Тринадцатый альбом — документы Никиты Григорьевича Волконского и его сына. В четырнадцатом альбоме хранятся десять акварелей Федора Бруни. В последнем, пятнадцатом, альбоме собраны различные семейные документы и фотографии.
Изучение архива Зинаиды Волконской в Гарварде началось сравнительно недавно и потребует много времени.
* * *
Итак, в феврале 1967 года этот архив закончил свое долгое странствие по свету. А мое путешествие продолжалось, и как я уже сказал, в обратном направлении. Еще до того как заказанные мною ксерокопии пришли из Гарварда в Москву, мне довелось весною 1983 года побывать в Риме. Премия Национальной лаборатории Фраскати, ежегодно присуждаемая иностранным ученым за работы в области физики, позволила мне приехать в Италию на три недели, выступить с докладами в нескольких итальянских университетах и ознакомиться с лабораторией, где установлен второй по значению европейский синхротрон.
Поэтому, пока ксерокопии из Гарвардского архива еще находятся в пути, перенесемся в Рим и побываем на вилле Зинаиды Волконской.
Почтовый адрес: Рим, площадь Виллы Волконской
На вилле Лаура раздался звонок. Я снял трубку.
— Pronto. Доброе утро, Паоло. Что нового?
— Ничего. В Британском посольстве опять сказали, что просьбу рассматривают.
— Я уже давно понял этих дипломатов. Они будут рассматривать до тех пор, пока я не уеду домой. Как только уеду, так и рассмотрят.
— Не будем терять надежды, тем более что прошло всего три дня. Когда тебя ждать в лаборатории?
Вилла Лаура, где я живу, находится во Фраскати, в пригороде Рима. С балкона виллы виден весь вечный город, с куполом Сан Пьетро на горизонте. Начало апреля. В саду цветут вишня, иудино дерево; маслиновые деревья выпустили зеленые отростки — будущие плоды. Пахнет нагретой землей, хвоей и лавром…
На любой карте Рима можно найти рядом с церковью Сан Джованни ин Латерано виллу Волконской. На этой вилле «царица муз и красоты» прожила с лета 1830 года до самой смерти в 1862 году. Вилла Волконской — священное место для каждого соотечественника. Хозяйка установила на ней (по-видимому, в 1839 году) первый в истории памятник в честь Пушкина. В тридцатые-сороковые годы XIX века вилла Волконской была центром русской культурной жизни в Европе. Здесь подолгу жил и писал «Мертвые души» Гоголь, гостили и работали Жуковский, Мицкевич, Вяземский, А. И. Тургенев, М. И. Глинка и почти все русские художники, жившие и работавшие в Италии, включая Брюллова, Иванова, Кипренского, Бруни.
После Второй мировой войны виллу Волконской приобрело английское посольство. Я знал, что уже несколько лет вилла Волконской является личной резиденцией английского посла в Риме и попасть на нее будет нелегко.
Однако мой коллега профессор Мартино Грандольфо был полон оптимизма. Чуть ли не в первый же день мы подъехали к ней со стороны небольшой площади, которая так и называлась Piazza de villa Wolkonsky (площадь виллы Волконской). На площадь выходили старые ворота, наглухо закрытые. Вход на виллу был со стороны узкой улочки Via Giovanny Battiste Piatti, вдоль которой шла высокая каменная ограда. На звонок вышел сторож, итальянец. На все просьбы и объяснения он отвечал, что без специального разрешения английского посольства осмотр виллы невозможен. Вот так и случилось, что Национальная лаборатория Фраскати обратилась в посольство со специальным письмом, испрашивая разрешение на это посещение. А в тот первый день мы побродили вокруг виллы, заглянули на площадь перед церковью, на которой раскинулся живописный рынок и с которой хорошо виден Колизей, а на востоке — гряда Альбанских и Тибуртинских гор. Во времена Волконской это была окраина, а сейчас — почти центр города.
Работа и поездки отвлекли меня, но я изредка вспоминал то, что уже не раз читал о вилле Волконской. Никто (и я в том числе) еще не знал тогда, что судьба пушкинского памятника печальнее судьбы литературного и художественного архива З. А. Волконской.
Я делал доклад в университете города Тренто, когда меня неожиданно пригласили к телефону. Это был голос Мартино:
— Я слышал, что у русских есть обычай — танцевать при получении радостного известия.
— Как, неужели разрешение получено?
— Да, всем нам разрешили посетить виллу в будущую пятницу в десять утра, но без фотоаппарата.
— Но как же…
— Итак, до встречи в Риме. Мы постараемся и это уладить.
Пока я вернулся в Рим, у меня было время вспомнить предшественников, тех, кто побывал на вилле Волконской и оставил о ней воспоминания. Впервые о памятниках на вилле упоминает С. П. Шевырев, воспитатель сына З. А. Волконской, в письме А. В. Веневитинову от 10 октября 1831 года. В конце 1832 года А. И. Тургенев писал из Рима П. А. Вяземскому: «…Я обещал ей описать тебе ее дачу и все памятники по родным и милым ближним, коими населила она римские развалины. Я попросил Власову списать для тебя все надписи и собирался сделать из этого статью для журнала Пушкина…» И хотя А. И. Тургенев так и не написал статьи о вилле для пушкинского «Современника», его письмо является одним из первых упоминаний об аллее, которая впоследствии была названа «Аллеей воспоминаний». В 1839 году издатель «Московского вестника» М. П. Погодин оставил в своем «Дорожном дневнике» краткое описание виллы, из которого мы узнаем, что З. А. Волконская поставила на своей вилле памятник Пушкину. В нем он пишет о «садике, посвященном воспоминаниям», и упоминает о трех памятниках — Веневитинову, Карамзину и Пушкину.
Первое подробное описание виллы и ее памятников оставил Ф. И. Буслаев, посетивший виллу Волконской зимой 1874/75 года. В его статье дается описание восемнадцати памятников, сохранявшихся в это время на вилле, в том числе и памятника Пушкину. В начале XX века, еще при жизни Н. В. Ильиной-Кампанари, виллу посетила М. А. Гаррис. Она нашла и описала рукопись послания Пушкина, портрет З. А. Волконской, выполненный Берже в 1828 году, и другие реликвии этой коллекции, сохранявшейся в доме Волконской.
В тридцатые годы виллу посетил Я. Б. Полонский. И хотя в это время знаменитая коллекция начала распыляться и гибнуть, его описание самой виллы и «Аллеи воспоминаний» является наиболее подробным. Этот документ интересен не только тем, что в нем перечисляются все памятники, остававшиеся на вилле в тридцатые годы, но и тем, что в нем впервые публикуются фотографии некоторых из них. Памятник Пушкину представлял собой, как видно из фотографии, опубликованной Полонским, мраморную стелу с надписью «А. Пушкин, Е. Баратынский, В. Жуковский». Стела стояла у каменной ограды в самом конце аллеи. Можно только предполагать, что имена Баратынского и Жуковского были присоединены позже, так как Погодин в своем дневнике о них не упоминает. На другой фотографии можно видеть колонну в честь Вальтера Скотта. Другие плиты и урны посвящены памяти Байрона, Гёте, Веневитинова, Буальдье (композитор, учитель З. А. Волконской), а также графу Каподистрии, Александру I, императрицам Марии Федоровне и Елизавете Алексеевне, родителям, «благодетельному деду и нежной бабке… Татищевым», «сестре Лизе Чернышевой», кормилице, гувернантке, слугам.
В 1863 году в той же аллее сын, Александр Волконский, поставил стелу в честь своей покойной матери. Невозможно точно определить, все ли памятники, установленные Волконской, сохранились ко времени посещения виллы Полонским. Например, памятник Карамзину, о котором упоминает Погодин, не сохранился. Впрочем, об этом памятнике не упоминает и Буслаев, и следовательно, он исчез еще в прошлом веке. Если сравнить описание «Аллеи воспоминаний» у Полонского и Буслаева, то оказывается, что в тридцатые годы на вилле еще сохранялись все памятники, которые видел Буслаев в 1874–1875 годах.
В шестидесятые годы, когда вилла Волконской уже принадлежала посольству Великобритании, ее посетили советские исследователи И. Бочаров и Ю. Глушакова. Из их описания следует, что к этому времени памятники Байрону, Веневитинову и Каподистрии исчезли, а от памятника Гёте осталось только основание. Они же впервые опубликовали в советской печати фотографию памятника Пушкину. На фотографии видно, что в это время стела в честь Пушкина еще стояла на прежнем месте, у каменной ограды виллы.
