«Ночной тропой» — крышами и закоулками — он добрался до Горда Толстый Мешок, контролирующего воровской мир Краснограда. Когда-то они неплохо поработали в баронстве Кортрен на севере и разошлись друзьями. У Горда Лех Шустрик собирался спрятаться, пока его ищут стражники, да заодно узнать, по какому случаю праздник в городе нарисовался.
Толстым Мешком Горда назвали по делу. За то время, что они не виделись, Горд изрядно прибавил в весе и теперь напоминал медузу, расплывшуюся по подушкам. Старый товарищ выслушал Шустрика. Даже вина не предложил. Чего уж там говорить о кружке холодного пива страждущему. После чего сообщил, что спрятать его он не может. Поскольку разыскивают его за разбой. Да и дорогу он перешел не абы кому, а племяннице главы городского совета. Поговаривают, что остальные участники разбоя сумели уйти от правосудия, поэтому всех собак решили повесить на Шустрика. Так что меньше чем пеньковую веревку на шею ждать не приходится.
Но в память о былой дружбе Толстый Мешок посоветовал последовать путем остальных разбойников и поступить на государственную службу. Лех Шустрик выслушал Горда, запомнил его предательство, но к совету прибегнуть не спешил. Для начала надо попробовать выбраться из города.
Как оказалось, задачу для себя он поставил невыполнимую. Три раза ему пришлось убегать от патрулей, проплутав всю ночь по городу, один раз Лех вступил в схватку со стражником и даже вышел из нее победителем. После всех этих приключений Шустрик не нашел другого выхода и отправился к гвардейским казармам, где с трудом нашел командира Волка. Серега обрадовался другу и вписал его имя в патент. Так что, когда к вечеру следующего дня лейтенант городской стражи Алан Дин в сопровождении двух десятков бойцов оказался под окнами казарм, сделать он ничего не смог. Лех Шустрик вышел их встречать и при попытке ареста ткнул лейтенанту в лицо государственную бумагу, а командир Волк подтвердил все, что там было написано. Так что ушел лейтенант Алан Дин ни с чем, но ужасно злой.
Первое время Лех Шустрик был в восторге от того, что ему так легко удалось избежать наказания. Он прямо-таки светился от счастья, но к концу второй недели казарменной жизни готов был взвыть от тоски. Только вот обратная дорога была заказана. Вернуться в город нельзя, Алан Дин старых долгов не простит, а сбежать из казарм невозможно. Тянуть же лямку военного Лех Шустрик не мог. Вот и стал чахнуть на глазах. Он бы, наверное, запил, только со спиртным в походе было строго. Его попросту не было. Пока они шли по Вестлавту, выпивка была строжайше запрещена. А как оказались в гостях у Боркича, вроде бы уже и можно, по крайней мере, никто не следит за сухим постом, а вот взять негде.
Одинцов вовремя заметил грусть-тоску друга и поспешил выяснить причину. Хотя чего тут выяснять, все и так понятно. Вольная пташка не любит клетки. Тогда Серега решил поговорить с Шустриком да разъяснить его положение. Для этого дела он позвал Вихря. Выделил ему двух помощников и поставил задачу: «Делай что хочешь, иди куда хочешь, но чтобы без горючего не возвращался». Вихрь его прекрасно понял и через час принес два больших меха с красным крепким вином. Один мех Серега забрал себе, другой отдал десятку.
На одном из привалов Серега позвал с собой Шустрика и Дорина и чуть в отдалении от разбившего стоянку полка организовал поляну. Зажгли костерок, сварганили на скорую руку шампуры да стали жарить мясо, принесенное Вихрем. Потом ели мясо и запивали его вином.
Шустрик оттаял не сразу, но все же разговорился и поделился с друзьями своей проблемой. За долгими разговорами засиделись до самого утра. А с рассветом полк снялся со стоянки и выступил вперед.
Волчий Отряд чувствовал себя не очень. У предводителя изрядно побаливала голова, да и остальные выглядели не лучше.
Горел лес. Дымом несло за несколько километров. Небо покрылось копотью, и все вокруг было как в тумане. Еще десять минут назад ничего не было. И вот они въехали на задымленную территорию. На несколько минут продвижение полка приостановилось. Вдоль длинных рядов всадников помчались вестовые, проверяя состояние полка. Народ загомонил, тревожась.
— Что там такое? — спросил сам у себя Серега, напряженно вглядываясь вдаль. Только из-за блеска кирас ничего не было видно.
— Лесной пожар. Думаю, что это наши постарались, — ответил Дорин.
— А зачем нашим леса жечь? — спросил Одинцов.
— Чтобы врагу не досталось, — довольно осклабился Лех Шустрик.
После вчерашней попойки ему изрядно полегчало, и он, похоже, вернулся к прежней форме.
— Наш Красноградский полк последний. Мы плетемся в хвосте. А с других сторон подошли полки Салимска, Мирополя и Пинига. Вероятно, они уже вступили в бой с врагом, — разъяснил Дорин.
— Честно говоря, я не очень понимаю, из-за чего началась эта война, — сказал Серега.
— Давняя вражда. Ромен Большерукий, князь Вестлавта, с Болеславом Боркичем помимо всего прочего еще и женщину не поделили. Ольга, жена Болеслава должна была выйти замуж за Ромена, только Боркич выкрал ее и тайно обвенчался. Вот Большерукий простить не может.
— Прямо шекспировские страсти, — недовольно пробормотал Одинцов.
— Какие-какие страсти? — заинтересовался Дорин.
— Шекспировские, сказитель такой был. Сочинял разные пьесы для театров.
— Кхм, не знаю такого, — покачал головой Дорин.
— Да не важно, — отмахнулся Серега, боясь развивать скользкую тему. Вдруг Дорин заядлый театрал и знаток всех новомодных драматургов.
Неожиданно колонна пришла в движение. Одинцов подождал, пока предыдущий десяток отъедет на небольшое расстояние, и тронул поводья.
Волчий Отряд ехал от остального полка чуть в стороне. С другими наемниками, из которых состоял полк, пока Одинцов общего языка не нашел. Да и некогда ему было.
Чадный туман вокруг становился все гуще и гуще. Уже и солнца не было видно.
Неожиданно лес закончился и дорога выбежала на пригорок, откуда открывался вид на долину, перечеркнутую широкой рекой, прямой, словно полет стрелы. На высоком холме на противоположном берегу реки стоял замок. Мощная крепостная стена, шесть сторожевых башен и возвышающийся над всем замком донжон. Судя по суете вокруг замка, его властитель уже знал о подступающей армии и спешно готовился к долгой осаде. По опущенному мосту в замок стекались повозки из окрестных деревень, наполненные провиантом. Хуже всех пришлось деревням, находящимся по другую сторону реки. До них уже добрались войска вестлавтцев и запалили дома. Отсюда и нестерпимый дым. А реку усеяли сотни лодочек, на которых уцелевшие жители переправлялись на другую сторону, чтобы искать защиты у властителя замка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
