Сын Тремгора не знал, сколько ему пришлось проспать, но как только открыл глаза, сразу понял, что рядом с ним что-то переменилось.
Элиен вскочил, одновременно обнажая меч Эллата, – он не любил, когда рядом с ним что-то переменяется.
В трех шагах от него, у самой воды, стояли пятеро. Ни один из незваных гостей не был человеком. По крайней мере, человеком в прямом смысле этого слова.
Эти существа имели руки и ноги, но между пальцами у них находились лягушачьи перепонки. Их стопы скрывались под диковинными сапогами из тонкой полупрозрачной кожи и с широченными подошвами. Это наводило на мысли о том, что стопы существ походят на лягушачьи.
Их головы были похожи на головы саламандр, но Элиен не нашел их лица отвратительными – в крупных глазах светились ум и радость. Незнакомцы были облачены в разноцветные пятнистые плащи из такой же кожи, как и сапоги. За их спинами покачивалась на воде небольшая изящная лодка.
Ближайший к нему гость держал в руках чашу, почти до краев наполненную белой жидкостью, а в правой – необычный жезл из отливающего синевой металла. Будто бы полумесяц подцепили к граненой ручке за середину полукружия и обратили рогами вверх.
Прежде чем рубить незнакомцам головы, Право Народов предписывает хотя бы узнать их имена, род и достоинство.
– Кто вы? – спросил Элиен по-харренски.
Повторил вопрос на наречии Эррихпы.
На грютском.
На варанском.
Вместо ответа, существо, которое, видимо, было здесь за главного, сделало шаг навстречу Элиену и протянуло ему чашу.
Сын Тремгора посмотрел на нее с нескрываемым подозрением. Потом ткнул пальцем себе в грудь, сделал отстраняющий жест рукой, указал пальцем на чашу, а потом – на главного. Пей, дескать, сам.
Рот главного растянулся едва не до самых глаз – надо полагать, это была улыбка. Он отпил крупный глоток и опять протянул чашу Элиену.
Поскольку другого питья предложено ему не было, а губы его уже давно успели растрескаться от жажды, сын Тремгора, не вдаваясь в рассуждения о том, что нектар для саламандры может быть ядом для человека, вложил меч в ножны, сделал в свою очередь шаг вперед и осторожно пригубил белое зелье.
Вкус был необычен, наводил на мысли о нежной плоти каких-то рыб или креветок, но назвать его неприятным было нельзя. Сын Тремгора осушил кубок до дна.
Существо одобрительно улыбнулось, и Элиен впервые услышал речь эверонотов:
– Приветствуем тебя, Земноживущий. Теперь, когда ты вкусил молоки Глаголящей Рыбы, ты сможешь понять нас. Так говорят Прорицания.
Сын Тремгора мог поклясться, что никогда не слышал и не знал ни одного слова из этого наречия. Но он понял его! Много дивных и ужасных чудес обретается под солнцем и втрое от этого – под луной!
– Приветствую и вас, хоть и не знаю вашего имени. Кто вы?
– Мы называемся эверонотами. Меня зовут Оль Таннаг, а моих спутников – Оль ИтаЙн, Оль Фардаг, Оль Орвеноп и Оль Номмаг. Хотели бы услышать и твое имя.
– Я – Элиен, сын Тремгора из Лдсара. Впрочем, боюсь, что имя этого северного города скажет для вас не больше, чем песнь ветра перед бурей.
– Ты ошибаешься. В Прорицаниях названа северная земля Гаррена и северный город Лазаг. И пусть говорение этих слов изменено веками, но мы знаем, что ты и есть тот самый воин, которому было предначертано пробудить и сокрушить Зверя Зуанрат.
– Расскажите мне все, ибо мои вопросы лишь тысячекратно затянут наши речи. Расскажите так, как это делают древние хроники – кратко, по делу, по существу.
– Хорошо, но прежде не желал бы ты занять удобные восседалища в месте, чья роскошь отвечает нашей высокородности?
– Не желал бы, ибо быстрая истина дороже мне долгой роскоши. Говори же.
– Твои слова достойны твоей судьбы. Слушай же! Выжженный, погубленный остров, в недрах которого мы сейчас находимся, – лишь крохотный осколок огромной земли, что лежала к югу от вас в незапамятные времена. Некогда мы были как вы, а вы сейчас – далекие потомки наших переселенцев, что некогда пришли на ваш материк, но приход Гаумера, да низринется само имя его в Бездну Края Мира, истер в прах память об этом. Не знаю, что сейчас говорят ваши геды о Гаумере, но мы знаем, что была сперва война меж ним и Другим и эта война пришла в наши земли, а после – в ваши. Но главная война была у нас. И наше величие, не знавшее себе равных под солнцем, пало.
Наш материк погиб, и этот остров – все, что удалось охранить нашим магам от океанских вод, хоть он и ушел ниже уровня их на пол-лиги, – ты сам это видел, раз ты здесь. Зверь Зуанрат – одно из ранних творений Гаумера, именно он пожирал наши земли, и не было от него никакого спасения. В те времена война уже шла у вас и Другой погиб. Но со смертью Другого былая мощь ушла от Гаумера, и ледяной сон сковал его, и нет его страшной власти над нашим миром, но многое осталось от его творений. И он Дышит. И с каждым его вздохом над миром вновь простирает свои мертвящие крылья зло, оно входит в сердца .и души избранных им Земноживущих, и он может Пробудиться. Пробудиться, чтобы овладеть всем безраздельно.
Большую часть из сказанного Оль Таннагом сын Тремгора знал с детства. Знал, как любой знает красивые легенды. Разве что Другого в Сармонтазаре было принято называть иначе, более цветисто – Тот, Кого Хуммер Лишил Значений. Детство Элиена прошло в мире без большого зла. Но теперь все было иначе. Сын Тремгора слушал не перебивая.
– Что же до нас, то мы, дабы выжить, были вынуждены изменить свою первоначальную природу с помощью страшного заклятия, похищенного нашими магами у Другого. Это заклятье, как и все в мире солнца и луны, имеет две стороны. Оно спасло нас, да, ибо только в подземных полостях, заполненных водами, мы могли рассчитывать укрыться от гнева Зуанрата. Но мы никогда не сможем измениться в обратную сторону, не вернем себе природу Земноживущих, и никогда не вернется к нам знание древних ремесел. Так написано в Прорицаниях. Но даже здесь, в подземных озерах, Зуанрат часто настигал нас, и большая часть уцелевших после войны погибла в его огненных щупальцах. Но когда Гаумер погрузился в свой сон, ушел в глубочайшие недра и Зуанрат. В Прорицаниях было сказано, что он пробудится в день, когда к нам придет наш властитель, человек с Севера, и только он сможет одолеть Зверя, став бронзовым воином. Эту статую сделали наши предки, которым дано было видеть будущее и прозревать сквозь пространства, и мы хранили ее как зеницу ока, а после, когда Зуанрат уснул, водрузили ее там, где ты ее нашел, ибо так было сказано в Прорицаниях.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
