вы — один из них. Мне кажется, что Город пока вами доволен. А вот Сага… доктор Сага — она переходит границы, и уже давно. Город терпелив, но терпение его небезгранично, конечно же. Хотя это может быть и кто-то другой, не она… Но, призна́юсь, мне бы хотелось, чтобы она…
— Ты совсем ненормальная? — мрачно спросил Хидден.
— Отчего же? — нисколько не обиделась Тэлли. — Вам, может, она и нравится, но мне — нет.
— И это повод желать человеку смерти?
— А я смерти и не желаю, — пожала плечами Тэлли. — Я просто хочу, чтобы её здесь не было. Разве ж моя вина, что единственный способ покинуть Творецк — это умереть? Сыграйте, пожалуйста, Хидден! Я же вижу — вы врёте. Вы умеете.
— Не буду.
— А я расскажу вам, что Город не только копает вторую могилу, но и отращивает новый дом. Как раз недалеко от моего. — Тэлли мечтательно улыбнулась. — Видимо, кем-то кого-то заменит. Кого-то снова заманит… — пропела она.
— И тебе это как будто нравится? — Хидден сунул руки в карманы.
— То, что заманит? Пока не знаю. Надо посмотреть — кого. Вот когда вы появились, я думала, вы мне поможете… Но от вас мне пока никакого проку. — Обойдя вокруг рояля, Тэлли вновь тюкнула пальчиком по «до» пятой октавы.
— Я допрошил грифонов.
— Грифонами занимается Профессор, — протянула Тэлли. — Так вы для меня сыграете, Хидден?
— Нет.
— Почему?
— Потому что не хочу играть для тебя, Тэлли. Пойдём по домам.
Тэлли на миг замерла, за круглыми стёклами очков мелькнула колючая досада. Воздух вновь прошила самая высокая «до», громче и дольше, чем в предыдущий раз.
— Вы идите. А я ещё побуду, мне здесь понравилось. Это ведь бар — общественное место, верно?
Глава 27
— Ты чего такой хмурый? — спросила Тэлли, подсев с чашкой травяного чая к Корнету в столовой.
Тот не ответил, и она обернулась, проследив за его взглядом.
— А-а-а! — понимающе протянула она, глядя, как у кофейного автомата Хидден настойчиво требует внимания Саги. — Видимо, что-то резкое ему ответила — вон как сник, — прокомментировала Тэлли, когда Сага вышла из столовой, оставив Хиддена одного у автомата. — Впрочем, доктор Сага в своей манере — груба и несдержанна. Бедный Хидден! — Тэлли опустила взгляд на лежащую на столе ладонь Корнета, сжавшуюся в кулак. — Но тебе всё равно хочется ему врезать, да? — усмехнулась она.
Корнет промолчал.
— А Творецк его любит, — продолжила Тэлли. — Отрастил для него бар с настоящим роялем. Хидден играет, ты знал? И недурно!
— А ты-то откуда знаешь?
— Мы были там вчера, поздно вечером. В том баре. И он играл для меня.
Корнет наконец-то оторвал взгляд от дверей, в которые вышла Сага, и перевёл его на Тэлли. Та довольно улыбнулась.
— И ты пошла с ним ночью в какой-то бар?!
— Отчего не пойти? — Тэлли глотнула пряного чая. — Даже если б он приставал ко мне — тебе-то что так переживать? Я ж не доктор Сага.
— А он приставал?!
Тэлли несколько секунд молчала, с наслаждением наблюдая, как чернеет не только взглядом, но уже и лицом, Корнет.
— Нет, — наконец сказала она, и Корнет едва заметно облегчённо вздохнул. — Но может, и зря… — Тэлли мечтательно возвела взгляд к потолку.
— Держись от него подальше.
— Командуешь? — Глаза Тэлли возмущённо сверкнули. — Может, тогда укажешь, к кому мне держаться поближе, а? Или так и болтаться неприкаянной, подальше от того да от этого, подальше от всех, м? В одиночестве! — Тэлли поднялась из-за стола, оставив перед Корнетом свой недопитый чай. — Знаешь, Корнет, мне всё это надоело. Давай-ка я сама решу, где, с кем и как мне держаться. А ты не отвлекайся, продолжай таращиться на доктора Сагу, которой до тебя нет и не будет никакого дела!
— Тэлли! — воскликнул Корнет ей вслед, но она, пряча победную ухмылку, не обернулась.
***
Впервые Хидден застал доктора Сталь не за работой. Ему передали, что она просит его зайти, и, когда он вошёл в кабинет, она стояла спиной к дверям, сложив руки на груди, и смотрела в окно. За стеклом ничего нового не происходило — всё та же подсвеченная неоном темнота и клубящийся туман.
— Знаете, Хидден, о чём я жалею больше всего? — не оборачиваясь, спросила Сталь и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Что слишком мало в своей жизни смотрела на небо. И на закат. Я очень люблю закаты! Но всегда находились дела поважнее. А здесь солнца нет. И неба не видно… — Она отошла от окна и села за стол, переплетя пальцы у груди, пригласила Хиддена присесть напротив. — Вы наверняка уже знаете про новые могилы?
— Слышал.
— И про новый дом?
— Да.
— Город распрощается с троими, но на замену возьмёт лишь одного. Значит, остальные двое не так уж ему теперь нужны.
— С троими? Но могилы — две.
Сталь быстро глянула на него поверх очков, и Хидден не успел разобрать, что в этом взгляде: страх, сожаление или злость.
— Уже три. И я полагаю, что одна из них — для меня.
— А ещё одна — для меня?
— Надеюсь, что нет. Думаю, вы Городу ещё нужны. Очень хочу верить, что и Сага — тоже. Хидден… — Сталь сняла очки, положила их рядом на стол. — Могу я попросить вас кое о чём личном?
— Безусловно.
То ли едва заметная тень улыбки тронула уголки её сухих губ, то ли просто показалось.
— А вы даже не шутите сейчас, Хидден. Серьёзны… Я в вас не ошиблась.
— Постараюсь не подвести и впредь.
Сталь вздохнула и прикрыла глаза, сжав кончиками пальцев едва заметную горбинку на тонком носу, словно сосредотачиваясь.
— Берегите её, Хидден, — попросила она, и Хидден удивился, насколько может быть мягок голос этой суровой женщины. — Берегите прежде всего от неё же самой. Вы видите, она себя разрушает. Вы можете её исцелить — это вижу я. Она, конечно, не позволит, но… не сдавайтесь, прошу вас.
Хидден кивнул. Помолчал. Нагнулся к столу и накрыл своей ладонью тонкие пальцы, нервно теребящие дужки снятых очков.
— Я всё сделаю, доктор Стельман, — тихо сказал он.
И почувствовал, как рука Стали дёрнулась под его ладонью.
— Вы знаете? — шёпотом изумилась она, вскинув на Хиддена пронзительный взгляд. — Откуда? Раисмихална?
— Оттуда, где ещё бывают закаты, — вполголоса ответил Хидден.
— Я знала, что вы непросты, но не думала, что настолько… — с уважением произнесла Сталь.
— У нас всё получится. Для кого бы ни были те могилы.
Хидден убрал руку. Сталь нацепила на кончик носа свои узкие очки.
— Что ж, тогда я спокойна, — кивнула она. — Полана знает?
— Да. Но только она.
— Хорошо. Пусть так и останется. Но спасибо, Хидден,
