вернуть эту белку я так запросто не могу — заподозрит. А выпустить — вдруг ума не хватит найти прежнее жильё?
— Господи, у неё ещё и белка! — Сталь закрыла глаза и помассировала виски.
— И куда её теперь?
— Раисмихална, я, по-твоему, теперь ещё и белками должна заниматься? Отдай её Хиддену, он наверняка о ней знал, разберётся.
***
Профессор шёл узкой, почти незаселённой улочкой, сбегающей вниз. Торжественный, одетый в лучший свой костюм, безукоризненно причёсанный, благоухающий строгим и дорогим одеколоном с ноткой моря в шлейфе, он выглядел человеком, идущим на свидание. Больше десяти лет назад от него ушла жена, забрав с собой маленькую дочку, и с тех пор Профессор на настоящих свиданиях бывал всего раза три или четыре, но всё равно — никакое свидание не смогло бы вселить в него столь радостный энтузиазм, как встреча с Медиумом.
Нынешний Медиум в Творецке с остальными жителями практически не общался (не считая узкого круга особо приближённых). Изредка он вызывал кого-то из учёных, чтобы передать важную информацию от Города, но чаще обходился её письменным сообщением через доверенного курьера. Если Медиум позвал к себе на беседу — дело либо слишком плохо (для того, кого позвали), либо, наоборот, вызванный удостоился особого доверия. Профессор не сомневался, что он входит во вторую категорию, ведь его служба Творецку безупречна.
Медиум — человек высокий, полноватый, с залысинами — утопал в необъятном кресле за огромным письменным столом. Вся обстановка его кабинета ассоциировалась у Профессора с кадрами из доапокалиптических фильмов про гангстеров, и это вызывало в нём ещё больший, едва ли не священный трепет и восторг.
Медиум ленивым жестом пригласил Профессора сесть.
— Я не люблю много говорить, — голос у него оказался на удивление высоким для такого внушительного тела, — поэтому предлагаю перейти сразу к делу. Четыре грифона отправлены на миссию, один неисправен, ещё два дозревают на Месторождении. Так?
Профессор кивнул со сдержанным подобострастием.
— Хорошо… У Города есть план на тех двоих. Ставки всё выше, Профессор, грифоны понадобятся Творецку здесь. И их качество должно быть ещё лучше, чем у предыдущих.
— Я передам Хиддену, чтобы он продолжал совершенствовать код допрошивки…
— Вы ему доверяете? — перебил Медиум.
— М-м-м… — замялся Профессор. — У меня нет явных причин в чём-то его подозревать… Нет и косвенных, но…
— Но-о?
— Я не могу позволить себе слепо на него положиться. Мне кажется, такой человек играет за себя и способен предать в самый неожиданный момент.
— Поэтому в делах более важных… ещё более важных, чем грифоны-переносчики, мы должны полагаться на что-то понадёжней допрошивок Хиддена.
— Он больше не нужен Городу?
— Этого я не знаю. У меня есть задание: выяснить, готовы ли вы, Профессор, преодолеть точку невозврата? Вы понимаете, о чём я?
— О глубоком сканировании? — почти шёпотом уточнил Профессор.
Медиум кивнул, уперев локти в подлокотники кресла и сложив ладони под подбородком.
— Но глубокое сканирование влечёт неизбежную смерть прототипа, ни Сталь, ни Сага на это не пойдут, а один я даже функциональное корректно провести вряд ли смогу — я не в этой области специалист. И сканировать нужно исключительно преданного Городу человека, обладающего всеми необходимыми для Творецка навыками. Есть ли у нас такие?
— О людях Город позаботится, — меланхолично ответил Медиум, — он уже присмотрел кандидатов. Но ему нужен союзник в вашем лице. Готовы ли вы пойти на это?
— Конечно, — не задумываясь ответил Профессор. — Я убеждён в правильности и объективности решений Творецка, и если он считает, что для достижения целей необходимо прибегнуть к глубокому сканированию, я всецело его поддержу.
— И факт, что глубокое сканирование — это убийство, вас не смутит?
— Ну меня же не смутила необходимость избавиться от Варвара, — мягко заметил Профессор. — И я не считаю это убийством, скорее — резекцией. Заражённый орган, если уж он никак не поддаётся лечению, необходимо вовремя удалить, пока он не нанёс вред остальному организму и не привёл его к гибели. А в случае с глубоким сканированием — это героическая жертва во имя общего блага, и истинно преданный Городу человек (а ведь нам нужен именно такой!) это, безусловно, поймёт. И я считаю, это честь — стать одним из грифонов Творецка.
— Вот и славно! — Медиум растёкся в неприятной жабьей улыбке. — На сегодня свободны, Профессор. Благодарю за визит. И о нашем разговоре — никому.
***
Сага распахнула дверь — она надеялась, что это Гренка, и мысль о том, что белка вряд ли смогла бы так постучать, пришла ей в голову слишком поздно. На пороге стоял понурый, виноватый Корнет.
— Простите, что так поздно, но мне очень нужно поговорить с вами. Это важно. Правда. Впу́стите?
— Нет, не впущу, Корнет. Говори здесь и как можно короче.
Корнет покорно кивнул.
— Простите меня, пожалуйста, Са… доктор Сага, я виноват. Я очень некрасиво вёл себя с вами, а главное — наговорил лишнего при Профессоре.
Сага приподняла брови.
— Боюсь, я подставил Хиддена…
— Что?!
— Я сказал, что он, возможно (я сказал — «возможно», я ничего не утверждал), специально вывел из строя Армм-Оберона, чтобы вместо него отправили Унн-Урана, и последний не мешал ему к вам… вас… э-м-м-м… м-м-м… — Чем дальше он говорил, тем тише становился его голос, а лицо Саги — бледнее. — Я сказал это в запале, в страшной злости, и Профессор, надеюсь, сделает скидку, но…
— Он всё равно будет приглядывать за ним, — закончила за Корнета упавшим голосом Сага. — Хуже всего, если услышал Город и начнёт приглядывать он… А он это делает не в пример тщательнее Профессора.
— Простите меня, доктор Сага. Как я могу искупить свой проступок? Обещаю, сделаю всё возможное! Не ради него, конечно… Ради вас.
— Иди ты к чёрту, Корнет! — в сердцах сказала Сага. — И не лезь больше ни во что! Это сможешь?
Корнет уныло кивнул.
— Ну и отлично! — и Сага захлопнула перед ним дверь.
Она с полчаса нарезала круги по комнате, а потом вышла на улицу и пошла без особой цели — куда глаза глядят.
Конечно, их основная задача была выполнена — Унн-Уран отправился прямиком в госбезопасность, и там его уже ждали. Плесень попадёт на изучение в лаборатории, которые должны найти способ борьбы с ней. И тогда у них в руках окажется оружие против Творецка. Профессор, как и сам Город, не в силах обратить этот процесс вспять, но они могут навредить Хиддену, если узнают, если даже заподозрят… Желудок скрутило нехорошим предчувствием.
Сага кружила по пустынным улицам, и ей нестерпимо хотелось пойти к Хиддену. Его последние слова звучали в её ушах, набатом били в её голове, отзывались в сердце, и именно поэтому она не могла позволить себе его
