— значит, влезли всё-таки мне в голову, ты будешь моим проводником?
— я не проводник.
— и кто же ты тогда?
— после узнаешь, а пока.
Двойник щёлкнул пальцами и скелеты ожили, они обрели плоть и стали людьми, искалеченными, окровавленными. По центру сидел Люциан Докрэн, справа от него Валериан Пэнтол, те самые люди, что когда-то унизили его и Филоменну в мясной забегаловке. Двойник подошёл к Люциану и ударил, Максвелл не реагировал.
— как думаешь, ты бы смог вынести то, что вынесли эти люди?
— они это заслужили.
— неужели? А что бы ты сказал в то время, когда бродил по свалке в поисках яда, чтобы отправится на тот свет потому, что предал или потерял все, ради чего жил? Заслужили ли они то что ты с ними сделал? Тогда ты не был так уверен в своих словах, если ты забыл, то я напомню.
Время отмоталось назад, теперь пленники не были в крови, они в ярости выкрикивали проклятия силуэту что стоял перед ними. Что будет происходит дальше Максвелл знал.
— ты запытал их до смерти, скажи, сколько раз ты вспоминал ту ночь?
— каждый день.
— и каждый день ты корил себя за совершенное, этот стало частью тебя, ты уже даже не представляешь жизни без сожаления содеянным.
Декорации сменились, теперь Максвелл оказался на поле боя, вокруг стонали раненные, они, вместе с Артом, все в крови, зашивают очередного бедолагу, вся магия уже давно источилась. Они сидели на коленях посреди бесконечного поля окровавленных тел, красное солнце практически скрылось за горизонтом, и света для операции оставалось все меньше.
— узнаешь?
— второй год войны, самый кровавый год, что же ты нашел тут?
— а вот что.
Максвелл из последних сил старается помочь выжившим, уже третий день они с Артом бродят среди трупов и спасают кого могут, в глазах мутнеет, страшно хочется спать, голова раскалывается. Он знает, что в госпитале он будет нужнее, но никто не идёт больше искать раненых, армии был дан приказ срочно оставлять позиции, а целители все находят и находят новых раненных, словно в кошмарном сне, живые мертвецы тянут свои ослабшие руки к спасителям, но те просто проходят мимо. И вот Артемий падает от усталости, больше они не вынесут физически. Максвелл даёт последние наставления лежавшему, может и выберется, будит своего друга, и они отправляются прочь с поля боя. Они бредут мимо стонущих при их виде людей, но силы уже все истощены, больше они никому не смогут помочь. Бредя руку под руку, они находят маленький островок растительности среди моря крови и засыпают там прямо на земле, а после пробуждения раненых уже не было видно, только мертвецы.
— тогда ты разочаровался в правителях, все эти люди, чьи-то сыновья, дочери, ради чего пали в этой битве? Ради выдуманных понятий о долге, чести или веры, ради защиты своего дома или семьи? С обоих сторон сражались простые люди, потому что пара десятков высших чинов, называющими себя королями или императорами так им приказали, тут ты узнал истинную цену жизни, данной тебе свыше, и цена эта — абсолютный ноль.
Максвелл молчал, это было путешествие по его не самым приятным воспоминаниям, и он не хотел прерывать рассказчика.
Следующая картина, корабль Лоренца, Максвелл насылает безумие на бедного торговца, двойник продолжал.
— а что с этим эпизодом? Ты ведь мог лишить его одежды и всех документов и выкинуть на улицах Геринбурга, но ты поступил иначе, ты знал, что о мальчике позаботятся, но все равно решил, что имеешь право на месть, и право выносить приговор этому человеку, здесь твоя истинная натура проявляется в чистом виде, чистое лицемерия и гордыня своими возможностями.
Максвелл упал на колени, безысходность и безразличие вот и все что оставалось сейчас внутри него.
— но я ещё не закончил, недавнее твое выступление.
И они оказались в деревне, той самой, где сейчас бушевал красный дракон.
— помнишь, что тебе сказал человек, который, в отличие от тебя, действительно делает этот мир лучше? "В той деревне находилось две женщины, уже два дня разбойники держали их в плену". Каковы были ощущения убийства невинных? Не говори, я ведь и сам все знаю, тебе было плевать, ты денёк прогревал и забыл, искалеченная душа уже не может принимать в себя потери и неудачи, ты смирился с тем, что вся твоя жизнь сплошной цирк, что бы ты не делал, куда бы не пошел, ты останешься все тем же жестоким и жалким человечишкой, каким всегда и был, а теперь скажи мне кто я?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Максвелл не реагировал, канал в его разуме больше не действовал и все отчаяние, злоба, грусть, сожаление вернулись к нему. Старейшины поступили очень жестоко, вернув его разум в прежнее состояние. Меж тем его двойник уже кричал.
— кто я?!
— ты — это я.
Его откинуло мощным взрывом. Максвелл поднялся и увидел перед собой гигантского красного змея. Красный дракон был десять метров высотой. Максвелл на его фоне был словно муравей перед ребенком, давящим его собратьев.
— ты прав! Я это ты! Я твоя ярость, я твое отчаяние и твоя совесть, я прихожу к тебе каждую ночь чтобы напоминать о тех несчастных, которых ты погубил, каждый день ты противостоял мне, ты запер меня на пять лет, но не сейчас, сейчас ты умрешь, и останусь только я.
Дракон взревел, из его пасти широкой струёй вырывался столб огня, он торжествовал своей победой. Максвелл видел и смотрел на свое порождение, ему уже было безразлично что будет дальше.
"Я уже давно живу инерцией, зачем же затягивать?"
В воспоминаниях всплыло лицо Нирии, вот она стоит перед Изумрудным лесом, ветер развивает ее распущенные волосы, а вот они сидят у реки, и она неосознанно прижимается к нему, даря свое тепло, а потом они оба смущаются от неожиданной близости.
"А она красивая, я и не замечал."
Из пасти адского зверя на одинокую фигуру, безучастно глядящую на свою погибель, обрушилось пламя. Но Максвелл выставил перед собой синий щит, и пламя было разрезано на две половины. Он встал на ноги.
— ты много чего упустил, давай я покажу тебе.
Декорации вновь сменились, снова три стула и два скелета.
— смотри, что они натворили.
Максвелл перенес их с подвала на третий этаж таверны. Там, на кровати, лежала мертвая Олея, а рядом на коленях плакал Максвелл.
— они опоили и изнасиловали ее потому что не могли достать меня, Олея выпила яд, она сохранила честь среди воров и убийц, а достойное общество сгубило ее, и она поняла, что в мире нет чистоты, то ее совершенное, во что она верила, оказалось еще более гнилым, чем та грязь, в которой она жила, она потеряла всякую надежду на радостную жизнь, это ее и убило, и за это я убил их.
Декорации вновь были перенесены, теперь уже на поле битвы, Максвелл вместе с Артемием шли по лагерю к местному лазарету, из толпы постоянно тянулись руки чтобы они их пожали, вместе с благодарностями.
— вы спасли мне жизнь.
— спасибо, если бы не вы, я бы истек кровью.
— приходите к нам в деревню после победы, мы примем вас как родного.
Дракон развеял иллюзию.
— и что?! Что бы ты не делал, ты никогда не заглушишь вину за совершенные зверства.
В сторону Максвелла вновь полетела огненная струя. Новый барьер отразил атаку.
— не смей мешать мне!
Он создал цепи и сковал синими кандалами голову противника, тот в бешенстве пытался вырваться, но воля Максвелла крепла с каждой минутой, казалось, он встал на нужный путь.
— смотри!
Теперь они в палатке торговца рабами, окровавленные простыни, а напротив неприкрытая клетка с детьми.
— эта тварь сделал все на глазах остальных, он работорговец, люди для него — просто вещи, это не первая его жертва, на улице он мог делать то же самое с бездомными, он мог без труда убедить стражу, что является полноправным гражданином федерации, просто рассказав им о их традициях, ни ты, ни я этого не знаем, но я точно знаю, что теперь он получил свое, и вот последнее.
Дракон вырвался, он обрушил на маленького человека свою огромную лапу, Максвелл едва успел защититься. Он создал вокруг себя клетку, как дракон не бил он не мог пробить эту защиту.
