«И как ей это удается?» – подумал Жан-Мишель. Не мог ведь он знать, что когда-то Натали была четко выдрессирована своим первым куратором из КГБ. С тех пор точность во времени вошла в ее плоть и кровь. На всю жизнь. И, кстати, превосходно помогала в бизнесе!
– Заранее ты прийти можешь, но только для того, чтобы проверить обстановку вокруг, – повторял ее наставник в Москве. – На место встречи должна выйти точно в назначенный час. Береги свое и чужое время. Это железное правило конспирации…
Жан-Мишель наблюдал, как Натали шла к столику. Элегантна. Безукоризненный «естественный» макияж. Строгий деловой костюм, изящные туфли «классик» на высоком каблуке. Светло-кремовые перчатки из тончайшей лайки и – в тон – сумочка из крокодиловой кожи завершали ансамбль.
«Божественно хороша! Жаль, черт возьми, что я – не герой ее романа».
– Добрый день, дорогая. Счастлив видеть тебя! – Жан-Мишель поднялся из-за стола и расцеловал Натали в обе щеки. Он с удовольствием перехватывал восхищенно-завистливые взгляды посетителей ресторана, многие из которых уставились на Натали, едва она появилась на пороге зала.
– А кто тебя лишал такого счастья столь долгое время? – ласково упрекнула Натали архитектора.
– Дорогая, ты знаешь, как я к тебе отношусь… – Голос Жан-Мишеля предательски задрожал. – Для меня нет большего счастья, чем быть возле тебя постоянно. Но, увы, не судьба. Ну что мы обманываем друг друга, делая вид, что все в порядке? – Он выдержал короткую паузу, словно набираясь решительности, и втайне надеясь: вдруг Натали начнет возражать… Но она только улыбалась. – Я решил больше не встречаться с тобой. Во всяком случае, не так, как всегда… ну ты понимаешь, что я имею в виду. Сегодня – наш прощальный обед.
Последнюю фразу Жан-Мишель выпалил залпом, отрезая себе дорогу к отступлению.
Натали и мечтать не смела о подобном повороте дела. Она приготовилась к изощренной дипломатии, и вдруг – такой сюрприз! Жан-Мишель с самого начала расставил все точки над i, и похоже, это выстраданное им окончательное решение. Она все оценила. Бедняга значительно упростил ей задачу.
– Милый, ты, как всегда, прав, – с наигранной грустью сказала Натали. – Действительно, последнее время у нас что-то не клеилось. Возможно, ты был чрезмерно требователен и ревнив при моей умеренной легкомысленности. Но разве это моя вина?..
«Воистину чисто женская интерпретация вины и ответственности», – горько усмехнулся про себя Жан-Мишель.
– Верно. Тебе не в чем себя упрекнуть.
Подошел официант и с торжественным видом вручил каждому кожаную с золотым тиснением папку – меню.
– Думаю, по такому случаю мы закажем шампанское. – Натали подняла глаза на Жан-Мишеля. – Ты не против?
Официант, застыв в позе, выражающей абсолютное внимание и почтение, ожидал, когда клиенты сделают заказ. Он откровенно любовался красивой парой.
…Шампанское появилось на столе в мгновение ока. Официант с видом совершающего священнодействие жреца откупорил бутылку, наполнил бокалы, и бывшие любовники, подняв их, внимательно посмотрели друг другу в глаза. Взгляд Жан-Мишеля был наполнен страданием и нежностью. Натали же приветливо улыбалась…
Подали груши в сиропе. Жан-Мишель, под влиянием шампанского, впал в сентиментальное настроение и сожалел, что им не суждено быть вместе. Однако, добавил он, это не лишает его права хоть изредка видеться с ней.
Натали изобразила восторг от подобной идеи:
– Жан-Мишель, милый, естественно, мы остаемся добрыми друзьями – ведь так и должно быть между воспитанными современными людьми…
– В моей дружбе, дорогая, ты можешь не сомневаться и полностью и всегда рассчитывай на мою помощь. Правда, исходя из личного опыта, полагаю, что такая необходимость вряд ли у тебя возникнет… Если только при смене очередного интерьера в одной из твоих квартир, – с горечью добавил он…
– Кстати, об интерьере. – Натали с радостью ухватилась за тему. – В гостиной замка все слишком современно, и я готова последовать твоим рекомендациям. Я знаю – лучшего художника не сыщешь во всем Париже, – льстиво закончила Натали. Хотя при этом нисколько не лукавила. – Так вот, через две недели будет проходить аукцион старинной мебели на авеню Монтень. Ты не составишь мне компанию? Выберем что-нибудь для замка…
Поговорив еще какое-то время о пустяках, Натали, как бы невзначай, подвела Жан-Мишеля к разговору о де Вольтене.
Архитектор стал с воодушевлением рассказывать Натали о «добрых старых временах» и совместной учебе в частной школе.
– Я так и не пойму: понравилось барону у меня или нет? – во время одной из коротких пауз вставила Натали.
Жан-Мишель прервал свой «увлекательный» рассказ о совместных проделках в юности, а затем с недоумением спросил:
– Постой, а разве Морис тебе не звонил?
Натали отрицательно покачала головой.
– Странно… Твой телефон у него есть – ты сама дала ему визитку, – удивленно продолжил архитектор, будто лично его оскорбляло невнимание приятеля к предмету его обожания.
– Нет, не звонил. Барон занятой человек, ну а я, вероятно, не произвела на него достаточно сильного впечатления, – с равнодушней улыбкой констатировала Натали.
– Насчет впечатления, поверь мне, ты ошибаешься. Вот относительно занятости – правда. Он ежедневно навещает своих многочисленных родственников и старых друзей семьи. Таковы уж обязательства у аристократов – последователей «старой школы». Опять же, насколько я знаю, завтра вечером у него ужин в ресторане на Эйфелевой башне – традиционная встреча ребят из его выпуска в академии, – сообщил Жан-Мишель.
Поболтав еще немного, они вышли на улицу. Каждый остался доволен собой.
Натали ворвалась в квартиру, бросилась к справочнику «Весь Париж» и начала лихорадочно листать страницы пухлой книги.
«Да где же это, где?!» Она чуть не рвала листы, пока, наконец, не нашла нужные номера. Их оказалось два. Не раздумывая, по какой-то необъяснимой причине она набрала из них второй.
«Вы позвонили в ресторан „Эйфелева башня – Высота 95“, —сообщил записанный на пленку женский голос, —пожалуйста, не вешайте трубку – вам вскоре ответит оператор». – Голос был поразительно нежный и призывный, явно рассчитанный на клиентов-мужчин. Затем в трубке зазвучала музыка и, наконец, подключился оператор.
– Я вас слушаю… – На этот раз голос был мужской, не лишенный знаменитого галльского шарма.
– Простите, мне бы хотелось на завтра на вечер заказать два места. Пожалуйста, сделайте так, чтобы наши места были вблизи стола, который у вас на это время зарезервирован для большой компании военных… Да, да, правильно, выпускников Ecole Militaire[31]. Мой брат один из участников этого мужского застолья, он не знал, что я тоже приеду в Париж. После ужина мы вместе едем к маме… – с рассчитанной наивностью в голосе добавила Натали, чтобы как-то объяснить причину своей необычной просьбы. – Есть места? Прекрасно! Также на девять часов, пожалуйста. На имя мадам Легаре. Все в порядке? Благодарю вас, вы очень любезны, мсье.
Уфф… Значит, не нужно звонить в ресторан «Жюль Берн». Рестораны «Высота 95» и «Жюль Берн» пользуются большой популярностью. Когда стемнеет, оттуда открывается потрясающая панорама ярко освещенного города, мириады мерцающих огней…
Натали ничего не могла с собой поделать – ее с неодолимой силой влекло к Морису де Вольтену. Она чувствовала: это не просто стремление к новому сексуальному партнеру. В чем-чем, а в амурных жанрах Натали разбиралась. Она прекрасно умела ловить момент чувственного, животного вожделения, который порой заканчивался так же быстро, как и возникал. Коротких сексуальных «схваток» в жизни Натали было в сотни раз больше, чем романов. Да, этот мужчина притягивал ее как личность – силой, уверенностью и независимостью. Натали хотелось сблизиться с ним… Из любопытства, да и для дела – так, по крайней мере, она объясняла себе.
Заблуждений, что аристократы – это нечто особое, голубая кровь и другая подобная чушь, Натали не испытывала. Ведь она совсем недавно прекратила интимные отношения с изрядно надоевшим ей Жан-Мишелем – ярким представителем французских аристократов. Талантливая размазня, выполнявший все ее прихоти, мужчина-мальчик, которым она могла командовать, как ей только заблагорассудится. «Удобно, но жутко надоело». Жан-Мишель сам шел к ней в руки. Морис – другое дело. Он – «дичь», достойная усилий и изобретательности. Трофей, который стоило добыть. Красивый в своей суровой мужественности, умный и независимый представитель мужского племени. «Забавно, – думала Натали, – я собираюсь совращать и уламывать его, как девицу! Ставлю свой „ягуар“ против „запорожца“ – со стратегией и тактикой в постели у него полный порядок. Что же меня смущает? В чем дело?» – Натали недоумевала. Совращение мужчин – ее призвание еще со времен арбатской юности, а «работа» с бароном обещала быть исключительной…
