в случае чего попроще — продать местным. Можно даже в небольшую рассрочку, это не страшно.
— Что у тебя есть?
Она замялась, но в итоге попросила:
— Отвернись.
Я развернулся, слушая, как она зашуршала одеждой, снимая куртку. Потом подняла рубашку, где у неё было что-то вроде топика с прикреплённым к нему плоским свёртком, уходящим на живот. Она стала возиться, распаковывая свёрток и что-то там разыскивая.
Откуда я всё это знаю? Ну, у меня есть прекрасно начищенный котёл, в котором можно рассмотреть неплохое отражение. Так что, когда она закончила и разрешила повернуться, у меня возник ряд подозрений…
Она выложила на стол золотой браслет с мелкими камнями, несколько серёжек и медальон. Мельком осмотрев ассортимент, особо крупных камней или прямо невозможно крутой работы, на мой несведущий взгляд, я не увидел. Но продолжил сидеть, молча смотря на начавшую нервничать девушку.
— Это не всё.
— Тут то, что я могу продать!
Она сказала это гордо, с уверенностью и отчаянием девушки, только недавно пытавшейся воткнуть себе нож в горло. Но мне, если честно сейчас не до её чувств. Так что я сухо произнёс:
— Девочка, не зли меня. Я уже знаю, что такое быть порубленным на куски. Из-за тебя, между прочим. Повторения я не хочу. Или мне тебя силой раздеть?
Она скрипнула зубами и, под моим немигающим взглядом, залезла под рубашку, вытащив, видимо, уже не столь хорошо закреплённый свёрток. А после, молча, развернула кусок кожи на столе.
Вот это сразу было видно, вещь! Диадема с несколькими подвесками, большие, очень красивые камни, ажурное, немного потемневшее серебро. Скорее всего, изделие ещё имперских времён. Правда, где-то я подобное уже видел.
— Женская корона императорского дома, — подтвердила мои худшие опасения брюнетка. — Если хочешь отнять, то сразу убей.
— И ты с этим вот под сиськами отправилась в путешествие? — недоверчиво спросил я, не веря в подобный идиотизм.
— От нас остались только я и тётя! Я должна была доставить это на острова!
— А закопать и потом вернуться вместе с отрядом с островов? Нет?
— А если меня убьют? Так оно и сгниёт в земле? Не годится!
Я поставил локти на стол, потёр виски, глядя на проблему передо мной. На обе проблемы. Такие вещи, как я понимаю, адекватной цены не имеют. Но блин… Мне-то что с этого всего? Да, чёрт, зачем я вообще в это всё влез!
— Убери, — махнул я рукой на диадему.
— Теперь понимаешь, что это не для продажи? — упаковывая свёрток, горячо произнесла девушка.
— Ты нахрена такая на мою голову свалилась? — тоскливо произнёс я. — У меня и так проблем навалом.
— Ты помоги продать вещи, я уеду, попробую добраться до островов!
Смотрел я на неё, на свёрток, лежащий на столе, и понимал только одну вещь. Нет. Не доберётся. До порта может быть, но там нужно сесть на корабль, доплыть несколько сотен километров до островов, а после добраться до столицы. В одиночку, молодой и красивой девушке, с деньгами в кармане… Не говоря уже о диадеме, из-за которой она везде будет нервничать, что опытными людьми срисовывается на раз.
Диадему можно и оставить, спрятав в одном из моих тайников. Так ей будет полегче. Но всё равно… Поморщившись, я почесал шрам на щеке. Как там оно: «Мы в ответе за тех, кого приручили»? Да? И делать-то что?
Что я вообще могу? Оставить её подождать, пока вернусь из экспедиции. Взять пару дней, довезти на своих плечах до порта и посадить на корабль. Но я совершенно не знаю текущую обстановку на островах. Она приедет в первый крупный город и, даже если ей поверят, что она та, кто есть, не факт, что её уже там не ждут преследователи или девушка не станет пешкой в игре местных князьков.
Так что если везти, то до конца, передав на руки тёте. Можно собрать ватагу охотников и отправить с ними. Стоить это будет очень дорого, мы продадим её украшения, я выскребу все заначки и хотя бы на задаток точно хватит. Но стоит ли сейчас суетиться?
Откинувшись на спинку стула, я постучал пальцами по столу, обдумывая решение. Нет смысла сейчас гнать горячку. Да, она, конечно, крайне не вовремя свалилась мне на голову, но ситуация не горит.
Скрипнул стул, когда я встал, и, подойдя к печке, вытащил один из кирпичей позади. Достал пригоршню серебра и, закрыв тайник, вернулся к столу, где аккуратно выложил денежку в стопку.
— Это тебе на гостиницу, на конюшню и овёс для твоей Колючки. Завтра будем разбираться с драгоценностями.
Она сжала губы, смотря на деньги. Гордая всё же.
— Продадим украшения, отдашь, — добавил я.
Только тогда она сгребла деньги, засунув их в небольшой кошель на поясе, и негромко поблагодарила:
— Спасибо. А что с моим путешествием?
— Вернусь домой и отправимся. Сама ты не доедешь.
— Сюда же я добралась! — не преминула напомнить Элеонора.
— Чудом. И тем, что просто не заходила в города.
Она недовольно поморщилась, но спорить со мной не стала. Я же, слыша закипающий чайник, встал и начал заваривать чай, добавив:
— Ты же хотела посмотреть, как тут люди живут?
Нора усмехнулась, посмотрела на мою книжную полку и, мягко добавив нежности и хрипотцы в голос, поинтересовалась:
— Ты не знаешь, кто тут комнаты сдаёт не по гостиничным ценам?
— Дайте воды напиться, так есть охота, что аж переночевать негде, — рассмеялся, озвучив старую шутку. — Мансарда свободна, просто приведи в порядок. Но Колючку — на конюшню в трактире.
Она непонимающе нахмурилась и спросила:
— Зачем? У тебя мало места?
— Не люблю, когда во дворе воняет дерьмом. Не люблю насекомых, крыс и мышей. Так что нет — никаких лошадей у меня на участке.
— Ну ладно… — протянула она, бросив в мою сторону задумчивый взгляд.
Я же, наконец, начал разливать чай по сервизу. Между прочим, из отличной белой глины. Не фарфор, конечно, но всё равно красивая вещь. Поставил мёд, сахарницу, достал баранки, всё как полагается.
Бросив взгляд, как я насыпаю сахар в кружку, она удивлённо подняла бровь и поинтересовалась:
— Какой титул был у твоего отца?
Я аж закашлялся, когда от удивления поперхнулся чаем. И, отдышавшись, поинтересовался:
— Что? Титул?
— Ну да, ты же благородный, верно? Я сначала не поняла, ты мало при мне с посторонними людьми общался, хотя некая отстранённость проскальзывает. Но вот вижу, как ты живёшь, а уж вот это, — она указала пальцем на сахарницу, — и вовсе показатель.
— Да чем тебя сахар не устроил? — удивлённо спросил я. — К нам торговцы что только не привозят!
Хотя на самом деле
