до основания вонзила его в водоросль и разом расслабила все отростки, приобретя вместе с водорослью вид круглого леденца на палочке. Костя решил, что сейчас самый подходящий момент, и аккуратно втянул в контейнер на задней части «селёдки» и водоросль, легко оторвав тонкие волоски, и прикрепившуюся к ней монетку, и немного воды, чтобы повысить шансы на то, что подопытные доберутся до «Вестника» живыми.
Прежде, чем приняться за исследование нижних слоёв воды, Костя как следует просветил субстрат, и остался абсолютно доволен, увидев сквозь поры слабый металлический блеск. Как минимум этот остров точно разросся из диска, подобного тем, которые «Вестник» наблюдал в верхних слоях атмосферы. Оставив размышления о том, чтоб это могло значить, Костя развернул «селёдку» носом вниз.
Там, насколько хватало взгляда камеры, расстилалось самое настоящее подводное царство: уходящие вниз причудливые изогнутые конструкции, сделанные, как показалось Константину, из плотных длинных серо-зелёных водорослей или чего-то подобного. Больше всего видимая часть конструкций напоминала собранные в гроздья многогранные кубы размером с женский кулак, прикреплённые к уходящим в глубину тонким и гибким столбам. Плавая вокруг гроздьев, «селёдка» обнаружила, что кубы не одинаковы: у некоторой их части отсутствовала одна из граней, открывая течениям внутреннее пространство куба; у других стенка одной из граней оказалась чем-то вроде решётки с очень мелкими ячейками; остальные были закрыты со всех сторон, и Костя не мог определить, есть ли что-то внутри.
Местных водорослей на большей части конструкции не было: только из некоторых открытых многогранников торчали коричневые жгуты, отдалённо похожие на те, которыми поросла нижняя часть острова. Никаких разумных объяснений этому Костя не нашёл. Привычная ему буйная морская жизнь со временем ухитрялась обживать даже самые неудобные и недружелюбные конструкции, если, конечно, они не были покрыты какими-то составами, враждебными всему живому. Могли ли неведомые обитатели создать какой-то такой состав, который бы со временем не портился от вод Океана, почти столь же агрессивных, как земные? Или кто-то через определённые интервалы возвращается, чтобы очистить гроздья от водорослей? Но зачем?
Впрочем, Костя прекрасно понимал, что всё это водорослевое архитектурное чудо совсем не обязательно имеет какое-то отношение к разумным местным жителям. Ибо, с точки зрения эхолота, простирающиеся под зондом конструкции были сделаны из чего-то весьма и весьма плотного, скорее всего, не являющегося водорослями. Но и не являющегося металлом, стеклом или другими твёрдыми телами, известными человечеству.
Поразмыслив ещё немного, Костя решил, что не станет исследовать другие участки океана в поисках более простых загадок, а попытается собрать как можно больше информации о гроздьях и столбах. Он аккуратно подвёл зонд к краю одой из конструкций, выпустил манипулятор, который должен был сделать соскоб с поверхности одного многогранника и отрезать кусочек другого на анализ. И был крайне удивлён, когда зонд сообщил о полученном электрическом разряде.
Решив, что дело в какой-нибудь разности зарядов, Костя отвёл зонд в сторону, к одному из полностью закрытых многогранников, и снова попытался взять пробу. На сей раз разряд, полученный манипулятором, был даже сильнее.
Проанализировав изменения в электромагнитном поле, Костя пришёл к неутешительному выводу: источником нападения были как раз-таки, сами гроздья. Или какая-то невидимая ему субстанция, покрывающая всю конструкцию или какие-то её части. Оставалось понять: это что-то вроде защитного механизма, срабатывающего в ответ на любое прикосновение, или вполне сознательная реакция на действия, расцененные как враждебные? Второй вопрос, волновавший Костю, был ещё сложнее: если обнаруженная им субстанция сознательна, является ли она тем самым представителем высокоразвитой цивилизации, которого так необходимо найти «Вестнику»? И не будет ли расцениваться как дипломатический конфликт настойчивое желание землян отщипнуть кусочек на исследования?
Так и не найдя приемлемого ответа ни на один из вопросов, Костя решил пока что не рисковать, а попробовать составить хотя бы примерную карту дна. И попытаться найти участок, заполненный более миролюбивыми «водорослями».
Краем сознания, подключённым к камере на скафандре Мухи, Костя видел, что разведчики уже добрались до источника сигналов, оказавшегося приземистым холмиком, сплошь заросшим чем-то, очень сильно похожим на земной папоротник, покрытый крупными кожистыми шарами. А «селёдка» всё плыла и плыла над волшебным, но жутко однообразным лесом мерно раскачивающихся столбов и колышущихся вместе с ними гроздьев.
Поняв, что конструкции могут занимать и практически всё дно, тем более, что измерить их высоту пока что не удалось, Костя опустил зонд на метр ниже. На этом уровне гроздьев не было, только «лес» серо-зелёных колонн, некоторые из которых, впрочем, имели сквозные отверстия, в которых — о, чудо! — виднелись толстые бурые жгуты водорослей. Эти водоросли были очень похожи формой на те, что заселили дно острова, но достигали в длину полутора-двух метров, извиваясь в воде, словно привязанные к деревьям ленты на Земле.
Костя уже решил было опуститься пониже, надеясь найти там что-то новое, когда на камеру зонда попало некрупное существо, довольно сильно похожее на земную рыбу. Существо это было менее одного метра в длину, имело плоское овальное тело и очень-очень длинные усы, никак не короче половины длины тела. Двигалась рыба как-то странно, рывками, иногда замирая и резко уходя вверх или вниз. Костя, которому её путь напомнил земного зайца, уходящего от своры собак, сначала решил, что и в этом случае дело в преследующем добычу хищнике. Но секунды шли, а хищник всё не появлялся. Да и рыба не спешила покидать окрестности. Более того, она явно целеустремлённо приближалась к одному из столбиков, с особо сильно выдающимся в пространство водорослевым жгутом.
Опускаться пониже Костя моментально передумал: взаимодействие рыбы и «водорослей» вполне могло оказаться весьма интересным. Так что он на всякий случай включил все датчики зонда и принялся ждать зрелища, которое, при удачном исходе, могло стать ещё и хлебом.
За полметра до конструкции рыба затормозила, вытянула усы вперёд и медленно-медленно поплыла вперёд, шевеля лопатообразными грудными плавниками.
Наконец усы коснулись водорослей. Костя напрягся, ожидая, что рыбу сейчас атакуют таким же разрядом, как и зонд, но нет — датчики не улавливали напряжения электрического поля, да и рыба вела себя абсолютно спокойно. Наконец она замерла примерно в тридцати сантиметрах от водоросли, погрузив усы куда-то внутрь отверстия, из которого торчала её добыча. Костя отправил в память «Вестника» информацию о том, что водорослевый слой, возможно, находится внутри подводных столбов, и, затаив дыхание, продолжил наблюдать за рыбой.
Несколько минут всё было тихо. Затем одновременно случились сразу две вещи, детально разглядеть которые Костя смог только благодаря сверхчувствительной камере зонда. Рыба резко распахнула пасть, украшенную двумя рядами глубоко загнутых крючков, и рванулась вперёд, не обращая