— Этот маленький бунтарь добьется того, что я поседею… — покачала я головой.
— Он такой, — устало улыбнулась Нелла.
Приглядевшись к молодой эллиди, я предложила:
— Отдохни, я сама за Эвеном пригляжу.
— Действительно, сегодня ты можешь посвятить себя другому царевичу, — многозначительно сказала Нелла. — Я и правда пойду спать – Эйл сегодня весь день капризничал, и я очень устала. Я велю служанкам постелить тебе на диване в гостиной.
— Не надо, я так лягу, все равно сна ни в одном глазу.
— Как хочешь, — пожала плечами эллиди и зевнула.
Нелла ушла в спальню; служанки осведомились, не хочу ли я чего, принесли мне теплого чая и только потом покинули пост. Попив чая и проверив еще раз, как себя чувствует Эвен, я вышла в гостиную, прилегла на диване и действительно какое-то время не спала – сначала размышляла о Эвене, затем о Регнане… А там и сон пришел – без сновидений, крепкий.
Даже очень крепкий.
Мне снился Дилайс: он навис надо мной и касался моего лица. Его перепончатые пальцы были теплыми и мягкими, но я все равно вздрогнула. Неррианец усмехнулся и произнес:
— Выспалась, красавица?
— Что? — просипела я и медленно заморгала: веки показались тяжелыми.
— Не выспалась, — сказал Дилайс и похлопал меня по щеке.
Возмущение меня взбодрило, и я приподнялась. Тогда же и пришло осознание, что это не сон, а мы находимся… серые стены, тихое жужжание анализаторов, медкапсула, кушетка… Я была здесь! Но что именно это за место, вспомнить не могу…
— Д-дилайс… — выговорила я.
— Не сопротивляйся, — посоветовал он; его голос тоже показался мне плохо различимым. — Спи дальше.
— Ч-что вы сделали со мной?
Он сказал что-то еще, но я не разобрала; попыталась встать, но тело не послушалось. Кто-то еще появился рядом. Сила чужой воли заставила меня снова лечь и закрыть глаза; я сопротивлялась несколько мгновений, а потом проиграла и заснула.
— Начнем, гражданка Королёва, — сказал темнокожий мужчина среднего возраста в темно-синей форме с нашивками, указывающими на принадлежность как к Союзу людей, так и к Республике Земли и, собственно, к погранслужбе главного космопорта планеты Земля. — Вы хорошо себя чувствуете после полета или еще адаптируетесь?
— Все нормально, — ответила я: я и впрямь в норме, разве что немного в сон клонит и во рту сухо. И, разумеется, если не считать того факта, что вылет был, мягко говоря, незапланированный…
— Итак, вы вернулись. Вам понравилось на планете Аэл?
Хорошим и емким ответом стал бы нервный смех, но я ответила иначе, так, как от меня ожидают:
— Конечно, понравилось. Я словно на курорте отдохнула.
— Вас хорошо приняли?
— Разумеется.
— Аэлская сторона исполнила все обязательства?
— Да.
— Но проблемы с наследством все же возникли, — мужчина пригляделся ко мне внимательнее. Взгляд у него пристальный, но я не чувствую воздействия, стало быть, он не пытается прочитать мои мысли.
«Естественно, не пытается, — осадила я себя, — ведь я дома, где уважают права людей».
— Не проблемы, — возразила я, — наоборот, выяснилось, что мне принадлежит еще и часть недвижимого имущества, поэтому я и задержалась на Аэле, чтобы дождаться переоформления.
Пограничник сверился с данными в своем служебном планшете и снова обратил на меня изучающий взгляд; радужки у него темные-темные, почти как у центавриан. Мне некстати вспомнился Айдж, который не так давно так же пристально изучал меня, но в космопорту Аэла. А теперь Айдж мертв…
Последовали вопросы, протокольные и не очень; меня проверили на факты, но сделали это вежливо, без давления. Оно и понятно: гражданка вернулась с планеты, считающейся «дикой». Медицинский контроль – это только первый этап. Если во время допроса пограничник сочтет, что со мной нечисто, мне придется встретиться с людьми из других служб, и тогда…
«Соберись, Даша», — велела я себе и расправила плечи.
— Вы напряжены, — отметил сотрудник погранслужбы и снова проверил данные в планшете. — Не потому ли, что проблемы на Аэле все-таки возникли, и именно поэтому вы прилетели раньше заявленного?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Врать я не люблю, поэтому заволновалась.
— Выяснилось, что Рубби, мои родственники, поддерживают красных, которые желают свергнуть царя Эйла Ариса. Меня не посвятили в подробности, так что я не могу сказать вам точно, как именно действовали Рубби. Знаю только, что засекли не только Рубби, но и многих других. Царь Эйл принял решение изгнать предателей.
— Изгнать, — повторил пограничник. — Почему не казнить? И почему обратились с таким вопросом к Союзу?
— Не знаю. Эти все никак меня не затронуло.
— Ваши родственники предали царя, а вас это не затронуло? Неужели никто не счел подозрительным, что вас пригласили на Аэл?
— Сочли, наверное, но я лично ни с каким негативом не столкнулась. Сначала родственники очень старались во всем мне угодить, показывали, какой Аэл красивый, а потом меня перевели во дворец как гостью и тоже во всем угождали. Мне кажется, аэлцы хотели произвести на меня хорошее впечатление.
— Значит, все прошло гладко?
— Лично у меня не было вообще никаких проблем, — кивнула я. — И все-таки мне предложили покинуть Аэл раньше срока на одном корабле с изменниками. Я согласилась, конечно.
— Конечно?
— Как бы на Аэле ни было хорошо, как бы ни были там все милы, я все равно здорово струхнула, когда выяснилась правда о Рубби.
— Значит, испугались-таки?
— Еще бы, планета ведь чужая.
Расспросы продолжились, и я вроде бы справилась, но тут пограничник снова вернулся к протокольным вопросам:
— Вы имели отношения с кем-то из аэлцев?
И тут я поплыла, вспотела, сбилась…
— В смысле? — произнесла я, затаив дыхание.
— Отношения, — повторил невозмутимо мужчина. — Связи.
— Конечно, я общалась с людьми…
— Как близко?
— Обычные отношения, — выдавила я. — Общение, прогулки… все такое.
— Вы обсуждали в политическом ключе Союз, Аэл? Критиковали? Совершали действия, считающиеся противозаконными по союзным или аэлским нормам?
— Мне рассказывали об Аэле и спрашивали о Земле.
— Именно о Земле спрашивали? — заинтересовался пограничник.
— Я живу на Земле, поэтому и рассказывала о Земле.
— Что именно рассказывали?
— О природе, истории, — я украдкой вытерла влажные ладони о платье.
— Вы вступали в контакт с представителями рас не-людей?
— Нет.
— Как же так, гражданка? — приподнял брови мужчина. — Побывали на Аэле и не увидели рыбоидов?
— Они живут под водой, как их увидеть?
— Возможностей немало.
Допрос продолжился и шел до тех пор, пока я не охрипла; только тогда пограничник поздравил меня с возвращением и вернул личные вещи, прошедшие проверку.
— И еще, — сказал он, когда я уже двинулась к двери. — Брил и Аринна Рубби, а также их сыновья Эвелинд и Эджилл будут отправлены на трудовую планету Хесс. Это ваши кровные родственники, поэтому я обязан вам сообщить. Если понадобятся более полные данные, обратитесь в соответствующие органы.
— А девушки? — вырвалось у меня. — У четы Рубби есть еще и дочери.
— Согласно нашим данным, дочери остались на Аэле. Вы не знали об этом?
— Нет, только от вас я узнала, кого именно из Рубби изгнали.
— А было бы логично, если бы Рубби помиловали по вашей просьбе и отправили на Хесс вместо того, чтобы казнить, — добавил въедливый пограничник.
— Если бы мне дали возможность, я бы попросила об этом, — сказала я. — Кстати о возможностях. Рубби уже отправлены на Хесс или еще на Земле? Я могу поговорить с ними? Это возможно?
— Возможно, — ответил мужчина, и на этом наша встреча, наконец, подошла к концу.
Дальше был коридор, пункт проверки, я получила свои оставшиеся вещи, вышла из модуля досмотра и контроля, спустилась на уровень ожидания, наткнулась на автомат с напитками и закусками, взяла сладкий коктейль – ужасная химоза! – и пирожное в упаковке – тоже химоза. Поела, морщась, поплелась в зал, ощущая противную липкость на коже и легкую тошноту.
