— Жаждешь крови? Не смотри на меня так.
Он поцеловал ее в глаза. Затем Скай почувствовала, как его губы прикоснулись к ее губам. Дальнейшее сопротивление было бесполезно. Поцелуи Эль Дьябло становились все более страстными и настойчивыми; казалось, он хотел владеть ею безраздельно, хотел забрать ее душу.
Она изо всех сил попыталась сохранить хладнокровие, но Эль Дьябло уже целовал ее шею. Скай знала, что его желание усиливается с каждой секундой, и, прекратив сопротивление, она позволила буре его страстей взять над нею верх. Неожиданно ее пронзила мысль, что, возможно, такие же чувства он некогда испытывал к той женщине на фотографии.
Глава 12
Хосне превзошел самого себя. Одежда сидела на Скай великолепно, и она долго красовалась в ней перед зеркалом в серебряной раме. Никто, даже английский портной, не смог бы сделать лучше.
Сапожки оказались немного велики, но все равно были очень удобными. Скай даже дала Нингай на четыре доллара больше, чем просил их владелец. Протягивая индианке долларовые банкноты, она ррдумала, что в первый раз за все время пребывания в лагере ее деньги на что-то сгодились. А ведь именно они были причиной стольких страданий, учений, боли и смерти.
Она постоянно думала о Йоксейне, его окровавленной спине. Она содрогалась при воспоминании о том, как Педро свалился на нее мертвый в пещере. Оглушающий звук выстрелов Эль Дьябло снова и снова звучал у нее в ушах.
Деньги, деньги! Столько страданий из-за денег! Они даже привели к смерти человека! Она вдруг ощутила ненависть к своим деньгам. На самом деле они никогда не были ей нужны. Известие о наследстве принесло ей скорее страх, нежели радость. И теперь где-то в глубине души Скай осознала, что деньги — это проклятие.
Что принесли они ей? Роскошную одежду, бриллианты, балы… Все это было ей чуждо. Скай хотела свободы и независимости. Но обрела лишь рабство, оказавшись в плену у Эль Дьябло. Пожалуй, не богатство, а бедность была идеалом!
Очнувшись от размышлений, Скай поняла, что время уходит. К тому же Нингай ждала ее, чтобы помочь одеться.
— Нингай, найди мою зеленую косынку.
Служанка подала косынку, и девушка обвязала ее вокруг шеи. Еще одна, почти такого же цвета, окутывала ее голову, пряча от постороннего взгляда светлые волосы. С одной стороны она была заправлена за Ухо, что делало Скай похожей на веселого и беззаботного молодого пирата.
Поверх косынки она надела широкополую шляпу, которую принес Хосне вместе с брюками И курткой. Скай вспомнила, что такие же шляпы носили в Херлингеме на матче по поло конюхи аргентинской команды, и улыбнулась.
Каким далеким казался сейчас Херлингем! Разнаряженные зрители, бледное солнце, пустая болтовня, сплетни за чашечкой чая, ряды роскошных, блестящих машин, ожидающих своих владельцев, чтобы отвезти их обратно в Лондон! Здесь, в Марипозе, все было совсем по-другому. Под сводами древней пещеры ей приходилось наряжаться не для маскарада. Предстоящее приключение могло оказаться делом жизни или смерти.
— Сеньора, вы счастливы? — Слова Нингай чуть было не заставили Скай рассмеяться. Она удивленно посмотрела на служанку и ответила откровенно:
— Да, Нингай, наверное, я счастлива. Мне нравятся приключения.
— Сеньора скоро вернется? — В голосе индианки прозвучала нескрываемая тревога.
— А тебе будет жаль, если не скоро? — ответила Скай.
— Очень, очень жаль, сеньора. Я так счастлива, что служу у вас, и надеюсь, что не разочаровала сеньору.
— Нет, конечно, нет, — утешила ее Скай. — И я благодарна тебе за все, что ты для меня сделала. Я обязательно вернусь, обещаю.
Внезапно она почувствовала, что действительно вернется, и в ее голосе зазвучала неожиданная уверенность. Скай не собиралась бежать: как она могла нарушить данное обещание? Но кто знал, чем закончится встреча с диктатором, которая могла изменить все е е планы и даже отношения с Эль Дьябло.
Однако сейчас Скай была убеждена, что вернется в эту пещеру, вернется к Нингай и к странной, пугающей жизни, которую она вела здесь уже три недели. Как, неужели всего только три недели? Казалось, прошли сотни лет с тех пор, как она в последний раз видела улицы Хакары.
Скай сильно изменилась, изменились ее мысли и чувства. Ей вдруг представилась яхта, оставшаяся в гавани. Яхта давала возможность покинуть Марипозу навсегда и уехать домой. Но Скай не могла поддаться соблазну, не могла нарушить слово, даже если оно было дано человеку, не имеющему ни малейшего понятия ни о чести, ни о том, как ведут себя цивилизованные люди.
Скай повернулась к зеркалу. Вряд ли кто-нибудь смог бы ее узнать. Тем более что у нее в кармане на всякий случай имелись солнцезащитные очки, которые она могла надеть в любой момент. Многие гаучо носили точно такие же. Не то чтобы им нужно было защищать глаза от солнца, к которому они привыкли, живя в Марипозе. Просто они старались подражать североамериканцам, таким модным и современным.
— Теперь я готова, — сказала Скай служанке, надела перчатки и вышла.
Лагерь был весь в движении. Еще предыдущей ночью стали прибывать люди, чтобы в отсутствие Эль Дьябло охранять горы. Вокруг ущелья и на других важных высотах были установлены пулеметы. Две сотни гаучо, которые собрались сопровождать Эль Дьябло, намеревались произвести яркое впечатление на жителей Хакары. Они надели все лучшее, что у них было. Кое-что даже позаимствовали у друзей.
На сбруях, стременах и седлах сверкало серебро; блеск его на солнце был таким ярким, что слепил глаза. Шпоры и ножи блестели как новенькие. Кроме того, каждый надел свое лучшее шерстяное пончо — синее, зеленое, красное, желтое, полосатое…
Все это живописное воинство лихо вскакивало на лошадей под крики и возгласы тех, кто оставался в лагере. Только в облике Эль Дьябло не было ничего примечательного: твидовая куртка, габардиновые бриджи и высокие, до блеска начищенные сапоги. Но сбруя и стремена на его лошади тоже блестели серебром. Это был древний обычай. И хотя во многих частях страны он уже начинал отмирать, все гаучо придавали серебряным украшениям большое значение. Скай смотрела, как Эль Дьябло скачет по ущелью во главе своего отряда, и ей показалось, что, не будь на его лошади серебряных украшений, никто бы не обратил на это внимания.
Серьезно и хмуро он осмотрел укрепления, отдал последние распоряжения часовым. Он явно беспокоился, потому что в эти минуты необходимо было решить много проблем.
Спланировать такую экспедицию было делом нелегким, не говоря уже об организации обороны и необходимости предусмотреть все мыслимые варианты действий на случай внезапной атаки противника. И из Хакары, и из гасиенды, где имелся телефон, постоянно прибывали люди с сообщениями.
