Вернувшись на постоялый двор «Ячменный колос», Одинцов прошел в трактир, где занял самый просторный стол. Шустрик отправился наверх позвать ребят. Через полчаса все сидели за столом, обильно уставленным едой и напитками, и праздновали заключенный контракт. С этого момента бывшие гладиаторы-рабы стали наемниками. Старая биография стерта, настала пора писать новую. А это уже в их руках. Оживленные радостные лица, бойкой разговор за столом. Каждый лучился радостью. Они знали, что наемничество — опасная штука. К тому же предстоит война. Не все выйдут живыми из этого кипятка, но сейчас их это не беспокоило. Главное, что они освободились. К тому же перспектива надрать задницу проклятущему князю Боркичу всех радовала.
Одинцов сидел рядом с Айрой и Лехом Шустриком. Предстоял непростой разговор. Надо пристроить Айру, брать ее с собой в казармы нельзя, но и бросать на произвол судьбы тоже. Надо придумать что-то стоящее.
Серега объяснил задачу Шустрику. Тот покосился на Айру, обвел ее оценивающим взглядом, словно собирался втридорога продать на ближайшем базаре, и заявил:
— Тоже мне проблему нашел. Пока ее на этом постоялом дворе оставим. Заплатишь за комнату вперед на две недели. А я по своим каналам узнаю, не требуется ли девушка в какой-нибудь богатый дом в услужение. И работа честная, и деньги будет ей приносить.
— Знаю я твою честную работу и твои каналы, — с сомнением в голосе произнес Серега. — Наводчицу из нее делать не дам.
— Обижаешь, чудак-человек. Какая наводчица. Будет горничной. А лучше всего ее пристроить наперсницей к какой-нибудь богатой вдовице. Подумаю я над этим да людей поспрашиваю.
— Смотри, головой за это ответишь, если что не так, — пригрозил Серега.
— Эх, Одинец, не там врага ищешь, — расплылся в улыбке Лех. — Тебе сейчас самое трудное Айре объяснить, что дальше она с тобой не поедет. Вон какими влюбленными глазами смотрит.
Серега обернулся и взглянул на девушку. И впрямь смотрит как влюбленная кошка. Ох, нелегкая ему работа предстоит. Пока ее уговоришь, сто потов сойдет да язык сотрешь. Он вздохнул, поднял кружку и отхлебнул пива.
— Ты окончательно решил, что с нами не пойдешь?
Шустрик покачал головой.
— Ну, посуди сам, что мне вору на войне делать? Ничего ценного, да и того и гляди либо болт в лоб получишь, либо голову отсекут.
— Уверен?
— Я-то уверен, а там посмотрим, как судьба распорядится. Оно ведь как бывает. И вроде все продумано и просчитано и должно пройти без сучка, без задоринки, а все равно идет все через пень-колоду, просто так наперекосяк. Так что кто знает, как все обернется.
Внезапно Серега почувствовал на себе чей-то пристальный тяжелый взгляд. Он обвел взглядом питейный зал. Народу в этот час было мало. Городские часы пробили четыре часа дня. В это время все честные люди еще работали. Только три стола были заняты, не считая их угла. За одним сидела компания деревенщин, которые, видно, приехали на рынок то ли купить что-то, то ли продать. А перед отъездом домой решили это дело отметить. За другим восседали двое седовласых мужчин с длинными вислыми усами и чинно пили пиво, неспешно о чем-то беседуя. Третий столик занимали четверо изрядно набравшихся забулдыг самого затрапезного вида. Ни от кого из них не исходило угроз, и все они были сильно заняты друг другом, чтобы на посторонних пялиться.
Серега помотал головой. Мерещится ему что ли? Но ощущение слежки никуда не пропадало. На всякий случай он передвинул меч к себе на колени, так чтобы удобнее было выхватить его из ножен.
Одинцов вернулся к разговору с Шустриком, продолжая наблюдать за залом.
— С Айрой, я думаю, справлюсь. А ты чем заниматься собираешься?
— Есть у меня две хорошие задумки в Краснограде. Если выгорит, то мне надолго хватит. Можно на какое-то время от дел отойти да пожить в свое удовольствие, — ответил Шустрик.
Просидели они до самого вечера. Больше Одинцов не чувствовал на себе следящих взглядов. Стало быть, либо показалось, либо хвост куда-то исчез. Нагрузились основательно. Уже не хотелось есть да и пиво в горло не лезло.
Трактир наполнился народом. Ни одного свободного столика. Подавальщицы сновали от одной компании к другой с подносами, груженными мисками, кружками и кувшинами. Слышались громкие голоса спорщиков, задорный смех, чья-то ругань. В общем, обыкновенный вечер в кабаке.
Одинцов клевал носом. Спать хотелось жуть как. Все темы обсосаны до мельчайших подробностей. А завтра в казармы — вливаться в армейскую жизнь.
Серега поднялся из-за стола, покачнулся на неверных ногах и облокотился на стол. Кажется, пива он все-таки перебрал.
— С меня на сегодня хватит. Я спать. Да и вы бы расходились. Завтра тяжелый день.
— Сей момент, командир. Только вот доедим того барашка да выпьем еще пару кувшинов, — хохотнул Колин.
— Не боись, Волк, к утру будем как огурчики, — пообещал Дамир.
Остальные поддержали его заявление дружным хохотом.
Серега попытался выбраться из-за стола, когда опять почувствовал чужой пристальный взгляд. Он мгновенно поднял голову и посмотрел. Возле барной стойки стояла женщина в мужском дорожном костюме с очень знакомым лицом. Где-то он ее видел, причем совершенно недавно. Одинцов нахмурился, пытаясь припомнить. И тут его осенило. Девчонка-стрелок из купеческого каравана, который они недавно грабанули. Бойкая женщина. Она испытующе смотрела на него, и этот взгляд не сулил им ничего хорошего.
Серега хлопнул по плечу Дорина, привлекая его внимание. Кажется, у них сейчас будут большие проблемы.
Женщина стояла и спокойно смотрела, ничего не предпринимая. Похоже, что она кого-то ждала. Подойти что ли к ней. Поговорить по душам? Попытаться объясниться. Хотя чего тут объяснишь. Они ее ограбили. А ведь красивая баба. Чернявая, цыганочка, женщина-огонь, Кармелита.
Дорин тоже ее увидел и заметно напрягся.
— Что делать будем, командир? — спросил он, поднимаясь из-за стола.
Серега ничего не успел ответить.
Кармелита дождалась. Она заметно оживилась, обернулась, замахала кому-то рукой. И тут Одинцов увидел. В трактир ворвалось с десяток стражников в блестящих новеньких доспехах. Девчонка тут же показала на их столик и о чем-то горячо зашептала. Можно было не сомневаться, что она им говорила. Командир стражников бросил на них настороженный взгляд, отстранил девушку в сторону и потянул меч из ножен. Тут же его подчиненные обнажили клинки.
— Кажется, заварушки не избежать, — громко произнес Дорин.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
