Так уверен, что клятва удержит Ирграма? И не позволит причинить вред? Хотя… да, удержит и не позволит. Только вот…
— Ты маг.
— Я? — мальчишка второй рукой смахнул пыль с волос. — Да… вроде как есть капля силы, но капля и только. Отец же ж все хотел, чтобы она проснулась… точнее, как понимаю, не столько он, сколько матушка. Но толку от этой капли.
— Не капля, — Ирграм ощутил силу там, внутри, причем столь явную, что странно было, как он не заметил её прежде. И не только он.
— Не бойся, — Ирграм потянул руку к себе и надавил на запястье, заставляя раскрыться ладонь.
— Я и не боюсь.
Ложь.
Может, не боится, но всяко опасается. Запоздало вспомнил, кто таков Ирграм. И что он может.
— Кровь, — было желание просто вцепиться в эту, не слишком чистую руку. — Поделись кровью.
Ирграм чуть подумал и вспомнил слово, которое так ценили люди.
— Пожалуйста.
— Зачем?
Брови сдвинулись.
Скоро мальчишку хватятся. Странно, что еще… или нет. Не странно. За ним приглядывают, теперь Ирграм это ощущает.
— Выходи, — сказал он, повернувшись к лесу. — Я не собираюсь его жрать. Вот шею свернул бы при случае, но не могу. Не позволено.
Дикарь вышел из-за кустов, отряхнулся.
— Зачем тебе его кровь?
— Понять. У него не было силы.
— А теперь есть?
— И да, — подумав, ответил Ирграм. — И нет. Она там, внутри. Но закрыта. Как… как огонь под стеклянным колпаком. С кровью будет понятнее.
— Тебе решать, — сказал Дикарь.
Вот… не очень умный человек. Кто позволяет детям принимать такие решения? И не детям. Всегда есть тот, кто решает. И те, кто исполняют.
— Хорошо, — мальчишка потянулся к ножу. — Я дам тебе крови. А ты… если ты соврешь, то…
— Невесте нажалуешься? — Ирграм, честно говоря, просто не удержался.
— Нет, — мальчишка покачал головой. — Я и без нее тебе шею сверну.
И сила внутри колыхнулась, подтверждая, что так и будет.
Но… Ирграм ведь не собирается вредить.
Пока.
— Мне и нужна-то капля всего… впрочем… — Ирграм заставил себя разжать руку. — Можешь попросить кого из магов. Если, конечно, у них найдется время.
— Нет уж, — острие клинка вспороло кожу на тыльной стороне ладони. — На. Если тебе надо.
Надо ли?
Кровь красивая.
Красная.
Темная. И сила, в ней сокрытая, придает тот глянцевый отблеск, на который хочется смотреть и смотреть. Смотреть и… Ирграм чувствует запах. И наклоняется, чтобы ни капли его не упустить. Язык сам подхватывает капли.
Хорошо.
Горячо и сладко. Как… сравнений нет, но много лучше, чем кровь наемника. Насыщенней, что ли… и сила, да, сила имеется, хотя все одно странная.
— Так что теперь-то? — мальчишка слишком нетерпелив, и это раздражает.
— Теперь, — Ирграм огляделся и, наклонившись, сорвал плоский лист подорожника, который и протянул барону. — Приложи и надейся, что заразы не занесешь.
— Он издевается?
— Самую малость, — Дикарь лист взял. — Но приложи. Заразу маги вытравят, если что. А ты…
— Он маг. Урожденный. И силы немалой. Я такого давно не видел. Когда… средь детей пробуждается дар силы даже не подобной, нет, чтобы половину от нее, то говорят об удаче.
— Но… — мальчишка нахмурился. — Я ничего не чувствую.
— Дар закрыт, — Ирграм почему-то больше не испытывал раздражения. Любопытно, не с кровью ли это связано? Тот же Тень не воспринимался чужим. А мальчишка… мальчишка тоже. Нет, не близкий, отнюдь, но и не чужой.
Похоже, с кровью стоит быть аккуратней. Этак он и вправду начнет считать людишек, если не родней, то почти.
— Наше тело разумно в какой-то мере. И когда ребенок мал, оно ограничивает его. Дар ограничивает, чтобы дитя случайно не навредило себе. Однако когда дитя растет, дар растет вместе с ним. И в какой-то момент он пробивает защиту.
— А здесь не пробил?
— Скорее я бы сказал, что дар не рос. Что тоже весьма необычно.
Ирграм почесал языком клык, раздумывая, стоит ли углубляться. Он и не обязан, но… его новая хозяйка явно привязана к мальчишке. И огорчится, если с ним что-то произойдет.
Нехорошее.
И плевать бы… или нет? Она пока не пыталась управлять Ирграмом, как и в целом демонстрировать власть над ним. Да и дальше… маги явно горят желанием изучить его, бедного, а он точно знает, что еще ни одна нежить исследовательского любопытства магов не пережила.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И может, стоит поискать… союзников?
— Есть мнение, что чем прочнее оболочка, чем надежнее она скрывает дар, тем этот дар сильнее. Защита. Чтобы маг не навредил силой себе.
— И окружающим? — уточнил барон.
— Твоему телу глубоко плевать на окружающих, но вот сила, которая начнет выплескиваться до того, как человек обретет хоть какое-то понимание, с высокой долей вероятности устремиться внутрь, а не наружу. Скажем… с помощью внутренней силы можно укрепить кости. Или мышцы. Или вызвать их рост, но будет он… — Ирграм махнул рукой, подбирая нужное слово.
— Бесконтрольным? — подсказал Дикарь.
— Именно. Или вот случится разрыв сосудов, потому что сила ударит по сердцу. Или кровь сделается густой. Такое случается, особенно, если искусственно ослабить оболочку.
— Опыты? — Дикарь был догадлив.
— Да… когда-то появилась теория, что если дар не ограничивать с рождения, то и будет он… сильнее? Ярче? Гибче? Были попытки изменить и исконные наклонности. Методики…
— И как?
— Большей частью неудачно, — признался Ирграм. — На самом деле все известно давно, но время от времени кто-то решает повторить, надеясь, что он-то разобрался… но мы ж не о том. Главное, что плотность оболочки, защищающая дар, снижается со временем. И сама эта оболочка исчезает не сразу. У меня появились… признаки, когда я был еще ребенком.
Он почесал за ухом.
— Как правило оболочка полностью растворяется силой годам к десяти, может, к одиннадцати. Редко — позже, но это как раз будет говорить о величине дара.
— А если старше?
— Двенадцать-тринадцать лет — это возраст вхождения в силу тех, кому повезло… или не повезло появиться на свет в родовой башне. Четырнадцать… исключение. И да, тут уж раз на раз не приходится. Если оболочка слишком плотна и сила остается под ней, то она достигает пика развития и начинает угасать. Знаю, что в некоторых родах практикуют принудительное раскрытие… ритуалы. Довольно неприятные.
Теоретически.
Все же кто допустит такого как Ирграм, до участия в родовом ритуале? Но информация в библиотеке имелась, такая, которая позволяла оценить и сам этот ритуал, и то, чем за него платят.
Но платили обычно другие.
А у старых славных родов всегда была пара-тройка не слишком нужных ублюдков, которых можно разменять или вон использовать во благо рода.
Ирграм потряс головой.
Странно, ведь прежде даже ему это казалось… нормальным? Допустимым? Сложно подобрать слова.
— А со мной что?
— С тобой… тут лучше бы спросить у кого из них, — Ирграм зачем-то ответил честно. — Не стоит обманываться, мальчик. Я всего-навсего маг средней руки, который, может, что-то да знал, но… есть знания, которые только для своих. Понимаешь?
— Я им не верю.
— А мне веришь?
Мальчишка задумался.
— Я ведь не человек больше… да и раньше тоже не особо был, хотя и выглядел по-человечески, — Ирграм присел, опираясь кулаками на землю. Спина тут же выгнулась, да и тело застыло. Ему эта поза была вполне себе удобна.
— Ты клятву принес.
— Любую клятву можно обойти, — это Ирграм произнес спокойно. — Если знать, как. А магов этому учат, если не с младенчества, то почти. Поэтому… будь осторожен.
— Я буду.
— А у Карраго спроси. Случай любопытный. Да и он, к слову, без нужды врать не станет. Он из тех, кто и с правдой обращаться умеет мастерски.
Мальчишка закусил губу.
Еще и уговаривать?
Ирграм перевел взгляд на того, к кому тот явно готов был прислушиваться.
— Я не чувствовал его силы там, — сказал он. — А здесь она есть. И много. Стало быть, развитие началось, и насколько я понимаю, стремительное. А это довольно опасно. Сила не берется из ниоткуда. Да, она есть в воздухе, но где-то меньше, а где-то больше. В городе магов имеется источник. Благодаря ему маги могут восстанавливаться почти мгновенно. За городом… сложнее. Тут, сколь понимаю, еще сложнее. Но у него, — Ирграм указал на мальчишку, который тоже слушал и превнимательно. — Сила прибывает. Откуда?
