по гавани.
— Очень радикально, конечно, — сказал Головнин.
— Это для нас, — заметил великий князь. — Герцен бы счел консервативной.
— Да, скорее либеральная, чем социалистическая. Хотя права женщин.
Женское равноправие, конечно, социалистическая идея. Николая Константинович прекрасно представлял на избирательном участке Мама́, Елену Павловну, сестру Олли, в пять лет писавшую и читавшую на трех языках, ныне принцессу Вюртемберга, Мэри и Сашину Марию. Да и Санни представлял, но очень сомневался в благотворности результата.
На берегу великого князя никто не узнал и тотчас к богатым иностранцам пристали двое местных с предложениями приятно провести время в не самом изысканном обществе.
Но было совершенно не до того.
На корабль вернулись часам к шести. Вечером Константин Николаевич играл на виолончели, это помогало ему собраться с мыслями.
За ответ сел только на следующее утро, когда «Рюрик» пришел в Палермо.
«Любезнейший Саша! — начал он. — Спасибо Тебе за Твое милое письмо и приложение к нему. Тебе это из Третьего отделения передали?
Автор — отчаянный молодой человек, он явно держал перед собой американскую конституцию и конституцию Франции образца 1791 года, когда они еще пытались сохранить власть короля. И старательно пытался переделать в более монархическом духе. Но из-за его якобинских убеждений получалось плохо.
Ты заметил, что он дает женщинам избирательные права? До этого даже Кавелин не додумался.
Всеобщее равное избирательное право, независимо от пола, расы, национальности, вероисповедания и отношения к религии. То есть атеистам он тоже права дает. Причем это для него само собой разумеется, в отличие от образовательного ценза. Заметил, что он пишет в примечании? Что все цензы — это, конечно, плохо, но куда же нам деться с нашим уровнем грамотности? Необразованная часть избирателей потянет страну назад. Вот будет у нас всеобщее обязательное хотя бы начальное образование — тогда все цензы исчезнут сами собой. А пока — эта нехорошая временная мера.
Нет, он не сумасшедший.
То есть, конечно, сумасшедший, но несколько в другом смысле.
В Дании уже полвека всеобщее начальное образование. Автору, правда, этого мало, он мечтает о всеобщем среднем, то есть гимназия для всех, но в общем понимает, что у нас это случится не скоро.
Он явный англоман, ему очень нравится палата лордов, но наследственную он не хочет, а хочет назначенную. Но парламент двухпалатный. Нижняя палата избирается, верхняя назначается императором.
Сенаторов назначает государь император из числа известных ученых, людей искусства, университетских профессоров, журналистов, общественных и религиозных деятелей, промышленников и предпринимателей, а также членов императорской фамилии.
Мне здесь особенно примечание понравилось. "Понимаю, — пишет автор, — что подобный способ формирования верхней палаты парламента может привести к назначению людей государя, ничем выдающимся себя не проявивших. Чтобы этого не произошло должны быть четко прописаны критерии, по которым можно отбирать людей в этот государственный орган". То есть своих верных людей государь назначать не должен.
Автор плохо понимает разницу между Россией и Североамериканскими штатами. Но понимает, что плохо понимает. Расписывает общие принципы, но не конкретный статус национальных окраин. Принципы весьма демократические, но не то, чтобы революционные. Мы уже делаем это в Польше.
А что-то уже сделал Папа́. Например, отмену таможенных барьеров. Но мечтатель сей идет дальше и предлагает единые паспорта и полное равноправие.
Думаю, что конституция отличная (за исключением недоработанных разделов), и лет через сто вполне может нам подойти. А сейчас я могу, если ты позволишь, на ее основе сделать более умеренный проект.
Впрочем, если бы ни почерк, которым написан документ, я бы решил, что это писал Саша, твой сын и мой племянник. Очень похоже на все, что он говорил и писал до этого. Просто обобщение и кодификация его идей. Удивительный документ для его возраста.
Говорят, он у тебя под арестом сидит.
У нас с ним была довольно активная переписка. Пишет он как взрослый образованный человек, и при этом радикален, как юноша.
И мы несколько раз встречались лично.
Саша, он действительно что-то знает. Это не просто случай «enfant miraculeux».
Было несколько странных эпизодов. Надеюсь, что после того, что я расскажу, ты не добавишь ему дней на гауптвахте.
Первый случился еще летом, после того, как мы на обеде на Ферме обсуждали с ним вопросы эмансипации крестьян. Я ему подсунул довольно консервативную брошюру Токарева об отношениях между крестьянами и помещиками.
Он прочитал совершенно молниеносно, высказал несколько здравых суждений и спросил, нет ли у меня «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева для уравновешивания впечатления. То, что он знает о существовании этой книги, меня не особенно удивило, поскольку Герцен издал ее еще прошлой весной.
Я ему дал. Насколько я знаю, «Путешествие» — одна из причин его ареста. Может быть, мне не стоило ее давать. Прости, если был не прав. С дугой стороны, мне кажется, что при его энергии и напористости, он бы все равно нашел это сочинение. Он из-под земли достанет.
Дальше было еще интереснее. Прочитав, он написал мне, что совершенно не понимает, почему книга запрещена, ведь ты, его отец, собираешься все эти гадости уничтожить. И крестьян освободить, и провести судебную реформу.
Про эмансипацию, конечно, уже все знают, но откуда ему известно то, что говорилось только на секретных комитетах? Я его прямо спросил, откуда он знает про судебную реформу. Но он непрямо ответил: «Слышал где-то». Может быть, и слышал. Также, как про Радищева.
Кстати, твои будущие реформы он оценивает весьма высоко. Думаю, ему сейчас горько там на гауптвахте.
Следующий яркий эпизод случился в декабре у Елены Павловны. Он давно хотел встретиться с промышленниками, чтобы найти тех, кто воплотит в жизнь его изобретения. Я внимательно наблюдал за ним.
Во-первых, многие имена ему были знакомы: и Путилова, и Нобеля, и Буре. Но со странными деталями. Например, Путилова он считал хозяином заводов. «Путиловские заводы»! Так и сказал. Как ты знаешь, это не так. Но я не удивлюсь, если в скором времени у нас появятся «Путиловские заводы».
А вот Людвига Нобеля он пару раз, оговорившись, назвал Альфредом. Думаю, ему известен именно Альфред Нобель, брат Людвига. Причем даже больше, чем его отец Эммануэль. И он считает, что этого Альфреда надо непременно удержать в России. Так что даже пожертвовал на это 500 личных рублей. Для заводов дорогих шведов сумма маленькая, а вот для твоего Саши очень существенная.
Откуда он знает про Альфреда, ничем себя не проявившего?
Да, мелкие детальки, но они складываются в интересную мозаику.
На той же
