Ричард… Все и так считали его странным типом. Решили, что он вернулся в Мэриленд или закрутил роман с какой-нибудь женщиной.
Ко мне все привыкли, но большинство видит во мне такого же эксцентричного чудака. В конце концов, много вы видели бывших астронавтов, которые закидывали бы Вашингтон письмами о том, что деньги на исследование космоса следовало бы потратить с большей пользой где-то на Земле?
Я научился обращаться с протезами, и довольно неплохо. Первые пару лет они, конечно, доставляли массу неудобств, но человек способен приспособиться к чему угодно. Я бреюсь при помощи крюков и даже завязываю шнурки. Не думаю, что возникнут особые трудности с тем, чтобы вставить в рот дуло ружья и нажать на спусковой крючок. Понимаете, три недели назад все началось снова.
Теперь у меня на груди идеальный круг из двенадцати золотых глаз.
Поле боя
[47]
– Мистер Реншоу!
Голос портье догнал его на полпути к лифту. Нетерпеливо обернувшись, Реншоу переложил из одной руки в другую сумку, которую брал с собой в полет. В кармане пиджака деловито хрустнул конверт, плотно набитый двадцатками и пятидесятками. Он хорошо поработал, и вознаграждение было превосходным – даже после того как Организация удержала за посредничество пятнадцать процентов. Теперь все, чего он хотел, – это принять горячий душ, выпить джин с тоником и лечь спать.
– Что там такое?
– Посылка, сэр. Распишитесь, пожалуйста.
Поставив подпись, Реншоу задумчиво посмотрел на прямоугольную коробку. На клейкой этикетке угловатым почерком с наклоном влево были написаны его имя и адрес. Почерк показался ему смутно знакомым. Он потряс посылку, стоявшую на отделанной под мрамор стойке, – внутри что-то тихо звякнуло.
– Хотите, чтобы это принесли вам позже, мистер Реншоу?
– Нет, я заберу сам. – Каждая из сторон посылки достигала примерно полуметра, держать ее под мышкой было довольно неудобно. Положив коробку на покрытый шикарным ковром пол лифта, Реншоу повернул свой ключ в специальной скважине для пентхауса, находившейся выше ряда обычных кнопок. Кабина бесшумно и плавно тронулась с места. Закрыв глаза, Реншоу принялся прокручивать последнее задание на темном экране своего сознания.
Сначала, как обычно, был звонок от Кэла Бейтса: «Ты свободен, Джонни?»
Он был свободен два раза в год, минимальный гонорар – десять тысяч долларов. Он был очень хорошим и надежным специалистом, но за что заказчики действительно не жалели денег – так это за его безупречный талант хищника. Его, ястреба в человеческом обличье, генетика и окружающая среда создали для того, чтобы превосходно выполнять две функции: убивать и выживать.
После звонка Бейтса в почтовом ящике Реншоу появился темно-желтый конверт – имя, адрес, фотография. Зафиксировав все это в памяти, он сжег конверт вместе с содержимым, а пепел выбросил в мусоропровод.
На сей раз на снимке было бледное лицо бизнесмена из Майами по имени Ганс Моррис, основателя и владельца «Моррис той компани» [48] . Кому-то он помешал, и этот кто-то обратился в Организацию. Организация в лице Кэла Бейтса переговорила с Джоном Реншоу. Ба-бах! На похороны просим являться без цветов.
Двери лифта распахнулись, Реншоу подобрал посылку и вышел из кабинки, затем отпер дверь своего номера. В это время дня, в начале четвертого, просторная гостиная была залита светом апрельского солнца. Реншоу на миг застыл, радуясь его сиянию, затем положил коробку на стоявший возле двери журнальный столик, бросил на него конверт с деньгами, ослабил галстук и прошел к террасе.
Толкнув раздвижную стеклянную дверь, он вышел на воздух. Было холодно, ветер насквозь продувал его тонкое пальто. Тем не менее Реншоу немного задержался на террасе, окидывая город взглядом, каким полководец смотрит на завоеванную им страну. По улицам, словно жуки, медленно ползли автомобили. Вдали, почти растворившись в золотистом предвечернем сиянии, сверкал Бэй-бридж [49] , похожий на плод воображения сумасшедшего художника. На востоке за небоскребами в центре города едва проглядывали грязные доходные дома, покрытые лесом стальных телевизионных антенн. Нет, здесь, наверху, жить все-таки лучше. Лучше, чем там, в трущобах.
Вернувшись в помещение, он задвинул дверь и направился в ванную, чтобы понежиться под горячим душем.
Когда через сорок минут он сел за стол, чтобы с бокалом в руке изучить полученную коробку, тень доползла до середины темнокрасного ковра. Лучшая часть дня уже закончилась.
Бомба.
Конечно, ее в посылке не было, но следовало вести себя так, словно она там находилась. Именно поэтому одни остаются в живых и без труда зарабатывают себе на хлеб с маслом, а другие отправляются на небеса, на тамошнюю гигантскую биржу труда.
Если это все же бомба, то без часового механизма. Никаких звуков, только бесстрастное и таинственное молчание. Правда, для наших дней более типичны пластиковые бомбы, а они обладают не столь ярким темпераментом, как часовые пружины «Уэстклокс» [50] или Биг-Бена.
Реншоу взглянул на почтовый штемпель: «Майами, 15 апреля». Отправлено пять дней назад. Значит, тут действительно нет часового механизма, иначе бы уже давно произошел взрыв, например, в сейфе отеля.
Майами. Точно! И этот угловатый почерк с наклоном влево. На столе бледного бизнесмена в рамке стояла фотография, на которой была изображена старая карга в платке – еще бледнее самого Ганса Морриса. Внизу шла корявая подпись: «С наилучшими пожеланиями от девушки с первоклассными идеями. Мама».
И что же это за первоклассная идея, мама? Набор «Убей себя сам»?
Сложив на груди руки и не двигаясь, он с предельным вниманием рассматривал пакет. Посторонние вопросы типа того, откуда эта девушка с первоклассными идеями могла узнать… нет, узнала его адрес, Реншоу сейчас не занимали. На них позже ответит Кэл Бейтс. Сейчас это не важно.
Проворно и как бы чуть рассеянно он вытащил из бумажника маленький целлулоидный календарь и ловко вставил его под шпагат, которым была стянута коричневая бумага, затем передвинул под кусок клейкой ленты, закреплявшей один из клапанов упаковки. Клапан сразу высвободился.
Реншоу немного подождал, затем наклонился и принюхался. Картон, бумага, шпагат. Больше ничего. Обойдя вокруг коробки, он с легкостью опустился на корточки и повторил процесс. Сумерки запустили в помещение свои серые призрачные пальцы.
Выбившись из-под шпагата, один из клапанов открывал взору темно-зеленую коробку. Металлическую коробку с крышкой на петлях. Найдя перочинный нож, Реншоу разрезал бечевку. Она сразу отвалилась, а несколько осторожных движений кончиком ножа полностью обнажили коробку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
