— Эмм, но он же не умер прямо в этой машине, да?
— Неа. Но я однажды усыпила его с помощью сонных чар и заперла в багажнике.
Он рассмеялся, и этот глубокий, приятный звук согрел меня изнутри.
— Хорошо, — сказал он, включая первую передачу и начиная движение, умудрившись всего лишь один раз резко дернуть машину. — У меня мурашки от призраков.
Глава 15.
Я ощущала движение роликовых колес по лакированному дереву и скорость, я знала эти ощущения, и они вызывали восторг. Гремела музыка, и толпа людей в маскарадных костюмах превращала знакомый каток во что-то совершенно новое. Мы катались уже около часа, нарезая круг за кругом, пока у меня не начали подкашиваться ноги и не стало темнеть в глазах.
Маршал во второй раз нечаянно коснулся моей руки. Несмотря на все его заверения, что он не хочет ничего, кроме приятельских отношений, слова моей мамы заставили меня задуматься, не проводит ли он, так сказать, разведку местности.
Вместе мы описали следующий круг, двигаясь слаженно нога в ногу и постепенно развивая скорость. Когда его рука снова встретилась с моей, он взял ее. Я промолчала. Почувствовав, как я слегка напряглась, Маршал сразу же выпустил меня, делая вид, что одергивает подол своей рубашки.
Я тут же об этом пожалела, но ведь на самом деле, это не было свиданием, и я не хотела, чтобы наша встреча в него превратилась.
На дальней стене находились огромные часы, ежедневно обновлявшееся табло указывало время восхода солнца. Однако табло, сообщавшего время заката, у них не было. Я нащупала языком шрам на внутренней стороне губы, и начинавшийся приступ паники отступил. Я ни к кому не привязана. Я могу гулять сама по себе, без Айви, защищающей меня от неизвестного вампира, который может возникнуть из ниоткуда и заставить меня умолять его взять мою кровь.
Ничего не изменилось, просто я стала немного умнее и осторожнее. А что касается Ала… Я в полной безопасности… пока солнце не село. Приманка для демона. Так жить невозможно.
Маршал проследил за моим взглядом, направленным на часы, затем посмотрел на мою руку, нервно прижатую к телу.
— Ты хочешь уйти?
Я покачала головой, поправляя свой красный шарф, и вдруг почувствовала себя виноватой — я прячу вампирские укусы. Раньше я никогда их не стеснялась, но, думаю, просто потому, что я впервые поняла, насколько опасны были эти игры, и стыдилась демонстрировать свою глупость.
— Нет, у нас еще есть время. — Стараясь не касаться колдуна, я наклонилась поближе к Маршалу, чтобы он мог меня услышать — мы как раз проезжали под динамиками. — По пути домой мне нужно будет сделать остановку, чтобы купить помидоры и пакетик-другой леденцов. Когда я в прошлом году забежала за ними в магазин, кто-то натянул презерватив на антенну моей машины.
Помидоры, леденцы и амулет для цвета лица.
Довольный смех Маршала заставил меня задуматься над вопросом, сколько же презервативов понатягивал на антенны в свое время он. В глазах колдуна заплясали чертенята.
— Эй, — сказал он. — Держись. Давай посмотрим, не разучился ли я еще.
Резко взмахнув руками, Маршал откатился назад. Из-за слишком резкого поворота он чуть было не потерял равновесие, и я схватила его за руки, почти сразу же отпустив. Но даже это мимолетное прикосновение заставило его разжать челюсти.
Теперь я действительно жалела, что так отреагировала, когда он взял мою руку, и, не желая, чтобы он подумал, будто я считаю его уродом или что-нибудь в этом духе, подкатилась поближе. У меня появилась идея, от которой меня прошибло потом. Боже, я не делала этого уже много лет, но если Маршал не боится упасть и получить значок «Я шлепнулся на Эстоне», то и я не буду.
Улыбаясь и стараясь не показывать, что нервничаю, я наклонилась к нему и крикнула, стараясь перекрыть динамики:
— Развернись!
— Что?
Я ухмыльнулась.
— Встань передо мной и развернись.
Динамики остались позади.
— Окей, — сказал Маршал и повернулся. Его глаза расширились.
Передо мной была его спина, и я целое мгновение любовалась ею, такой широкой и крепкой. Черт побери, он высоченный. Мама была права. Куда-нибудь пойти и чем-нибудь заняться — это очень хорошо. Если я не буду напоминать себе, какой моя жизнь должна быть, я утону в болоте безнадежности. Баланс. Это все для баланса.
Отогнав от себя непрошеные мысли, я осторожно положила руки на плечи колдуна, когда мы делали поворот по внешнему краю.
— Протянешь меня под собой? — спросила я, наклонившись к нему, чтобы он услышал меня сквозь музыку. — Ты достаточно высокий.
— Ого! — воскликнул он, бросая быстрый взгляд через плечо. — Еще бы. Впереди достаточно места.
Мы опять проехали под динамиками, и музыка вместе с грохотом от деревянного пола стучали у меня в ушах. «Надо чаще приезжать сюда», — подумала я. Да, толпа состоит в основном из людей, и музыка так себе, но здесь можно расслабиться. Здесь безопасно.
Маршал согнулся пополам, и когда он просунул руки между своими коленями, я потянулась к своим пяткам и ухватилась за них.
— О, черт… — я слишком поздно заметила, что он скрестил свои запястья и, потянув, закрутил меня волчком. — Не надо-о-о-о! — я задыхалась, адреналин пульсировал, мир вращался. Широко распахнутыми глазами я мельком увидела смеющегося Маршала, прежде чем он притянул меня к себе, чтобы я не упала. Мои ролики выровнялись, и я замерла, стараясь отдышаться. Я попыталась откатиться назад, но руки оказались зажаты между нами. Я вздохнула и подняла на него глаза. Колдун держал меня. — Я, хм, этого не ожидала.
— Прости, — тихо сказал он, внимательно глядя на меня.
— Лжец, — отозвалась я, когда стены замелькали мимо. Держась за него, я на полной скорости катилась задом. Это был момент из той моей жизни, которой я хотела бы жить…
— Теперь ты можешь отпустить меня, — сказала я, но не отодвинулась. Маленькая, израненная часть меня просто умирала, насколько хотела остаться там, где можно было погрузиться в его тепло и понимание.
Колдун мягко улыбнулся в ответ на мои неловкие попытки справиться с собой, и когда его хватка ослабла, я осторожно повернулась и выскользнула из его рук. Возможно, мне не следовало выполнять тот трюк, но я же не знала, что Маршал собирается превратить его в… это.
Дерьмо на тосте, я должна оставить все, как есть.
— Эй, — сказала я нервно. Надеюсь, он не заметил, что я хотела изменить наши отношения. Не то, что бы они у нас на самом деле были. — А ты совсем неплох. Я практически жила здесь, когда не была в школе. Как ты этому научился?
Маршал посмотрел на истрепавшиеся стикерсы популярных в девяностые годы групп, которыми были покрыты мои ролики. Его карие глаза сузились от смеха, и я надеялась, что его брови вскоре поползут вверх.
— У меня не так уж много дел, когда туристы уезжают. Ты должна увидеть, что еще я хорошо делаю.
Я улыбнулась, представи себе, чем люди занимаются в Макино, когда все занесено снегом. Оставь его в покое, Рэйчел. Он никого не ищет, а ты — тем более.
— Так сейчас, когда ты получил здесь работу, ты собираешься сюда переехать? — спросила я.
— Хммм, — он все еще улыбался, когда поднял взгляд от дощатого лакированного пола, — есть парень, который хочет купить мой бизнес, вопрос только в цене, чтобы она подошла нам обоим.
Я слегка кивнула головой.
— А что с твоим домом?
Маршал пожал плечами.
— Я его арендую. В следующий раз, когда я туда поеду, перевезу все вещи сюда. Если только они не на лужайке перед домом или вовсе не сожжены.
Я вздрогнула, вспомнив, что мама рассказывала о его психованной девушке.
— Прости, Дебби? — предположила я, вспомнив ее.
Он молчал, пока мы, двигаясь нога в ногу, объезжали парочку, одетую как Тряпичные Энни и Энди (герои детских книг и мультфильмов).
— В этом нет ничьей вины, — сказал колдун, когда мы вновь поехали по прямой. — Мы были вместе очень долго, но последние два года — это катастрофа в замедленной съемке.
— О…
Из динамиков обрушился громкий быстрый рок, и я посмотрела на часы.
— Она ждет принца на белом коне, а я, видимо, недостаточно ловкий наездник, — в его голосе слышался самый легкий намек на горечь. — Не говоря уже о том, что она забыла — я работал не для того, чтобы поразить людей своим богатством, а для того, чтобы стать лучшим в своем деле. Я думал, что люблю ее, — он снова пожал плечами и опустил их, немного сгорбившись. — Возможно, мне просто нравилось, что она у меня есть. В итоге, у нас больше не осталось общих важных вещей, и поэтому все просто… умерло.
Я была рада, что его лицо выражает скорее сожаление, чем злость.
— А что для тебя важно? — спросила я.
Маршал обдумывал ответ, пока мы объезжали Дарта Вейдера, старавшегося не стукнуться о стену — в своем шлеме он почти ничего не видел.
