Натали, казалось, пропустила эту реплику мимо ушей.
– У меня на родине говорят, что артиллерия – бог войны, хотя все мальчишки в нашей школе мечтали стать летчиками или моряками. Ну а уж мы, девчонки, выбирали себе симпатии среди тех, у кого, по нашему мнению, была самая красивая форма. Я жила в центре Москвы, недалеко от здания Генерального штаба. С раннего утра из ближайшего метро толпами выходили военные, направляясь на работу, и мы быстро научились различать рода войск по форме и звания по звездочкам на погонах… Я так и не решила, на чьей стороне мои симпатии…
Натали вызывающе посмотрела на Мориса.
– В будущем выбирайте только ракетчиков. – Морис поразился, как легко его спровоцировала эта удивительная женщина.
– Вам наверняка идет военная форма, полковник. Буду рада, если в следующий раз, когда мы встретимся, а я надеюсь, что это произойдет очень скоро, – Натали откровенно посмотрела в глаза Морису, – на вас будет форма артиллериста.
– Хорошо, только моя форма – форма подполковника. Жан-Мишель по дружбе немного повысил меня в звании.
– Я переживу, – улыбнулась Натали. – Ведь вам все равно суждено стать генералом.
– Вы что – обладаете даром провидения? – с иронией спросил Морис. – В таком случае скажите: когда меня вновь командируют в Париж?
– Если бы решала я, то вызвала бы вас немедленно – завтра. – Натали открыла изящную золотую визитницу. – Позвоните, когда вернетесь.
Протягивая Морису свою визитную карточку, она внимательно смотрела на него. Выражение ее лица было одновременно и серьезным и насмешливым. Серо-зеленые глаза «заискрили». Морис молча выдержал атаку этой знающей себе цену красавицы, и Натали, моментально почувствовав, что такой откровенный напор здесь не пройдет, мягко, почти просительно добавила:
– Буду ждать вашего звонка, Морис. Очень…
Она встала с дивана, давая понять, что пришло время возвращаться к остальным гостям.
Барон, никак не ожидавший такого поворота событий, с досадой подумал, что мадам Легаре поставила его в чрезвычайно неудобное положение: он явился свидетелем и более того – причиной ее бестактного отношения к другу.
Он искоса посмотрел на приятеля, который невозмутимо направился к столику с напитками: «Тебе кальвадос или коньяк, Морис?» Жан-Мишель делал вид, что ничего особенного не произошло и ему ровным счетом безразлично откровенно вызывающее поведение его возлюбленной. Однако Морис слишком хорошо знал своего экспансивного и легко ранимого друга, чтобы поверить в искренность его поведения.
«Стерва, самоуверенная наглая стерва». Барону захотелось побыстрее уйти из этого дома.
Под предлогом занятости Мориса – с утра надо быть в министерстве – друзья покинули салон, поблагодарив хозяйку за прекрасно проведенный вечер. Они решили немного пройтись и вначале шли молча, каждый ощущал некоторую неловкость. Морис злился на себя за незаслуженное чувство вины перед товарищем. А тот – за унизительное поведение мадам Легаре.
Первым нарушил молчание Жан-Мишель.
– Ну что скажешь? – И, не дожидаясь ответа, заговорил о своей пассии: – В этом вся Натали. Ей чужды любые условности и правила приличия. Она всегда делает то, что ей хочется. Это не значит, что она не умеет хитрить, лгать и лицемерить. Она просто всегда выбирает самый короткий путь к цели. Безошибочно. Моих чувств она решила не щадить… Морис молчал, давая возможность другу выговориться.
– Знаешь, я ведь давно уже понял, – признался Жан-Мишель. – Она мне не по зубам… – Он сделал паузу. – Похоже, ты произвел на нее сильное впечатление, Морис, – настолько она была откровенна и настойчива. – Жан-Мишель вновь замолчал, в напрасном ожидании реакции приятеля. – Как говорится, все, что ни делается, – все к лучшему. Даю тебе слово – в будущем никаких обид. – Он горько усмехнулся.
Наконец заговорил Морис:
– Ты совершенно прав, Жан-Мишель: Натали действительно необычная женщина. Но твое решение оставить ее – верное. Тебе пора жениться, а мадам вовсе не та женщина, которая сделает мужчину счастливым в браке. По крайней мере, тебя. Полагаю, она должна быть исключительно хороша как любовница. Но как жена!.. Уволь. Мадам, наверное, может быть и неплохим товарищем, однако никак не другом. А во врагах ее лучше не иметь. Если говорить обо мне, у меня сейчас нет времени на интрижки. Хотя признаюсь, что при других обстоятельствах я бы не отказался от такого соблазнительного романа.
Жан-Мишель кивнул и вздохнул. Остаток пути он говорил исключительно об успехах старшего брата, Кристофа, избравшего военную карьеру.
Поздним вечером Натали, проводив гостей, поднялась на второй этаж и, закутавшись после душа в махровый халат, уютно расположилась в кресле. Она до мельчайших деталей восстанавливала в памяти встречу, и особенно беседу.
«Итак: подполковник, ракетчик, служит в НАТО. Местонахождение службы – небольшой городок близ Мюнхена. На вид – типичный штабист – я на таких насмотрелась в детстве. На сегодня у меня нет никакой дополнительной информации, кроме данных о благородном происхождении и хорошем воспитании. По реплике Жан-Мишеля можно предположить, что у Мориса есть какие-то политические взгляды, отличные от принятых среди офицеров НАТО. Ну что ж, вполне достаточно для того, чтобы заинтересовать КГБ. Надо до отъезда в Москву несколько раз встретиться с ним. Нужно будет разговорить и „покопать“ его. Выяснить, что это за взгляды, чем он конкретно занимается. Время еще есть. Я уверена, что барон скоро объявится», – подвела черту Натали.
Однако время шло, а, вопреки ее ожиданиям, де Вольтен так и не объявился… Почему-то вдруг исчез из поля зрения и Жан-Мишель, как раз с того памятного вечера… С одной стороны, Натали это мало беспокоило. Она давно решила окончательно прекратить близкие отношения с архитектором. Его навязчивость, попытки контролировать, где, когда и с кем она встречается, разговоры о браке и тому подобная чепуха стали слишком обременительны. Но совсем терять Жан-Мишеля она не собиралась – в ее планы входило как можно деликатнее предложить ему «остаться добрыми друзьями». Как бы то ни было, сейчас Жан-Мишель – единственная ниточка, которая приведет ее к Морису. «Будем действовать через него. Ничего другого не остается», – решила мадам Легаре.
Но что-то такое еще навязчиво беспокоило Натали. Ей не хотелось признаться в этом даже себе. Она была уязвлена. И уязвлена страшно.
Перед уходом друзей из салона она явно дала понять Морису, что хочет его видеть. И без Жан-Мишеля. Не было в ее жизни случая, чтобы подобный прием не сработал. Даже самые занятые мужчины или мужья-подкаблучники мечтали найти время для встреч с ней, если она сама того желала. Но барон так и не появился… А желание встретиться с ним росло с каждым днем.
«Что же это такое? Стремление вновь принести что-нибудь для комитета – горяченькое в клювике? Тщеславие и потребность в адреналине? В какой-то степени – да. Но…» – Вот это самое «но» Натали не нравилось категорически.
Морис откровенно игнорировал ее… Натали и допустить не могла, что подполковник просто забыл о ней. Нет, здесь что-то другое… И мадам Легаре не собиралась отпускать происходящее, а точнее, не происходящее на волю судьбы.
«Все будет именно так, как я задумала – решила она. – Никуда не денешься, барон…»
Наутро она позвонила Жан-Мишелю.
– Салют, дорогой. Куда ты исчез? Мне необходимо с тобой срочно посоветоваться…
– О чем, cherie? – с деланным холодком в голосе спросил архитектор.
– Хочу поменять интерьер в большой гостиной замка. И вообще, мы давно не виделись. Разве нам не о чем поговорить? – промурлыкала Натали.
– Да нет, как раз – есть о чем, – с подтекстом произнес Жан-Мишель. – Давай пообедаем «У Франсиса». Встретимся в 12.30. У меня будет часа полтора-два. Идет? – Голос Жан-Мишеля звучал непривычно странно: не ощущалось обычной готовности немедленно бежать по первому ее зову. И бежать – куда угодно.
– Прекрасно! – поспешно согласилась Натали. Она обрадовалась, что ей не придется принимать Жан-Мишеля у себя. Архитектор перевел бы часть разговора в спальню. А такой расклад мог нарушить четко продуманный ею план.
…Натали всегда отличалась пунктуальностью и требовала того же от других… Зная это, Жан-Мишель пришел на встречу в ресторан заблаговременно. Тем более что ему хотелось какое-то время посидеть одному и подумать о предстоящем разговоре. Он взял рюмку перно, добавил немного воды, отчего в рюмке образовалась субстанция молочного цвета. Он любил вкус этого напитка. Перно действовал на него успокаивающе, напоминая детство, когда мать по каждому поводу и без оного пичкала его анисовыми каплями. Мельком взглянул на часы. Золотой брегет, подаренный ему Натали на день рождения, показывал ровно 12.30. И буквально через мгновение в ресторане появилась Натали.
«И как ей это удается?» – подумал Жан-Мишель. Не мог ведь он знать, что когда-то Натали была четко выдрессирована своим первым куратором из КГБ. С тех пор точность во времени вошла в ее плоть и кровь. На всю жизнь. И, кстати, превосходно помогала в бизнесе!
