В нечленораздельном реве морока послышалось торжество. Поддернутый за цепь молот взлетел прямо в руку рыжебородого. Еще секунда — и смертоносный металл превратил бы голову Зигфрида в кровавое месиво. К тому же все произошло настолько быстро, что Книжник не успел прийти товарищу на помощь, вскинуть автомат и прицелиться, позорно запутавшись в ремне. А потому, уже над прицельной планкой ему пришлось лишь наблюдать, как Зигфрид, извернувшись, обеими ногами двинул противнику по голеням. И вовремя: неустойчивое равновесие при замахе массивным молотом сыграло с мороком дурную шутку. Тот всплеснул руками и, так и не выпустив молота из рук, повалился вперед.
Прямо на упертый в землю меч Зигфрида. Отвратительно хрустнуло в грудной клетке, чавкнуло. Рыжебородый, разом потеряв интерес к схватке, медленно съехал по клинку вперед, продолжая, не мигая, смотреть в глаза Зигфриду. Плоть легко скользила по острой стали. Только вот крови не было.
— Прости, брат, — тихо сказал Зигфрид, принимая на себя вес могучего воина. — Так будет лучше. Для всех.
В эту секунду Книжник готов был поклясться, что есть в происходящем что-то от древнего языческого ритуала. Но Зигфрид уже спихнул с себя труп и резко поднялся на ноги. Выдернул меч, загнанный по рукоять в грудь морока. По стали струилась густая черная жидкость. Это могло быть что угодно, но уж точно не кровь.
Зигфрид был готов отразить атаку оставшихся двоих, продолжавших надвигаться и равнодушно наблюдавших за гибелью товарища. Но на этот раз семинарист сумел оправдать наличие в руках совершенного автоматического оружия. Две короткие очереди — почти в упор — и две головы, разлетевшиеся как гнилые овощи.
Тела еще не успели рухнуть наземь, а Книжник уже с опаской подумал: он только что пристрелил двух вестов, наверняка — старых друзей Зигфрида, пусть уже изменившихся и, так сказать, не совсем живых. Скосился на воина, ожидая реакции.
— Молодец, — устало сказал Зигфрид. — Так бы с самого начала.
— А сам почему не стрелял? — буркнул в ответ Книжник. — Снова «не тот случай»?
Зигфрид не ответил. Присел рядом с убитыми, склонил голову. Книжник покосился на трупы. Лица их быстро чернели, словно природа забирала свои краски у этих противоестественных сущностей.
— Может, похоронить их надо? — осторожно спросил Книжник, присаживаясь рядом.
— Надо было, — не поднимая взгляда, сказал Зигфрид. — Когда они людьми были. А монстров хоронить уже незачем.
Книжник помолчал, прикусив губу, откашлялся в кулак, сказал:
— Кстати, о монстрах…
Зигфрид посмотрел на него непонимающим взглядом. Парень указал в сторону «опушки» сквера-мутанта. Оттуда, с треском проламывая себе путь, выбирались мороки. Для маленького хищного леса это было настоящее пиршество: значительная часть монстров обильно насытила местную растительность своей гнилой органикой. Остальные прошли по разорванным в клочья трупам собратьев и теперь направлялись в сторону двоих людей, замерших в каких-то метрах от заветной цели.
Книжник наблюдал за приближением тварей и чувствовал, как наваливается на него усталое оцепенение. Действие тонизирующего и защитного снадобья подходило к концу, и силы быстро покидали тело, пронизываемое излучением. На лице застыла бессмысленная улыбка, будто было что-то смешное в этом очевидном факте: надо же, проклятое Поле будто поставило себе цель: любой ценой не пускать их к Бункеру. Как это глупо и бессмысленно — сдохнуть на самом пороге…
Он и сам не заметил, как Зигфрид схватил его и поволок в сторону ворот. Книжник вяло сопротивлялся, бормоча:
— Пусти, я сам пойду…
Но воин не обращал внимая на это жалкое трепыхание. Наверное, видел, что воля окончательно оставила парня. Все-таки действие Капсулы смерти помощнее экстрактов из целебных травок. А может, все дело в особой подготовке или природной выносливости веста? Крепкие они, весты. Вроде и завалили их насмерть — а они вон снова по пятам идут…
— О, черт… — ахнул Книжник. Сознание мгновенно прояснилось, откуда-то взялись силы. Он заорал:
— Зиг, сзади!
Это вновь были весты. Точнее, мороки, слепленные Полем из погибших воинов. Конечно, уже не те, положенные в последней схватке. Это были новые, и на этот раз их было не меньше десятка. С оружием в руках, они приближались во главе огромной толпы мороков попроще, среди которых теперь можно было заметить представителей самых разных рас — по крайней мере, кроме людей, узнаваемы были нео и шамы. Для автомата с последним оставшимся магазином, меча и оставшихся патронов в револьверах Зигфрида, врагов становилось многовато.
Но Зиг уже производил какие-то сложные манипуляции у глубокой ниши в стене, заткнутой глухими металлическими плитами, — то ли пытался открыть их при помощи какого-нибудь хитрого замаскированного ключа, то ли просто подавал сигнал кому-то в глубине крепости.
Жуткий многоголосый рев пронесся над толпой: медленно набирая скорость, мороки пошли в атаку. Им некуда было торопиться: окружив людей широким полукругом, они загнали их в надежную ловушку. Впрочем, у людей появилась надежда: мелко задрожала земля, тяжелые плиты ворот пришли в движение. Ворота у вестов сделаны были на славу. Мощный стальной куб с глухим звуком отъехал в глубину, освобождая темный провал в толще бетона, после чего медленно пополз кверху. И теперь, чтобы пройти внутрь, нужно было преодолеть в себе это крайне неприятное ощущение: пройти под огромным многотонным «утюгом», готовым плюхнуться на голову и сделать с тобой то, что обычно делает с комаром удар ладони.
Но в спину гнало ощущение еще более неприятное — дикая стая мороков, мечтающих порвать их на составные части, сожрать заживо — или что они там делают со своими жертвами.
— Вперед! — приказал Зигфрид.
Приказание было довольно условным: они не столько двинулись вперед, сколько попятились в глубину ворот, не выпуская из виду надвигающуюся массу убийц. Едва беглецы перешагнули бетонный уступ стены, мороки с ревом бросились вперед. Два человека оказались загнанными в глухой каменный куб. Наверное, это было что-то вроде шлюза: мощные внешние ворота подняты, внутренние же оставались закрыты. Это походило на западню, тесную нору крысособаки, из которой ее пытаются выдернуть голодные нео. Тут же, в подтверждение этих смутных ассоциаций, заслоняя собой свет, в тесное пространство ниши полезла вся толпа разъяренных мороков.
Не помня себя от страха, Книжник вскинул «калаш» и с надрывным криком принялся поливать убийственным металлом все, что двигалось перед глазами. К счастью, он умудрился не зацепить Зигфрида, который удерживал оборону с мечом в руках, грамотно используя преимущество тесноты. Автомат в руках семинариста коротко плюнул напоследок и заткнулся: кончились патроны.
— Револьвер! — орал Книжник. — Кинь мне ствол!
Зигфрид не реагировал. Он планомерно рубил монстров, укладывая трупы в некое подобие баррикады. Новым морокам было уже не так просто перебраться через завал из тел своих сородичей, что несколько облегчало оборону. Но вот за горой трупов показались мороки-весты, и ситуация резко скатилась к худшему: Зигфрида стали теснить, и он в конце концов уперся спиной во внутренние ворота. Теперь он рубился с одним из своих бывших соплеменников — длинным, жилистым воином с изуродованным ожогами лицом. Враг был вооружен боевым топором, что снижало его боеспособность в тесноте этого каменного мешка — размаха толком не получалось. Книжник имел дело с мороками попроще, что, впрочем, не доставляло большой радости. Он яростно отбивался откинутым металлическим прикладом автомата, но толку от этого было мало. Чьи-то пальцы с острыми когтями болезненно вцепились ему в ногу, норовя утащить в сторону выхода. Ясно, чем бы все кончилось, если бы внутренняя створка, наконец, не громыхнула и медленно не поползла вверх.
— Отходим! — страшным голосом прокричал Зигфрид. Он дал товарищу время, чтобы отползти в глубину, за границы внешних ворот, и резко рванул следом. Тут же следом ринулась толпа мороков, успевшая забить собой все внутреннее пространство ворот.
— Shut! — истошно заорал Зигфрид, падая на бетонный пол и с силой, обеими ногами отбрасывая от себя обожженного морока-веста.
Надо полагать, непонятное слово было командой — специально для такого вот случая. Так как тут же железный куб ворот с грохотом обрушился на головы оборотней — и прочно встал на место, словно не встретив под собой никаких препятствий. Брызнули во все стороны струи черной, зловонной жидкости.
Наступила тишина. Странная, резкая, разрывающая барабанные перепонки не хуже рева целой орды нео.
Семинарист некоторое время сидел неподвижно, глядя прямо перед собой — на шершавый металл ворот, рухнувших в каких-то сантиметрах от него. Рефлекгорно, хоть и несколько запоздало, подтянул под себя ноги. Чья-то когтистая лапа, вцепившаяся в лодыжку, легко отделилась от расплющенного воротами тела, притом ничуть не ослабив хватку.
