приятно подниматься среди огромных валунов, стремиться все выше и выше, но постепенно становилось все труднее. Силы медленно покидали и дошло до того, что хотелось сесть, а лучше лечь и уснуть, но мысль о муже не давала проявить хоть каплю слабины. На каждый наполненный жалостью взгляд идущих рядом мужчин, я гордо поднимала голову, и только сильнее сжимала зубы, боясь хоть чем-то выдать свою усталость.
— Привал, — неожиданно раздалось впереди. Я с облегчением остановилась, переводя дыхание. Темнело.
Мужчины развели костер. Быстро принесли воды, начали готовить есть, я же смотрела, не понимая, откуда у них находятся силы на всё это. Исхак и Малик быстро соорудили места для сна, причем для меня чуть в стороне, чтоб я не смущалась, хотя и близко от костра. Я уже хотела завалиться спать, но кто-то из мужчин заставил поесть, сказав, что иначе завтра будет труднее. Я вяло жевала, не чувствуя вкуса и не понимая, что ем, глаза автоматически закрывались.
— Устала? — спросил, подошедший Исхак. Я только улыбнулась, проваливаясь в сон.
Только начало светлеть, меня разбудили, напоили горячим кофе, и мы отправились снова в путь.
— Как они живут так высоко? — недоумевающе, поинтересовалась я.
— Привычка, — пожал плечами Исхак.
Чем выше мы поднимались, тем тяжелее приходилось. Дышать было непривычно трудно, кружилась голова, но, под взглядами мужчин, ждущих, что быстро свалюсь, гордо выпрямлялась и шла дальше. Хотя, по правде сказать, я и сама сейчас поверить не могла, что способна на это.
Второй привал был уже без костра. Слишком близко мы подошли к месту обитания врага, чтоб так беспечно себя выдать. Уставшее тело мерзло сильнее, я боялась к утру заработать простуду. Открыв рюкзак, достала теплые носки, которые мне с собой дали мои девочки. Быстро утеплив себя, раздала остальные мужчинам, под удивленно-насмешливые взгляды. И все же взяли они их беспрекословно, видно, и им приходилось нелегко в этом походе, несмотря на свою волчью выносливость. Как и в прошлую стоянку, дежурили мужчины по очереди, чтоб постоянно оставаться на чеку. В воздухе чувствовалось напряжение.
Солнце еще не встало, а мужчины отправились в стан врага, оставив меня и еще одного в запасе. Я не могла усидеть на месте, хотелось бежать следом, но понимала, что они сейчас лучше меня подготовлены и знают, что делают, благодаря вернувшемуся Хамиду. Мне же не оставалось ничего иного, как ждать. Вот только что может быть труднее?
Солнечные лучи во всю освещали землю, когда послышался шум. Мы вскочили, моментально готовясь принять нежданных гостей. К месту стоянки вышли вернувшиеся мужчины с освобожденными пленниками. Члены освободительной бригады были свежи, на их телах не было ни единой царапины. В голове тут же пронеслось, что боя не было. Мучил вопрос: почему их так легко отпустили, да еще и позволили увести пленников? В чем подвох?
На фоне вполне бодрых мужчин, освобожденные выглядели совсем иначе. С первого взгляда стало понятно, что им пришлось пережить немало — кого-то несли, кому-то помогали идти самостоятельно. Среди освобожденных были дети. Выглядели они ничуть не лучше старших — грязные, исхудавшие, в лохмотьях, с какими-то веревками на шеях.
Видеть избитых мужчин и несчастных детей было нелегко, сердце кровью обливалось, но главное — они живы, остальное все неважно, восстановятся. Я побежала вперед, ища глазами мужа, но наткнулась только на Малика. При виде меня он опустил глаза, не проронив ни слова. Кто-то из мужчин подтвердил то, что я и так уже видела — Руслана тут не было.
— Где он? — тихо спросила я.
— Мы не смогли его найти. Это все, кого мы освободили. Нужно уходить, — сказал Хамид.
— Уходить? — переспросила я, почему-то усмехнувшись. Нет, я не уйду отсюда без мужа, как бы трудно не было.
— Прежде всего нужно увести отсюда раненых и детей, а потом уже вернуться и расправиться с нечестивцами.
Увидев, как я поджала губы и нахмурила брови, Исхак сказал:
— Лиза, послушай, Хамид прав. Скоро обнаружится пропажа пленников и за нами отправят погоню. Раненые и дети не смогут ни противостоять, ни сами убежать отсюда. Мы должны думать о других. Кроме того, Руслан бы не хотел, чтоб ты пострадала, — тихо добавил он.
— Не хотел, — повторила я, — но и не оставил бы меня вот так.
Я отошла, говорить ни с кем больше не хотелось. Они правы, стараясь спасти как можно больше жизней, но я не могла бросить мужа. Даже если меня поймают и убьют — без волка все равно нет жизни. Я слишком хорошо это понимала.
— Стой, — Малик, видя, как собираю рюкзак, схватил меня за руку. — Мы с Исхаком пойдем за ним, а ты оставайся здесь.
— Нет, — твердо сказала я, неожиданно почувствовав какую-то особую внутреннюю силу, часть из которой уже ощущала тогда, когда собирала “свою стаю”. — Я иду вместе с вами.
Малик ошеломленно уставился на меня, не понимая, как мне удалось обрести ту же силу, что была у Руслана. Но об этом я его просвещать не собиралась.
— Хорошо, но нам следует дождаться темноты, — покорно согласился он.
С этим спорить не стала, понимая, что при свете дня, мы будем, как на ладони. Как только время пришло, быстро направились к старой каменной крепости, в которой обосновалась кучка тех, кто узнал правду о волках, похитил детей и в чьем плену оставался мой муж. Полуразвалившаяся старая крепость, давным-давно оставленная жителями, служила приютом изгнанников и всякого отребья, тем, кто сам выбрал свой путь таким. Она располагалась между ущельем и возвышающейся скалой, отчего с места нашей стоянки ее совершенно не было видно.
Пройдя по узкому выступу скалы, моим глазам предстало это странное место. Я ошеломленно замерла, разглядывая каменные строения, поросшие мхом, располагающиеся за такой же каменной полуразвалившейся стеной. От этого места мурашки шли по коже. “Может, это ловушка?” — промелькнуло в голове, но тут же отогнала эту мысль, полностью сосредоточившись на том, что должна спасти мужа.
На долгое созерцание времени не было. Выйдя из природного укрытия, направилась к стене и чуть было не нарвалась на неприятности — человека с оружием, обходящего каменные стены. Снова в голове возникло подозрение, что не все гладко в этой истории. Краем глаза отметила Исхака, который стремительно метнулся к мужчине и быстро обезоружил его, не дав издать ни звука.
Тихо ступая, уже более осмотрительная, подошла к стене, в которой зияла огромная дыра. Камни под ногами заскрипели, и я замерла, прислушиваясь к ночным звукам. Откуда-то доносилась музыка и пьяные голоса. Осмотревшись, заметила самое большое строение, стоящее
