меня.
— Мы тоже отлично поработали, всем нужна премия, — взвывает команда.
— Обязательно, — поддерживаю я коллег, — но скажите мне, как вы вставили чипы в изделия? Неужели за неделю сумели найти материал и исполнителей заказа?
— Нет, немного монтажа и никакого мошенничества, — улыбается Венька. — Реальный предмет — лейбл на джинсах. Это успели. Главное, идея работает! Остальное дело времени.
— И этот момент с женской попой у сканера в автобусе…
— Убрать? Выглядит пошло? — тут же волнуется Лера.
— Нет! Не надо. Смотрится весело и мило.
— Фух! Напугали! Надеюсь, партнерам тоже понравится. Так не хочется ничего менять!
Лера шутливо смахивает пот со лба.
— Спасибо за труд! — я встаю и тащу Женю за собой. — Вы позволите украсть ваше сокровище на несколько минут?
— Зачем вы спрашиваете? — смеётся Лера.
Все смущенно отводят взгляды, а Анна Павловна мрачнеет. Я давно уже знаю о молчаливом обожании этой одинокой женщины, но сейчас мне плевать, пусть все привыкают видеть нас с Женей вместе. Я теперь часто буду бывать в их отделе.
— Что ты творишь? Хочешь, чтобы я сгорела от стыда, — упрекает меня Женя, когда мы оказываемся в лифте.
— Вот только не надо на меня ворчать, дорогая.
Резко наклоняюсь к ней, и она не отшатывается, только испуганно стреляет глазами.
— Без прикосновений! Помнишь!
Ага, так я тебя и послушался!
Мы стоим очень близко, так близко, что вижу, как пульсирует сосудик на ее виске. В воздухе повисает напряжение, но в этот момент проклятый лифт останавливается, и я упускаю соблазнительный для поцелуя момент.
— Помню-помню! Но отметить твой дебют в моей компании мы можем?
— Это можем.
— Я зайду за тобой после работы. Окей?
— Д-да, — после небольшой паузы говорит она. — И как я согласилась на эту авантюру?
День тянется и тянется, словно у него нет конца. Я рассеян, не могу полностью погрузиться в работу, постоянно смотрю на часы и тормошу Марию Игоревну. Она челноком мечется между приемной и кабинетом, выполняя мои поручения.
— Хватит, — наконец не выдерживает секретарша. — Ты скоро от выпитого кофе лопнешь! Иди уже к ней!
— К кому? — осторожно спрашиваю я.
— К Жене, конечно. Только не сломай жизнь девчонке, ей и без тебя досталось.
— Спасибо за понимание!
Чмокаю Марию в щеку и вылетаю из кабинета. Холл пустует, секретарь избавилась от всех посетителей. Я благодарен ей за это. Спускаюсь на Женин этаж и, напевая, бегу к отделу. В большом помещении удивительно тихо, хотя обычно здесь царит суета. Оглядываюсь и нигде не вижу подругу. Шагаю к кабинету Веньки, может, она там?
Иду по проходу между отсеками, а все сотрудники делают вид, что заняты работой. Поджимаю плечами: с чего бы такое рвение? Без стука распахиваю дверь в кабинет и замираю, поражённый увиденным.
Друг Венька прижимает к груди мою Женю, да ещё и гладит ее по плечу. По всем признакам она должна уже лежать в обмороке или задыхаться, но только всхлипывает и больше ничего.
— Как это понимать? — не выдерживаю я.
— А, ты здесь, — спокойно говорит Венька. — Вовремя пришел.
Я вижу, что друг нисколько не смущается, словно ситуация рядовая. Женя стоит спиной ко мне, не поворачивается.
— Руки убери! Иначе… — сжимаю кулаки, а в груди бушует ураган.
— Не истери! Сядь там!
Венька кивает на диван и берет девушку за плечи.
— Что здесь происходит? — рявкаю уже во всю мощь своих легких.
Женя вздрагивает, отшатывается, и наконец я вижу ее лицо и теряюсь: красные глаза отекли, а на щеках дорожки слез, подбородок дрожит от сдерживаемых рыданий.
— Ну, что ты раскричался? — Венька протягивает девушке бумажный платок. — Шумный какой!
Я быстро подхожу к нему, выдергиваю салфетку из его пальцев и осторожно промокаю щеки Жени. Она смущенно отворачивает лицо, сопротивляется.
— Что здесь происходит? — отчётливо переспрашиваю я, нет настроения притворяться равнодушным. Ураган в груди успокоился, сменился раскаянием за ненужные крики.
— Тимур, прости, — Женя отводит глаза, и теперь я отчётливо вижу, что она сильно и много плакала. — Твои цветы…
— Что с цветами?
— Какая-то завистливая стерва разрезала букет на мелкие кусочки и осыпала ими стол Жени, — помогает ей Вениамин.
— Когда? — спрашиваю, а сам чувствую несказанное облегчение.
— Мы вернулись после обеда, ходили в соседнее кафе, чтобы отметить успех ролика, и увидели это безобразие.
— Ты выяснил, кто напакостил?
— Нет. Все молчат, как партизаны. А главное, мы были вместе. В отделе никто не остался.
Я обнимаю Женю и заглядываю в ее глаза, потом провожу по щеке кончиками пальцев. На большую нежность не решаюсь, но девушка вдруг тянется за моей рукой. В груди становится тепло. Уже смелее обнимаю Женю и крепко прижимаю к себе.
— Ну, успокойся. Великое дело, цветы! Хочешь, я тебе каждый день буду присылать по букету?
— Не надо, это дорого, — тихо говорит она, но не отстраняется.
Робкая улыбка пробегает по губам, на щеках тут же появляются ямочки. И ситуация вмиг меняется. Мы с Вениамином переглядываемся и выдыхаем: кризис миновал.
— Да плевать! — хмыкаю я. — Для меня это — копейки, а вот выяснить, кто у нас такой шустрый в компании, надо. Вень, возводи заму по хозслужбе. Пусть вечером, когда все уйдут, установит камеру.
— Обязательно, — друг поднимает руку на прощание.
Вывожу Женю в помещение отдела. Хочется построить сотрудников по стойке смирно и устроить разнос, но сдерживаюсь.
— Иди за вещами, — прошу Женю. — Жди меня у лифта, я сейчас.
