района, увидела знакомый знак: «Вест-Уолнат-Хиллз приветствует вас в Эвансдейле, Колорадо!» Возле него я остановилась, согнулась пополам и, вцепившись в колени ладонями, попыталась отдышаться. Слезы горячим потоком текли по лицу, руки дрожали.
— Черт! — В венах пульсировала ярость. Я зло ударила ногой по камешку на дороге, и он улетел, подпрыгивая на асфальте. Словно чувствуя мою боль, поднялся порывистый, хлесткий ветер. — Ненавижу тут все! — крикнула я. — Почему мне нельзя просто вернуться домой?
Мне ответил лишь ветер.
Натан — наверное, единственный из мальчишек Уолтеров, который не испытывал ко мне ненависти.
Когда он разбудил меня следующим утром для совместной пробежки, я, если честно, растерялась. После случившегося вечером я ждала всеобщего игнора, поэтому планировала весь день проваляться в постели. Даже собиралась сказать Кэтрин, что плохо себя чувствую. Вчера она приехала за мной, после того как я позвонила ей в слезах, и по дороге неоднократно спрашивала, что случилось, но я молчала как рыба.
— Ты чего пришел? — проворчала я, натянув на голову одеяло. — Не слышал, что случилось вчера?
— Естественно, слышал, — снова сдернул он с меня одеяло. Натан был в своей тренировочной одежде: спортивных шортах и майке-борцовке, — и нетерпеливо подпрыгивал на месте, готовый к пробежке.
— Почему не злишься на меня?
— Я же не идиот, — весело ответил он, — и достаточно хорошо знаю обоих братьев, чтобы сложить два и два, когда слышу их россказни. Ты ни в чем не виновата.
Я обняла себя руками, избегая смотреть на него.
— Как мне все исправить?
— Ну, для начала подними себя с кровати и выйди на пробежку.
Было приятно осознавать, что хотя бы один человек на моей стороне. Однако я не побежала с Натаном: настроение не то.
Как мне теперь жить тут? С самого начала было сложно, а теперь?.. Учебный год скоро закончится, и я застряну на этом глупом, отрезанном от цивилизации ранчо с парнями, которые будут играть со мной в молчанку все лето.
Я бросила взгляд на часы. В это время внизу уже обычно начиналась суета, но сейчас в доме стояла гробовая тишина. Я со стоном скинула с себя оставшиеся покрывала и тихо, чтобы не издать ни звука, опустила ноги на пол. Скривилась от скрипа половиц, на цыпочках подошла к двери и выглянула в коридор. Двери в других комнатах были закрыты. Странно. Я задумчиво отступила.
Привезя меня вчера домой, Кэтрин открыла окно в моей комнате, чтобы не было духоты. Поэтому я и услышала встревоженный крик внизу. Он раздался неожиданно, разбив на осколки утреннюю тишину. Я метнулась к окну посмотреть, что происходит, и увидела идущего с поля Коула с чем-то тяжелым в руках. Он был в рабочей одежде, выполнял обычную работу на ранчо.
— Айзек, помоги! — крикнул он.
Только тогда я заметила Айзека, торчащего на крыльце в одних боксерах. Он тайком курил.
— Натану плохо!
Услышав имя Натана, я внимательно взглянула на Коула, и у меня выбило из легких весь воздух. В его руках безвольно лежал Натан.
— Тетя Кэти! — в панике заорал Айзек. — С Натаном что-то случилось. Нужно вызвать скорую!
Не медля ни секунды, я натянула штаны с футболкой и ринулась вниз. Айзек в кухне помогал Коулу занести Натана в дом через заднюю дверь. Ожидание било по нервам, и к тому времени, как белый фургон, завывая сиренами и сверкая мигалками, прикатил к дому, в кухне уже собралась вся семья.
— Что случилось? — спросил Дэнни. Мы с ним наблюдали за тем, как Натана на каталке загружают в скорую. — Что с ним?
— Не знаю, — ответила я. Поперек горла стоял ком. — Я услышала крики… Коул нес его и… Боже… — Я попятилась, опустилась на кухонный стул и свесила голову между ног, тяжело дыша. Мысли унесли меня в день аварии, но теперь среди лиц моих погибших родных мелькало и лицо Натана.
Это невозможно. Только не это.
— Идем, Джеки, — потряс меня за плечо Дэнни. — Айзек завел пикап. Мы едем в больницу.
Голова кружилась, но я послушно поплелась за ним. Мыслями я была в другом месте, в милях отсюда. И ни разу за время поездки в больницу не подумала о том, что должна была чувствовать неловкость, сидя рядом с Алексом. Это не имело никакого значения. Я думала лишь о том, что могу потерять еще одного дорогого мне человека.
Никто не понимал, что произошло. По словам Коула, он вышел из конюшни и нашел Натана без чувств. Единственное, что приходило в голову: Натан споткнулся на бегу, упал и потерял сознание. Однако и это предположение казалось абсурдным.
Айзек домчал нас до больницы чуть ли не быстрее скорой помощи. Мы высыпали из машины в ту же секунду, как он припарковался. Пересекли галопом стоянку и заполонили вестибюль. Потрясенная медсестра указала нам, где приемный покой.
После страшной спешки и паники время в приемной тянулось мучительно медленно. Мы молча сидели на неудобных стульях, надеясь поскорее услышать от доктора, что с Натаном. Коул мерил шагами приемную. Кэтрин тихо плакала, положив голову на плечо Джорджа. Айзек так сильно стучал ногой по полу, что странно, как не проделал в нем дыру.
Наконец к нам вышел мужчина в белом халате.
— Кэтрин Уолтер? — спросил он, подняв взгляд от планшета.
— Да, — надтреснутым голосом отозвалась она, подскочив со стула, — это я.
Представившись доктором Гудманом и высказав положенные любезности, до которых никому не было дела, он сообщил нам долгожданные новости.
— Ваш сын Натан очнулся. С ним все будет хорошо, — улыбнулся он Кэтрин.
Раздался коллективный вздох облегчения.
— Господи, спасибо! — схватилась за грудь Кэтрин. — Можно его увидеть?
Доктор помедлил.
— Состояние Натана стабильно, — продолжил он, но, судя по его взгляду на Кэтрин, сказал не все и осторожно подбирал слова. — Сначала нам нужно кое-что обсудить. У вашего сына тяжелое сотрясение мозга. Нам нужно сделать еще несколько анализов, но предварительный диагноз таков: Натан упал и ударился головой в припадке.
— В припадке? — пораженно повторил Джордж. — Как это возможно?
Доктор Гудман объяснил Уолтерам, что припадок Натана был вызван чрезмерной нейронной
