товарищей, павших во время их обучения в Бастионе.
– Моя мать была таким исключением, – пробормотал тогда Ксейн. – Она держала меня в изоляции в заброшенной деревне, чтобы Стражи не нашли меня. Семнадцать лет.
Ярлакс секунду смотрел на него, а потом рассмеялся.
– Ну, это многое объясняет.
Ксейн улыбнулся.
– Я не знал своего отца, – продолжал он. – Отец погиб вместе с остальными жителями моей деревни в результате атаки монстров, из-за которого она пала, когда я был ребёнком. Моя мама не любила говорить о нём, и теперь я сожалею, что не настаивал. – Он вздохнул. – У меня больше не будет шанса это узнать, так как её тоже убили монстры вскоре после моего отъезда, потому что меня не было рядом, чтобы защитить её.
– Жизнь в деревнях сложная… – задумчиво сказал Ярлакс. – Твоя мать родила Стража и могла бы жить в Цитадели. Если бы она это сделала, она была бы ещё жива. Ты должен был бы относиться к ней так же, как к любой другой гражданке, но она была бы в безопасности. И тогда у тебя была бы возможность расспросить её об отце перед тем, как стать Стражем.
– Полагаю, да, – пробормотал Ксейн.
Теперь, когда он многое узнал о привилегиях Стражей, поступки матери казались ему ещё более непонятными, чем прежде. Но это нисколько не прояснило его сомнений насчёт происхождения.
Они больше не говорили на эту тему. Ксейн понимал, что его друг сделал усилие над собой, что бы обсудить с ним вопрос, который для Стражей был крайне деликатным. Так что всё остальное время они провели, сконцентрировавшись на своих обязанностях по патрулированию и обменивались лишь редкими фразами.
Однако, когда Ксейн вернулся в казарму, его ждал неприятный сюрприз.
– Капитан Салакс ждёт тебя в своём кабинете, Ксейн, – предупредил его товарищ из Серебряной дивизии.
– Что ты на сей раз натворил? – пошутил Ярлакс.
– Ну… я не знаю, – ответил он озадаченно.
Ксейн пошёл к начальнику, всё ещё не зная, чего ожидать от встречи. Возможно, капитан просто хотел сообщить ему о деле де Галуксена, хотя Ксейн знал, что оно уже закрыто. Или, может быть, до его ушей дошло, что он расспрашивал своих товарищей об их детских воспоминаниях. «Или он просто хочет поинтересоваться моим здоровьем и причинами бессонницы», – сказал он себе. В конце концов, у него были тёмные круги под глазами, которые замечал любой, кто смотрел на него внимательно.
Однако вскоре выяснилось, что дело, которое привело его к капитану Салаксу, было гораздо серьёзнее. Он догадался об этом по мрачному лицу своего начальника, встретившего его, и по серьёзному тону его голоса, когда он произнёс его имя.
– Ксейн, – сказал он и в замешательстве посмотрел на него. – Могу я узнать, о чём ты думал?
– Я… при всём уважении, сеньор, я не понимаю…
Капитан поднял перед ним документ, выглядевший официальным. Ксейн успел разглядеть печать Стражей, но до сих пор не знал его содержания.
– На вас доложили, – холодно сообщил он. – На вас обоих.
– Доложили? Но… почему… я всё ещё не понимаю…
– Значит, ты отрицаешь, что у тебя неподобающие отношения с Стражем Рокс? – отрезал капитан. Раздражение отчётливо звучало в его голосе. – Будь осторожен в своих ответах, Ксейн. Есть свидетели. Да и Рокс тоже этого не отрицала.
Острые когти сжали его внутренности.
В ту ночь, когда они следовали за метаморфом в таверну.
Погоня по крышам.
Чувство эйфории.
Поцелуй. Стыд.
Он поднял глаза и посмотрел на капитана, щёки его пылали.
– Я… это не совсем…
– Осторожно, Ксейн, – снова предупредил капитан.
Ксейн сглотнул слюну и попытался упорядочить мысли в своей голове, прежде чем продолжить.
– У нас нет никаких неподходящих отношений. Это был всего лишь поцелуй. Я признаю свои действия совершенно неоправданными и неуместными, и я возьму на себя ответственность за это. Но ничего не было ни до, ни после и не будет снова. Я… – Он глубоко вдохнул и продолжил: – Я думаю, что в тот вечер меня чем-то отравили. Чем-то, что я выпил в таверне…
– Ты был пьян? – Капитан посмотрел на него с глубоким отвращением.
– Нет! Это был всего один глоток. Мы… следили за метаморфом. В бокале было что-то, что заставило меня… поступить так… Я не знаю, что случилось со мной тогда. Я хотел поцеловать Рокс и…
– Понимаю, – сказал капитан, вяло кивнув.
– Страж Викс осмотрела меня после этого и сказала, что, вероятно, метаморф накачал меня чем-то, что они иногда так делают, чтобы сбить с толку Стражей, которые преследуют их.
Салакс не сделал ни малейшего замечания, и Ксейн вспомнил, что командиры Стражей не разделяют этой теории Викс. Он неловко откашлялся и попытался перевести разговор.
– В любом случае Рокс не виновата. Это я…
– Рокс – Страж, – отрезал капитан, – а не обычная гражданка. Если бы она хотела остановить тебя, то без проблем бы это сделала.
– Но…
– Если то, что ты говоришь, правда, – продолжал начальник, – почему вы сразу не сообщили о случившемся?
Ксейн молчал, потому что ответа на этот вопрос у него не было. Капитан со вздохом покачал головой, и юноша уловил разочарование в его взгляде.
– Больше ничего не было, – настаивал он. – Ни до, ни после. Но я приму наказание…
– Конечно, примешь. Ты знаешь правила. И ещё ты знаешь, что вы не сможете снова патрулировать вместе. Жаль, потому что вы были хорошей командой. Но это… это… неприемлемо.
Ксейн опустил глаза, глубоко смущённый. Его мысли хаотично метались. Если бы он не попробовал этот напиток… Если бы он был сильнее и не поддался инстинктам… Если бы молодые люди не увидели их в переулке…
Он закрыл глаза, пытаясь сдержать охватившую его боль.
– Мне очень жаль, сеньор. Клянусь, этого больше не повторится.
– Это конечно. А теперь можешь идти, Ксейн. В ближайшее время ты получишь подробную информацию о наказании.
– Да, сеньор. Я просто хотел бы…
Ксейн сглотнул слюну.
– Я хотел бы подчеркнуть, что Страж Рокс не несёт за это такой степени ответственности, как я. Я потерял контроль, а она нет.
– Не тебе определять степень ответственности за ваши действия, – сухо возразил Салакс. – Мы назначим соответствующие наказания. Ясно?
Ксейн изо всех сил пытался контролировать эмоции, которые переполняли его.
– Да, капитан, – сказал он наконец с невозмутимым выражением лица, прежде чем уйти.
21
Однажды утром, придя в библиотеку, Акслин увидела Декса, беседующего с мастером Приксией. При виде его её лицо засияло. Она хотела было броситься ему навстречу, но тут вспомнила, что он в трауре, и подошла с некоторой
