Послышался новый хор горнов и криков. С той стороны поля противник ряд за рядом начал движение вперед. Откуда-то неслась барабанная дробь.
— Тогда посмотрим, что с нами будет, — прокричала Вейн и погнала коня прочь.
Армии Ланнис и Килкри двигались по траве. Центру было трудно продвигаться по полю, и его линия начала нарушаться, потому что люди спотыкались, их ноги увязали в трясине. Появилась конница и, опять разбрасывая землю, пошла в атаку. Кейнин повел свою конницу навстречу. Стрелы, простые и арбалетные, летели из задних рядов. Стяг Гласбриджа упал, но тут же был подхвачен.
Нарастающий рев заполнил воздух, когда армии сошлись, в последнем рывке перекрыв остававшееся между ними расстояние. В первый момент показалось, что линия Горин-Гиров сразу подалась, но, нет, она пока держалась.
Кейнин ударом сплеча рубил любую фигуру, оказавшуюся в пределах его досягаемости. Он хотел найти Гирена, Наследника Крови Килкри-Хейг, чей стяг он видел, но в таком хаосе у него не было шанса отыскать его. Стрела скользнула по закрытому кольчугой плечу. Он поднырнул под взвившийся меч и ткнул клинком в незащищенное бедро владельца меча. Клинок прорезал кожу врага, и оттуда так сильно хлынула кровь, что у Кейнина промокла перчатка. Конь наследника отскочил в сторону и сделал несколько неуверенных шагов, пока не нашел кусок твердой почвы.
Кейнин осмотрел себя и огляделся вокруг. Теперь враг превосходил численностью его армию, и, хотя воины Горин-Гира нанесли противнику большие потери, только вопросом времени был момент, когда они рухнут. Едва лишь эта мысль пришла ему в голову, как ряды сражающихся пронизала какая-то дрожь, по рядам будто прокатилась огромная волна. Он обернулся и увидел, что инкаллимы черной бурей ворвались в битву. Вела их Шрева, ее мечи сверкали, словно яркие лучи. Она разметала по сторонам тарбенов, присела, подпрыгнула и сбила с седла воина килкри. Человек со вспоротым животом умер, даже не долетев до земли. А Шрева уже развернулась и одним махом срубила ноги, видневшиеся под животом второго коня.
Из воинов обеих сторон никто еще не встречался с Детьми Сотни на поле боя, за исключением кучки тех, кто был в Колгласе в ночь Рождения Зимы. Все знали о них только по ужасным рассказам. Теперь их увидели воочию: скачущих, вертящихся, внезапно возникающих то тут, то там. За каждым инкаллимом тянулась кровавая дорожка, которую они прокладывали сквозь сражение с легкостью птиц, играющих со штормовым ветром. В первые несколько минут резни казалось, будто вороны вылетели из сказки в реальность, и человек за человеком падали под их клинками, воля воинов Килкри и Ланнис была потрясена, поколеблена и сломлена. Сначала один, потом десятки, потом сотни повернулись и бросились бежать туда, откуда пришли. В жажде спасения они затаптывали собственных товарищей. Некоторые из всадников Горин-Гира, ошеломленные неожиданным поворотом фортуны, не сдержавшись, погнались за противником. Тарбены, увидев пятки врага, вдруг возжаждали крови и тоже бросились вперед.
Инкаллимы остановились, как только противник был сломлен. Их гнев был холодным и расчетливым. Кейнин закричал, собирая около себя всех воинов, которые могли его услышать. Он, как и Шрева с ее воронами, знал, что битва еще не выиграна. Фланг, может быть, и спасен, но вся линия напоминала водовороты во время прилива. Вражеские стрелки, не особенно заботясь о цели, все еще поливали стрелами поле сражения. А центр Горин-Гира опять выгнулся, сплотился и готов был вступить в дело. Это вам не тарбены, которые уже откатились назад.
Щит Кейнина, точнее сказать, то, что от него осталось, собрался возле него. Кейнин отобрал еще человек сорок — пятьдесят. Он вскинул меч и, ни слова не говоря, толкнув коня, помчался к тому месту, где разгоралась самая жаркая битва. Инкаллимы понеслись вслед за ним. Мир сократился до минимума. Кровь вперемешку с грязью; бесформенный гул сражения наполнял воздух, поглощая все другие звуки. Тела сталкивались и падали, искалеченные, иссеченные, разрубленные на куски. Павшие усеивали землю под ногами живых.
Кейнин вдруг обнаружил свободный кусок земли, и на нем ему не встретился противник. Отрезанная кисть руки валялась в глубоком отпечатке лошадиного копыта. Там же валялось сломанное копье. Грудь наследника бурно вздымалась, он знал, что по лицу течет кровь, потому что чувствовал ее привкус. Он понятия не имел, чья это кровь, его или не его. Конь под ним шатался. Вейн кричала где-то впереди. Он нахмурился. Он видел, что ее губы шевелятся, но слышал только предсмертные крики умирающих и лязг клинков, ему показалось, что они исходили из ее рта.
— Гляди! — услышал он наконец. — Из леса.
Он посмотрел туда, куда показывал ее меч, и увидел сначала что-то непонятное. Позади сражающихся, с юга, по равнине, там, где еще оставались трава и тихое небо, приближались воины. У этого отряда не было стягов, не было лошадей, они приближались беспорядочной массой. Две или три сотни фигур двигались молча.
— Что это? — изумился Кейнин.
— Киринины, — кричала Вейн. — Белые Совы.
Он понял, что она права. Даже в этот серый день и на таком дальнем расстоянии он смог разобрать, что это не человеческая армия. Такое зрелище удивило бы любого зрителя. Несколько больших кланов кирининов, остававшихся далеко на востоке и юге, заявляли, что они еще имеют желание дать сражение в открытом поле, но Кейнин Белым Совам верил с трудом. Хотя то, что они сделали именем Темного Пути, сознательно или нет, наполнило его своего рода восторгом.
Люди Килкри и Ланнис смотрели на это по-другому. Они видели нового врага, очень сильного, накатывавшегося на них с фланга и тыла. В их рядах возникла неуверенность. Кое-кто попытался вырваться из схватки, чтобы встретить опасность лицом к лицу. Лучники, до сих пор державшиеся в стороне от главного места событий, вдруг поняли, что они остались без прикрытия и беззащитны. Их ряды зашатались. Воины Горин-Гира, которые знали, что их ничто не спасет, вдруг почувствовали, что противник дрогнул. У них вырвался общий вздох облегчения, и они с новой яростью бросились вперед.
Белые Совы, еще далекие от места схватки, остановились. На сотнях луков были оттянуты тетивы и тихо спущены. Небо оказалось перекрытым сводом из стрел, пролетевших огромное расстояние. Не успел еще первый каскад стрел найти свои цели, как уже был выпущен второй. Они все накрыли лучников и тыловое охранение.
Шрева и ее инкаллимы прорубали себе дорогу сквозь вражеские ряды.
— Вперед! Вперед! — закричал Кейнин. Рядом с ним бросился в атаку Игрис.
Через несколько минут разгром завершился. Множество пало, завязнув в самой глубокой грязи: воины из Колгласа, Гласбриджа и земель Килкри; горожане и сельские жители, сражавшиеся за свою Кровь. Их тела лежали кучами и напоминали навоз, который ждет, чтобы его бросили в землю. Оставшиеся в живых бежали на юг, их преследовали несколько верховых воинов Горин-Гира. Гирен, придавленный своим огромным упавшим конем, зажатый как в тисках и выпотрошенный ловкими ножами, умер не узнанным.
* * *
Группы тарбенов суетились по всему полю, грабили мертвецов, заодно добивая раненых. Кейнин наблюдал, как собирали со всего поля его убитых и раненых. Среди них было много соплеменников-тарбенов. Они стонали и корчились, не в силах терпеть боль. Его Кровь, как все Крови Темного Пути, врезалась в северную территорию только после долгой борьбы с коренными жителями этих земель. Они были, по мнению Кейнина, не многим лучше лесных тварей. Большинство из них уже были Спасенными, и их глаза открылись истине Темного Пути, но по тому, как беспокойно они переносят раны и страдания, видно, насколько еще неглубоко укоренилась в них вера. Его люди, воины Горин-Гира, молчали, когда их несли. Кейнину приятно было видеть, как достойно они держатся. У них даже еще находились силы принять похвалу. Те, кто слишком серьезно ранен, с достоинством встретят Лезвие Целителя — прекрасный нож, который носил с собой каждый целитель, проскользнет между ребрами прямо в сердце — и с радостью отправятся в путь к новой жизни в обновленном мире.
Вейн подошла к брату, чтобы увести его оттуда. С ней было несколько человек, каждый нес на плече битком набитый мешок. В мешках были собранные вражьи головы, их нужно отвезти в Замок Андуран.
Киринины, с тех пор как окончилось сражение, не трогались с места. Но вот от отряда Белых Сов отделилась небольшая группа. Дюжина воинов с разрисованными спиральной татуировкой лицами шла по зеленой траве, потом пробиралась между телами. Они шли свободной толпой, в центре которой двигалась высокая, невооруженная фигура. Кейнин не сразу понял, кто это. Вейн опередила его всего на мгновение.
— Эглисс, — шепнула она.
Когда они подошли ближе и стали проходить между кучками воинов, те смотрели на них довольно враждебно. Белые Совы не обращали на это внимания. Кейнин по лицу Эглисса видел, что тот забавляется ситуацией. Подходя, на'кирим скупо улыбнулся Кейнину.
