Ирина обо всем догадалась.
— Ну что ты на меня так смотришь? — взорвалась Валя. — Не устояла я, понимаешь? Не рассчитала силы! — И вдруг разрыдалась, как в тот день, когда пришла в детский дом после трагической гибели матери. С тех пор это были первые ее слезы.
— Уйду я отсюда, уйду! — причитала она. — Только Катя пусть ни о чем не знает!
Крупный выигрыш
…Стос полюбил картежную игру. Он знал, как в конечном счете выиграть, даже если поразительно не везло.
От Шер-хана это не скрылось:
— Ты — парень фартовый.
Вскоре они стали играть на пару.
— У всех одна цель — как прожить полегче да побогаче, — учил Шер-хан.
С Фатером Стос еще работал вместе. Но Фатер уже примелькался, становилось опасно ходить с ним на дело. Чувствуя настроение Стоса, старик все чаще напоминал ему, что вор с вором должен быть до конца честным.
— Хорошо, хорошо, — недовольно отвечал Стос.
В конце концов он обратился за советом к Шер-хану. Тот обещал помочь и в тот же вечер подсказал, что надо делать.
На следующий день в автобусе Стос вырезал у кого-то карман, передал Фатеру туго набитый бумажник.
При подсчете денег, которые оказались в бумажнике, Стос вдруг придрался к Фатеру.
— Ты уже взял несколько червонцев!
— Да что ты! — обомлел старик.
Обратились к Шер-хану.
— Решит сходка! — хмуро ответил главарь.
Впервые предстояло Стосу выступать на ней в качестве подконфликтного вора.
Собрались опять за кладбищем. Фатер и Стос беспрекословно отдали свои ножи.
— Что еще есть?
— Вот! — сказал Фатер, с готовностью протягивая Шер-хану шило. Он боялся и не мог этого скрыть.
— Объясни суть спора, — обратился Шер-хан к Стосу.
Семен стал подробно рассказывать, как они работали в паре с Фатером. Но в последнее время он стал замечать, что Фатер его обманывает. А вчера произошел такой вот случай.
Фатер стал клясться всеми святыми, что не слукавил, ни одного рубля не взял.
Неизвестно, чем бы все это кончилось, но Шер-хан вдруг сказал:
— Я был в автобусе и своими глазами все видел. «Лопатник» был толще.
Фатер затрясся. Судьба его была предрешена.
— Вор, словчивший перед вором, есть наипервейший подлец, — презрительно бросил Шер-хан. — А подлецов надо ликвидировать.
Он бросил нож Стосу.
— Кончай!
Фатер страшно закричал. Но Стос уже шел на него…
Майор Тагаев беседовал с кинологом Зориным. Речь шла об одорологии — возможностях использовния собак для определения преступников по законсервированному запаху.
— Не помешаю? — спросил вошедший старшина Набиев.
Зорин стал приводить примеры из своей практики. Разумеется, главным героем во всех историях был его Пират.
— Между прочим, — заметил Набиев, когда красноречие Зорина иссякло, — я тоже хочу завести щенка.
— Это не проблема, — заверил кинолог.
— Ловлю на слове.
Тагаев удивленно посмотрел на старшину.
— Объясни, пожалуйста, зачем он тебе?
— Так ведь где живут семеро — восьмому место всегда найдется.
Майор понял намек. Этим аргументом он сам воспользовался, когда уговаривал старшину переехать из общежития в его дом.
Зорин тут же напомнил:
— Великий кинолог Кондрат Лоренц сказал: прекрасна и поучительна любовь к животным, которая порождается любовью ко всякой жизни и в основе которой должна лежать любовь к людям.
— Значит, вопрос решен, — сдался Тагаев.
Когда-то пенсионер Зардодханов был скромным служащим. Выйдя на покой, принялся за разведение цветов. Это оказалось выгодным занятием.
Старик облюбовал себе место в аэропорту и постепенно скопил кругленькую сумму. На деньги, полученные за цветы, он стал скупать облигации Государственного трехпроцентного внутреннего выигрышного займа.
Все шло хорошо. К удовольствию Зардодханова, вводились новые рейсы. В аэропорту становилось все оживленнее, но открывать государственную торговлю цветами здесь не торопились.
Сегодня рано утром Зардодханов, как всегда, занял привычное место в ряду цветочниц. Он вежливо поздоровался и стал ждать открытия киоска «Союзпечать». Состоялся тираж выигрышей, и в газетах должна была появиться официальная таблица.
Так оно и было. Заглянув в листок с номерами своих облигаций, Зардодханов приуныл — никакого выигрыша. Решил еще раз проверить облигации дома и спрятал газету в карман.
Между тем у киоска образовалась очередь. Зардодханов не заметил блондина с вьющейся шевелюрой, в клетчатой рубашке навыпуск, от которого не укрылось, с какой жадностью старик только что вглядывался в таблицу.
Когда букетов заметно поубавилось, блондин подошел к цветочному ряду.
— Почем ваши розы? — спросил он шепелявя, и вместо «розы» у него получилось «рожи».
Старик назвал цену. Блондин, не торгуясь, заплатил за три букета, но брать их сразу не стал — увянут еще, чего доброго, раньше времени. Самолет, который он встречал, задерживался. Если хозяин не возражает, то пусть эти розы еще постоят в ведерке с водой.
Зардодханов не возражал. Блондин поблагодарил и заспешил к справочному бюро.
Вскоре все цветы у старика были куплены. Он мог бы идти домой, но нужно было дождаться покупателя, оставившего у него три букета роз.
Наконец блондин появился. Он был явно расстроен.
— Догадалша пожвонить в Мошкву, а она, окаживаетша, не полетела.
— Бывает, — посочувствовал для приличия Зардодханов.
— А вы уже вше цветы рашпродали?
— Только ваши остались.
Раскрасневшаяся девушка с родинкой на щеке неожиданно вынырнула из толпы встречающих.
— Ой, какие чудесные розы! — восхитилась она. — Продаете?
— Опоздали, — недовольно пробурчал старик.
— Продайте ей эти рожи, — уступил блондин. — Ражве можно обижать такую хорошенькую девушку?
— Как знаете, — равнодушно согласился Зардодханов. Он взял у девушки деньги и протянул их блондину.
— Ну что вы, — с улыбкой возразил тот. — Не ваша вина, что эти прекрашные рожи мне не понадобилишь. А вам пришлошь из-за меня напрашно терять время.
Старик не стал возражать. Очень симпатичным показался ему вдруг этот парень. В довершение ко всему тот пригласил Зардодханова в ресторан «Коинот».
За столиком блондин разоткровенничался. Женщина, которую он собирался встретить, — киноактриса. А это особый вид женщин.
Принесли коньяк. Зардодханов уже забыл, когда в последний раз пил его, и после первой же рюмки опьянел.
Блондин то и дело спрашивал:
— Что ш ней могло приключитьша?
После третьей рюмки сказал:
— Надо щрочно лететь в Мошкву!
И неожиданно произнес то, от чего весь хмель у старика как ветром сдуло. Оказывается, в последнем тираже его единственная облигация трехпроцентного внутреннего займа выиграла пять тысяч рублей.
— Не может быть! — ахнул Зардодханов.
Блондин охотно достал из бумажника облигацию.
— Позвольте! — Старик дрожащей рукой взял облигацию и полез в карман за газетой. Вот она, официальная таблица. Номер серии, облигации, размер выигрыша в рублях — абсолютно все сходится.
Зардодханов лишь однажды выиграл сто рублей. Правда, сорокарублевые выигрыши на его облигации выпадали довольно часто. А тут сразу такая крупная сумма. Невероятно!
Счастливая облигация прямо-таки жгла руки.
Блондин произнес доверительно:
— Мне шрочно нужны деньги на билет в Мошкву, и я бы эту облигацию уштупил подешевле.
— Зачем такая жертва? — плохо скрывая заинтересованность, спросил старик. — Пойдите в любую сберкассу, и все будет в порядке.
— Э-э, нет, они жатеют волынку. Я жнаю.
— А за сколько бы вы уступили? — все больше волнуясь, спросил Зардодханов.
