моего брата…
– Ты видел тело, – понял Ксейн.
Декс кивнул.
– Похоже, всё произошло так, как ты сказал. Прости, что сомневался в твоих словах. Ещё я хочу поблагодарить вас за всё, что вы сделали для нас вчера. Я знаю, что ты бы спас моего брата, если бы мог. Так же, как ты спас нас троих. Четверых, – поправил он себя, указывая на ребёнка, которого Оксания держала на руках.
Ксейн отвёл взгляд.
– Это моя работа, – ограничился он ответом.
– В любом случае ты заслуживаешь моей искренней благодарности, – настаивал Декс. – И всей семьи де Галуксенов. Мы в долгу перед тобой, и поверь, мы этого не забудем.
Акслин удивлённо посмотрела на друга. Никогда прежде она не слышала, чтобы он столь торжественно называл свою фамилию, и не видела, чтобы он вёл себя с таким достоинством и серьёзностью, которые гораздо больше соответствовали его аристократическому воспитанию, чем его обычное весёлое, беззаботное поведение.
Ксейн собирался что-то сказать, но тут из комнаты вышли супруги де Галуксены. Декс вдруг почувствовал себя очень неловко. Он быстро повернулся к Акслин.
– Можешь… не могла бы ты уделить мне пару минут?
– Кто? Я? – удивилась она.
Он кивнул.
– Я хочу тебе кое-что показать.
– Дексар… – послышался за спиной голос отца.
– Это всего на минуту, – повторил он, подошёл к Акслин и взял её за руку, не обращая внимания на неодобрительный взгляд матери. – Пожалуйста. Я знаю, что просил тебя о многом, и, может быть… – добавил он, увидев, что его подруга не произнесла ни слова.
Акслин вопросительно повернулась к Оксании, и та молча кивнула.
– Конечно, – ответила она тогда. – Если это не заденет ничьих чувств.
– Конечно, нет, – поспешил заверить Декс.
Он взял подругу за руку и потащил за собой внутрь комнаты. Девушка, всё ещё растерянная, не осмеливалась оглянуться, чтобы в последний раз встретить взгляд Ксейна.
Страж остался во дворе, сдержанный и молчаливый. «Надо было уйти раньше», – он чувствовал себя ненужным наблюдателем на этой печальной семейной встрече. Но Рокс всё ещё была внутри, разбираясь со своим отчётом, и он решил подождать её. Сейчас ему уже не было смысла уходить без неё.
Ксейн почувствовал себя немного лучше, когда Акслин скрылась из виду. Он отошёл к стене и молча стоял. Люди Цитадели уже настолько привыкли к присутствию Стражей, охраняющих стратегически важные места в городе, что вели себя так в их присутствии, словно они были статуями, а не живыми людьми. Поэтому, когда во дворе де Галуксены-старшие оказались наедине с Оксанией и её ребёнком, он изо всех сил старался слиться с местностью и остаться незамеченным. После неловкой паузы Оксания заговорила первой. Она сделала шаг вперёд, подняла голову и сказала:
– Я понимаю, как тяжело всем в этот момент. – Голос её дрогнул, но она всё же продолжила. – Но, может быть, боль станет чуть менее сильной… благодаря ей, – заключила она, протягивая им ребёнка.
Де Галуксен рефлекторно протянул руки, но жена сделала шаг назад и бросила на Оксанию ядовитый взгляд.
– Мой старший сын мёртв, – сказала она. – С чего ты взяла, что твоё создание как-то утешит меня?
Оксания побледнела ещё больше, если это вообще было возможно.
– Потому что моё «создание» также принадлежит Брокснану. Это его дочь. Ваша внучка.
– Он всегда отрицал это. Он говорил, что этот ребёнок никак не может быть его, потому что у вас никогда не было никакой… близости.
Оксания прерывисто вздохнула, эти слова её явно ранили.
Невдалеке от них вздрогнул Ксейн. Слова аристократки снова вызвали призраков. Он покачал головой, чтобы изгнать их из своей головы.
«Это совершенно невозможно, чтобы метаморфы могли… – он старался избавиться от этих мыслей, но они снова и снова возвращались. – Возможно, им действительно удаётся обманывать обычных женщин, – лихорадочно размышлял Ксейн. – Но они не могли иметь с ними детей. Они были монстрами, во имя Восьми Основателей. Они могли принимать человеческий облик, но и только».
«Если бы это было так, – продолжал размышлять он, – если бы они могли… лежать в одной постели с человеческими женщинами и рожать детей… эти дети не могли бы быть людьми. Никогда».
«Как бы они тогда выглядели?» – Ксейн вздрогнул. Чуть поодаль Оксания вела дискуссию с леди де Галуксен о характере её отношений с Брокснаном. Она говорила о свидетелях, которые видели их вместе, о людях, которые знали, что они были парой, но Ксейн почти не слышал её. Его разум отрицал и принимал возможность того, что на самом деле существуют люди… «Индивидуумы, – поправил он себя, – с кровью метаморфа в жилах». Что эти отвратительные существа проникли в человеческое общество, попросту слились с ним.
Возможно, их отпрыски были настолько похожи на людей, что никто не замечал разницы. «Всё равно дети монстров будут монстрами», – решил он.
Если существует такая возможность, то их истинная природа должна каким-то образом проявляться. Могут ли они менять форму? Есть ли у них какие-то отличительные особенности?
Рядом с ним открылась дверь, во двор наконец вышла Рокс. Ксейн выдохнул с облегчением, повернулся и приветственно улыбнулся.
Она внимательно посмотрела на него.
– Ты ужасно выглядишь. Ты в порядке?
Он провёл рукой по волосам и подавил нервный смешок.
– Да, мне, наверное, нужно немного отдохнуть.
– Опять? Я думала, ты приходишь в себя после вчерашнего. Расслабленная жизнь Цитадели избаловала тебя.
Ксейн глубоко вздохнул с благодарностью. Слова его спутницы звучали так привычно, так знакомо, так обыденно-успокаивающе. Никаких извращённых, тревожных мыслей о гипотетической близости между людьми и метаморфами.
– Ты уже закончила? – спросил он. – Потому что я с нетерпением жду возможности уйти отсюда.
– Я, напротив, считаю это место куда более приятным, чем вчерашние канализации, – ответила она, но пошла к выходу. Ксейн последовал за ней.
Аристократы, которые продолжали спорить в пяти шагах от них, не ждали, что Стражи попрощаются, так что Ксейн и Рокс этого и не собирались делать. Ксейн всё ещё слышал, как те спорили, пока Оксания держала дочку перед парой, чтобы те хорошо её разглядели.
– …Я бы предпочла, чтобы моя дочь носила фамилию де Галуксен, чтобы почтить память её отца, – говорила она. – Но я уверена, что де Фадакси тоже с удовольствием добавят ещё одного Стража в своё генеалогическое древо.
Ксейн резко остановился. Рокс с любопытством посмотрела на него.
Позади них де Галуксены тоже внезапно замолчали.
– Это… неожиданно, – пробормотала мать Декса.
– Золотые глаза, – заметила Оксания, – признак Стража.
Пара стояла молча. Ксейн же почувствовал себя плохо. У него задрожали ноги, внутренности скрутило от боли.
– Пожалуй, нам стоит обсудить этот вопрос не торопясь, – сказал Глава семейства де Галуксен.
