Кейт вспомнила мужчину, который сегодня обнимал Соню за талию.
— Она нашла себе кого-то другого?
— Да. — Он снова склонился к ее губам, и она почувствовала, как его язык приятно щекочет ее губы, пытаясь приоткрыть их. — Я сегодня вечером пришел в твою галерею один, — прошептал он, — чтобы еще раз попробовать достучаться до тебя…
— Но ты был так сердит — из-за этой истории с Б. Рэнсомом.
Он еще сильнее прижал ее к себе и засмеялся.
— Таинственный Б. Рэнсом! — На одно мгновение он стал совсем серьезным. — А у тебя талант, Кейт. Ты тоже тщеславна?
Его предыдущая любовь — Диана — была, видимо, очень тщеславна. Кейт почувствовала острую зависть к этой женщине, которую он любил, а потом испытала к ней благодарность за то, что она покинула его.
— Очень, — засмеялась она. — Я хочу удостоиться Первой премии, которую бы присудил мне известный критик Роберт Бомон.
В его ответной улыбке сквозило явное облегчение, и Кейт поняла, что она дала как раз такой ответ, какой ему был нужен.
— В конце концов… осталась только одна вещь, которая требует разъяснения, — вдруг сказала Кейт. — Почему ты написал нам такое резкое, грубое письмо относительно вывески?
Он издал едва слышный стон.
— Проклятая вывеска! Боже мой! Как я сожалел об этом письме. Я тогда только что вернулся из-за границы, и у меня было море всяких дел. Однажды Бен Стрикленд начал говорить мне об этой вывеске и рассказал еще что-то о вашем доме и галерее, отчего у меня создалось впечатление, что у меня под боком возникло еще одно заведение сомнительного достоинства — вроде того, которое уже существовало в Линдейле — дешевая лавка, где получали быстрые деньги, продавая штампованные импортные поделки — копии, которые были сделаны так искусно, что выглядели, как оригиналы. Мне очень жаль признаваться в этом, но в тот день, когда я отправился в вашу галерею и купил там картину Баррета, я не дал себе труда оглядеться повнимательнее.
— Но почему Бен Стрикленд позволил себе говорить о нас такие вещи? Ведь он ни разу даже не разговаривал с нами!
— Судя по всему, Бен в течение нескольких лет старался скопить денег, чтобы купить ваш дом и участок. Я думаю, что он уже долгое время собирался открыть собственное дело. И вдруг неизвестно откуда появляются две женщины и уводят дом прямо у него из-под носа. И что еще хуже — они превратили его в такое место, о котором мечтал он сам.
— Но мы ведь не знали… — Кейт представила себе тучного, лысеющего человека, которого она видела однажды на выставке работ членов Творческой Группы. Он упорно избегал смотреть на нее, и теперь она знала почему.
— Я тоже ничего не знал до поры до времени. Кстати, он тогда и подготовил это письмо о вывеске, а я был настолько занят, что подписал его, не вдаваясь в подробности и не спросив его, проверил ли он все как следует.
А Кейт рассмеялась собственной прозорливости. Ведь именно тогда, прочитав то злополучное письмо о вывеске, она нарисовала в своем воображении портрет автора письма, который представлялся ей грузным, страдающим избыточным весом мужчиной. И она оказалась права.
— И мое письмо в газету, дорогая Кейт, вовсе не было направлено конкретно против вас. Оно было скорее вызвано моим презрением к той так называемой галерее, тем более что Бен рассказал мне и о других появившихся в округе подобных заведениях. У меня не было особых оснований не доверять ему — но все равно — я должен был, конечно, проверить. И я с тех пор казню себя за то, что не сделал этого.
— Интересно, а что было бы, если бы однажды ты появился у нас в доме и представился на правах соседа? — улыбнулась Кейт.
— То же самое, дорогая, только все произошло бы гораздо быстрее. Ты задала мне такую тяжелую работу, Кейт, пока я, наконец, не завоевал тебя. — Роберт снова привлек ее к себе. — Ты порой заставляла меня пускаться на такие ухищрения и изобретения!
— Вроде утренних пробежек? — Кейт удивленно вскинула брови. — Неужели это была всего лишь одна из уловок, чтоб иметь возможность заходить к нам в дом?
— Да. Я вообще-то бегал по утрам, но, как правило, на своей территории, причем по ровной местности. Конечно, пробежка вниз по холму — это не так уж плохо, но вот обратно — вверх — для меня было уже тяжеловато, особенно, если учесть, что я «немолодой» мужчина. — Он припомнил ей язвительное замечание в свой адрес, и Кейт от души расхохоталась.
— Ты знаешь, я не могла представить ничего подобного. Целую милю взбираться вверх по холму, и так каждый день! И лишь ради того, чтобы увидеть меня! — Кейт выглядела немного смущенной, осознав, сколь велика была приносимая им жертва.
— М-м-м, — в голосе Роберта появилась некоторая неуверенность. — Конечно, я не всегда бежал обратно тоже целую милю.
Она удивленно отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Что ты имеешь в виду? — Она вспомнила, как однажды, обогнав его в своей машине, посмотрела в боковое зеркало и увидела его высокую, атлетическую фигуру в тренировочном костюме. И вдруг в ее памяти всплыл следующий кадр: она обогнала его, сделала поворот и проехала мимо чьей-то припаркованной машины, — в тот момент она показалась ей просто каким-то неясным цветным пятном.
— Ты мошенник! — воскликнула она. — Так ты половину пути ехал в машине, а потом оставлял ее там, на дороге!
— Дело требовало небольшого мошенничества. Но остальная часть дистанции, которую я все-таки пробегал, тоже заслуживала аплодисментов, — запротестовал он.
Кейт снова рассмеялась. Все ее страхи оказаться, как ее отец, проигравшей в любви, показались ей теперь такими беспочвенными: ведь она чуть не потеряла любимого человека. Сейчас ее согревала уверенность в том, что баланс сил оказался равным. Роберт такой же ранимый, как и она сама. Эта мысль вызвала в ней волну нежности и покорности. Ее руки нежно скользнули под его рубашку — все препятствия, так долго мешавшие ей прикасаться к нему, — теперь рухнули. Она поднялась на цыпочки и приникла к его губам, храбро взяв на себя инициативу поцелуя, ибо знала, что никаких преград больше не существует.
Слова любви, которые Роберт тихо шептал ей, были всего лишь подтверждением того, что она уже знала:
— Я люблю тебя, Кейт.
Он поднял ее на руки, и высокий потолок закружился у нее перед глазами. Она ответила ему почти в ту же самую секунду, как только он задавал ей вопрос.
— Ты выйдешь за меня замуж, Кейт?
— Да! Да! Да!
Он опустил ее на красный бархатный диван и некоторое мгновение внимательно смотрел на нее.
— И еще один маленький вопрос, Кейт. Б. Рэнсом. Что означает это «Б»?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
