Потом ей строго выговаривали, что пульт — не место для развлечений. Поэтому, когда он позвонил теперь, она сухо спросила:
— Хотите сдать квартиру под охрану?
— Нет, — засмеялся он, — хочу узнать ваше имя.
Она не приняла его шутливый тон.
— Проверим сигнализацию.
— Вначале назовите ваше имя.
Она решительно положила трубку. Он еще несколько раз звонил, но она узнавала его по голосу и сразу нажимала рычажок. Кончилось тем, что он пожаловался дежурному инспектору.
А потом…
Он позвонил и сказал:
— Здравствуйте, Мавджуда. Я знаю о вас все.
Она промолчала.
— Ну, например, что мой кодовый номер соответствует вашему возрасту.
В самом деле, ей было двадцать два года.
В другой раз он сказал:
— Я приглашаю вас в театр оперы и балета. Танцует Малика Сабирова.
Соблазн был велик. Только что знаменитая балерина вернулась из Парижа, где завоевала «Гран-при». Но Мавджуда все-таки отказалась.
Опять ей попало за то, что ведет разговоры на личные темы…
Когда археолог позвонил в следующий раз, она сказала:
— Имейте в виду, что наши разговоры записываются.
— Превосходно! — обрадовался он. — Пусть останутся для истории. — И назначил свидание.
Мавджуда на свидание не пошла. Но он ее определенно заинтересовал. А вскоре ей довелось увидеть его. Шла по улице с подругами, и одна из них, знавшая Байматова в лицо, обратила внимание на элегантного молодого мужчину, попавшегося им навстречу: этот и есть тот самый археолог. Их глаза встретились.
Потом она столкнулась с археологом в сквере у Зеленого театра. У него оказался лишний билет на эстраду.
— А, вот и вы! — обрадовался он Мавджуде, как старой знакомой. — Скорее, скорее, а то опоздаем!
Два часа она просидела рядом с ним, не воспринимая рвущегося со сцены веселья. После концерта медленно шли по тускло освещен ным аллеям. Байматов все время старался вспомнить, где ее уже видел.
— Но ведь мы были раньше знакомы? — допытывался он. — Скажите хоть вашу фамилию.
— Тринадцатая! — неожиданно для себя выпалила она и побежала к автобусу.
«Уазик» медленно двигался по оживленным в вечерней прохладе улицам города. Старшина Набиев внимательно приглядывался ко всем мальчуганам в красных маечках и желтых сандалиях.
На пустыре за фабрикой-кухней ватага ребятишек гоняла футбольный мяч. Они были школьного возраста, но старшина увидел за «воротами» из двух портфелей малыша в красном и приказал водителю остановиться.
Пока милиционер Рахимов, третий из состава экипажа, вылезал из кузова, мальчугана как ветром сдуло.
Рахимов стал расспрашивать:
— Тут карапуз в красной майке торчал…
— Так это, наверно, Сашка Тюленев, — догадался кто-то. — Вон из того дома.
— Почему же он вдруг убежал?
— А его мать милицией пугает…
На перекрестке улиц Красных партизан и Карла Маркса заметили другого малыша, который мог оказаться Володей Глуховым.
— Тебя как зовут? — спросил Набиев.
— Сережа.
— А куда ты идешь?
— На ту сторону.
— Давай-ка я тебя лучше домой провожу.
Мать Сережи развешивала белье.
— Да разве за ним уследишь? — всплеснула она руками.
— Будьте осторожны, — предупредил Набиев. — Движение на вашем перекрестке большое. Всякое может случиться.
Она проводила старшину до ворот, не переставая благодарить.
У стадиона «Спартак» внимание привлек шустрый парнишка лет пяти в желтых сандалиях с ремешками крест-накрест. Но майка на нем была не красная. Между тем его поведение настораживало. Определенно он был один, и вид у него был расстроенный.
— Проверь-ка эту личность, — сказал Набиев Рахимову. — Не заблудился ли?
Рахимов перебросился с мальчиком парой фраз и вернулся к машине.
— Зовут Люсиком. Не заблудился.
— Тогда поехали дальше, — распорядился старшина.
Их маршрут заканчивался у Пионерского парка. Уж не здесь ли находится маленький беглец? В самом деле, куда он мог запропаститься? Набиев знал, что по всему городу разыскивают сейчас этого сорванца, но на след еще не напали, потому что дежурная часть не дала отбой.
Набиев и Рахимов вошли в парк.
Генерал Аркадьев со знанием дела заварил чай и, дав ему настояться, разлил по пиалам.
— Что вы на меня так смотрите? — спросил он, протягивая пиалу полковнику Мирзоеву.
— Здорово у вас это получается!
— Нехитрая штука, — усмехнулся Аркадьев. — Вот с пловом куда сложней.
— А пробовали?
— Когда? — засмеялся генерал. — На чай только времени и хватает.
— Это правильно, — подтвердил Мирзоев. Только что он доложил генералу о раскрытии одного сложного преступления. Почти месяц решали уравнение с несколькими неизвестными. Провели десятки химических, биологических, почвоведческих, баллистических, судебно-медицинских экспертиз.
— А как дела у капитана Успенского? — спросил Аркадьев за чаем.
— Вы имеете в виду квартирные кражи на улице Красных партизан? Там свои сложности. Утащили из одной квартиры перепелку. В другом случае — набег на холодильники.
— Иной раз от подобных шалостей до преступления один шаг, — напомнил Аркадьев.
— Пожалуй, — согласился Мирзоев. — Вот и здесь один из малолетних злоумышленников подражает старшему брату. А у того судимость за ограбление универмага. Вы должны помнить это дело.
— А, Маджидов, — сказал генерал.
— Вот именно, Сохиб Маджидов. А здесь нам подкидывал ребусы Хаким с компанией школяров.
— Сколько ему лет?
— Пятнадцать.
— Опасный возраст, — заметил Аркадьев.
Красивые, тонкие пальцы Ирины ловко наклеивали на бланк телеграфную ленту.
— Что-нибудь интересное? — спросил старший лейтенант Худобердыев.
— Ничего особенного, — пожала она плечами. — Разыскивается злостный алиментщик.
Впрочем, он и сам прекрасно видел текст телеграммы.
Ирина отсекла ножницами концовку ленты с непонятным сочетанием букв — «спс мл дв». Худобердыев спросил, что оно означает.
— Неужели не догадываетесь? — вдруг рассмеялась девушка. — А еще офицер милиции.
Худобердыев напрасно ломал голову. Ирина стала подсказывать:
— Кто принял телеграмму?
— Ну ты.
— Вот мне и ответили: спасибо, милая девушка…
Сержант Веселовский воевал с телефонами.
— Милиция! — отвечал он на бесконечные звонки.
— Я потеряла паспорт. Что делать?..
— Милиция!
— Из травматологического пункта беспокоят…
— Милиция!
— Глухов говорит, заместитель министра. У меня пропал сын. Жена звонила вам около часу тому назад.
Веселовский взглянул на часы, установленные на центральном пульте. С момента сообщения об исчезновении Володи Глухова прошло значительно меньше времени. Он так и сказал заместителю министра.
— Какое это имеет значение? Есть кто-нибудь из старших офицеров?
— Майор Тагаев.
— Передайте ему трубку.
— Я вас слушаю, — сказал Тагаев.
— Кто со мной разговаривал? — недовольно спросил Глухов.
— Помощник дежурного.
— Вот как… У меня пропал мальчик.
— Владимир, пяти лет? Ищем.
— Такая броская примета — синяя маечка.
— Красная, — поправил Тагаев, для верности заглядывая в журнал учета происшествий, который ему подсовывал Веселовский.
— Нет, синяя! — настаивал Глухов. — Моя жена ошиблась.
— Хорошо, — согласился Тагаев. — Мы это обязательно учтем. Немедленно сообщить всем ПА поправку! — приказал он Веселовскому.
Снимая телефонную трубку, Мавджуда привычно зафиксировала время.
— Пульт централизованной охраны.
— Девушка, — проскрипел старческий голос. — Я очень извиняюсь, но такое, понимаете, дело…
