— В чем дело? Я ничего не нарушила!
— Кто ты?
— Боги, — женщина закатила глаза. — Когда они перестанут набирать в контролеры кого попало…
И исчезла.
Миара моргнула. И потянулась к следующему элементу, правда, тот оказался поврежденным, цвет его был неоднороден, а при прикосновении появился не человек, но лишь размытый силуэт.
Кубик Миара, подумав, раздавила.
И силуэт исчез.
— Интересно, — сказала она, вытащив шпильку из волос и ею же почесав макушку. — Очень интересно…
И потянулась за следующим элементом.
Глава 28
Глава 28
Миха
Маги очнулись ближе к рассвету, когда Миха уже устал думать, что делать, если они все же не очнуться. Нет, у местных ответ был и весьма однозначный, но сам-то Миха, похоже, не растерял еще того, что дома называли гуманностью.
Или альтруизмом?
В общем, в нынешних условиях качества явно лишние.
Но… маги очнулись.
И не пришлось выбирать между здравым смыслом и совестью. Сперва, шумно вдохнув, открыл глаза и сел Винченцо. Причем сел резко, выкинув руки вперед, то ли отталкивая от себя незримую стену, то ли опасаясь о нее удариться. От движения этого он покачнулся и начал было заваливаться на спину, но все же успел подставить руку.
— Чтоб тебя… — подставить явно неудачно, поскольку сразу зашипел от боли и эту самую руку к груди подтянул.
Миара еще несколько мгновений лежала, потом открыла глаза и тоже руки вытянула. Пальцы её шевелились, и в их движении было что-то донельзя знакомое.
— Там было интересно, — сказала она. — Только не понятно. Пока. Но я разберусь.
И губы её растянулись в улыбке.
А пальцы замерли.
И Миара руки опустила, так лежала она несколько мгновений, а потом проворчала.
— Встать помоги.
Миха протянул руку.
— Есть хочу. Жутко. Мы там долго? Хотя да, долго… странно, что не обмочилась. Что? У тела есть свои потребности, но хорошо… в этой луже одежду не постираешь. Как Карраго?
— Отрадно слышать, что ты беспокоишься обо мне, душа моя.
— В порядке, — сделала вывод Миара.
— Даже очень… чересчур я бы сказал.
— Чересчур в порядке?
Пальцы Миары не спешили отпускать руку. И пальцы эти были холодны, а еще мелко дрожали. И дрожь эта выдавала… страх? Только такой вот, неясный, словно она сама не понимала, чего именно боится.
И нужно ли вовсе бояться.
Или… не понятно?
Именно в этом суть.
— Возьми, — Миха руку высвободил, но сунул в нее котелок с остатками похлебки. — Вин?
— Я ничего, затекло все…
— Долгое пребывание в одной позе ведет к нарушению естественного кровотока, — наставительно произнес Карраго. — Поэтому лежачим пациентам рекомендуется менять позу. Впрочем, ничего страшного. Пройдет.
Он даже пересел поближе, тоже изнывая от любопытства.
Наемники тоже проснулись, Миха научился определять это по дыханию, да и само дыхание слышать, пусть слабое, едва различимое.
Джер? А вот у него сон по-детски крепкий. Или скорее как у человека с чистой совестью. Ица приподнялась на локте, зевнула и, убедившись, что ничего-то интересного не происходит, снова легла. Еще и плащ поправила, который укрывал их с мальчишкой.
Зверь вот чуть завозился.
Огромный. И теплый. И Миха даже почти привык к его присутствию.
— Позволишь? — Карраго перехватил руку Винченцо и прислушался. — Надо же… как любопытно.
— Что любопытно? — Миара вот ела и жадно, уже позабыв, что рыбу не любит.
— Его потоки… выровнялись. Ты посмотри, какая структура!
Восторг его заставил Миару расстаться с котелком, хотя и не без сожалений. Она чуть сморщила носик, вздохнула и отставила-таки его в сторону. Потом словно нехотя потянулась к брату, чтобы уцепиться за другую его руку.
— Между прочим, я тоже голодный.
— Ты взгляни… первичная структура восстановилась полностью, да и вторичная… а вот на этом уровне…
Карраго говорил тихо, Миара кивала. Потом молча протянула свою руку.
— Удивительно… даже тянет напроситься с тобой.
— Не стоит.
Миару Карраго осматривал куда как пристальней. И голову потрогал, и в глаза заглянул, наверное, будь его воля, и вскрыл бы, но… остановился.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вовремя.
Сам котелок вернул, а к нему — пару кусков жареной рыбы добавил. К слову, местная была вполне неплоха, пусть мясо её и пованивало болотом, но это, право слово, мелочь.
— Хлеба бы… никогда не думала, что буду по хлебу скучать, — Миара рыбу жевала задумчиво, уставившись куда-то на черное поле реки. А вот делиться информацией не спешила.
— Ничего. Вот вернемся, я прикажу испечь для тебя булочки…
— Кому прикажешь?
— Были бы люди, всегда найдется кому приказать, — отмахнулся Карраго. — А у меня в башне повар отменнейший… он и булочки может, и хлеб, и пирожные получаются удивительно вкусные. Я люблю со взбитыми сливками и ягодами.
— Это не тот, который морковку с вехом путает? — поинтересовался Винченцо.
— Нет, того казнить пришлось, хотя жаль… подавал надежды. Но всегда приходится чем-то жертвовать, да…
— Еще немного и я соглашусь, — Миара облизала пальцы.
— На что?
— На твою башню. С пирожными, хлебом и прочим… — она вздохнула. — Там тоже башни. Или это не башни… столбы такие вот. До самых небес. Но сложены как из кубиков. Детских. Точнее это не кубики, а… у куба восемь граней. А там больше.
— Похоже на то, что ты мне показывал, — вмешался Винченцо.
— Что он тебе показывал?
— Осколки родового артефакта.
— А мне не показывал! — Миара почти обиделась.
— Станешь моей женой, все покажу… — почему-то прозвучало на редкость пошло. Да и Карраго понял. — Извините… что-то сила бурлит.
Миара нахмурилась.
— Нет, нет… просто… как раньше. Когда… стареешь меняется и восприятие силы. Даже безотносительно приливов. Она стареет. Тяжелеет. И управлять ею сложнее. Сейчас как будто… её не забрали, но… вычистили. Этот ваш… Ирграм.
Он снова согнул руку.
И не стал противиться, когда Миара обхватила запястье.
— Действительно… — она прикрыла глаза. — По ощущениям она иная… и в целом… в целом… ты не скоро помрешь.
Это было сказано с явным сожалением.
— Что произошло?
— Понятия не имею. Я пытался понять, что такое этот… нечеловек, сугубо теоретически. Сотворил малый контур, который за него с трудом зацепился. Сперва. А потом помню, что сила словно провалилась, и я пытался разорвать нить, но не вышло. А потом вот к стыду своему очнулся здесь.
Карраго развел руками.
— И хотел бы побеседовать с ним, но разговора со мной избегают… с другой стороны, если все так, то, возможно, и не стоит настаивать. Но…
Настаивать он будет.
И вцепится в этот вот шанс, вдруг подброшенный ему судьбой. Если Миха правильно понял, то Карраго не то, чтобы излечился — вряд ли возможно вовсе излечиться от старости — скорее уж Ирграм каким-то одним ему понятным образом отодвинул грядущую бесславную кончину великого мага.
Как?
Пусть сами разбираются.
— Так стало быть, ты видела колонны, — Карраго потянулся к сумке, из которой вытащил сверток. — Состоящие из элементов, вроде этого?
Кусок стекла?
Оплавленного, темного? Миха взял его в руку, хотя показывали явно не ему. Нет, не стекло. И не металл. Странный материал, по ощущениям и то, и другое разом.
И главное, с одной стороны гладкость, с другой — явный… скол? Нет, скорее уж ощущение, что этот кусок был частью чего-то целого, гладкого снаружи, а изнутри — состоящего из множества фрагментов. Части их ощущались под пальцами.
— Похоже, — согласилась Миара. — На самом деле очень похоже! Только там кусочки побольше будут.
Она попыталась выковырять один, но скривилась, сунула палец в рот.
— Эта вещь весьма прочна. Я пробовал разные… воздействия, — признался Карраго.
— Зачем ты её потащил вообще?
— Понятия не имею. Оставлять было жаль. Я и так своего голема лишился. Еще и это…
