— Сегодня, когда мы с Друвецом ездили за вещами, то видели черного волка, — сказала Эйла. — Прежде мне не приходилось встречать черных волков.
— Но он был действительно черным? Или просто темно-серым? — уточнил Ранек, проявляя горячий интерес.
— Да, именно черный. Разве что только живот был чуть посветлее. Думаю, это был одинокий волк, — добавила Эйла. — Других волчьих следов я не заметила. Возможно, в стае у него был… низкий статус, и он отправился на поиски одинокой волчицы, чтобы создать новую стаю.
— Низкий статус? Откуда ты знаешь так много о волках? — с оттенком иронии спросил Фребек. Похоже, ему не хотелось верить ей, но в целом тон его голоса выдавал явную заинтересованность.
— Когда я училась охотиться, то выслеживала только хищников. Моим оружием была праща. Долгое время я внимательно наблюдала за одной стаей, изучала повадки волков. Однажды я заметила в этой стае одну белую волчицу, остальные волки враждебно относились к ней, и она ушла от них. По-моему, им не нравилось, что волчица отличается от них по цвету.
— Точно, я тоже видел черного волка, — с горячностью подтвердил Друвец, которому после сегодняшней замечательной прогулки на лошади особенно хотелось поддержать Эйлу. — Сначала я даже не поверил своим глазам, но это был именно волк, черный волк. И мне тоже показалось, что он одинокий.
— Кстати, о волках: наверное, нам следует установить ночное дежурство. Раз уж вокруг бродят черные волки, то это вдвойне необходимо, — сказал Талут. — Мы можем сменять друг друга, но кто-то должен постоянно бодрствовать и охранять нас всю ночь.
— Пожалуй, и правда пора немного отдохнуть, — вставая, сказала Тули. — Завтра нас ждет трудный поход.
— Я могу начать дежурство, — предложил Джондалар, — а когда устану, разбужу еще кого-нибудь.
— Можешь растолкать меня, — сказал Талут. Джондалар кивнул.
— Я тоже останусь с тобой дежурить, Джондалар, — сказала Эйла.
— Отличная мысль, в компании время пролетит незаметно. К тому же больше шансов, что вы не уснете, разговаривая друг с другом.
Глава 8
— Однако холодная была ночка. Даже мясо слегка подмерзло, — сказала Диги, привязывая нижнюю часть туши к заплечному мешку.
— Это как раз хорошо, — заметила Тули. — Жаль только, что нам не унести всю эту гору. Большую часть явно придется оставить здесь.
— Может быть, стоит завалить остатки камнями? Мы быстро натаскаем их из загона, — предложила Лэти.
— Может быть, и скорее всего мы так и сделаем, Лэти. Это хорошая мысль, — одобрила Тули, заканчивая увязывать свой дорожный тюк, который был таким огромным, что Эйла засомневалась, удастся ли Тули при всем своем могучем телосложении дотащить его до дома. — Правда, если погода переменится, мы не сможем вернуться за ним до будущей весны. Было бы лучше, если бы нам удалось перетащить его поближе к дому. Звери опасаются подходить близко к стойбищу, и мы всегда сможем проверить его сохранность. А здесь совершенно дикие места, и если пещерный лев или даже оголодавшая росомаха действительно захочет полакомиться мясом, то никакие камни ее не остановят.
— Можно еще полить камни водой, чтобы они превратились в ледяную гору, — сказала Диги. — Возможно, это спасет мясо от хищников. Довольно трудно развалить замороженную пирамиду даже с помощью кайла или кирки.
— Конечно, это убережет мясо от животных, но есть еще солнце, Диги. Ведь лед может растаять, — возразил Торнек. — Никто не знает, когда окончательно установятся морозы. Ведь зимний сезон еще не начался.
Прислушиваясь к разговору, Эйла посмотрела на мясную кучу, заметно уменьшившуюся после того, как каждый взял оттуда часть добычи. Она не привыкла к излишкам мяса, располагая лишь тем, что могла дотащить самостоятельно, поэтому выбирала обычно только самые лучшие куски. Когда Эйла жила в Клане, то еды там было всегда много и более чем достаточно шкур для одежды, покрывал и прочих изделий. Ей было неизвестно, сколько мяса Мамутои обычно забирают с собой, однако куча отбросов была слишком большой. И Эйла расстроено подумала, что ее придется изрядно пополнить, кроме того, она поняла, что все охотники тоже сожалеют об этом.
Дануг взял большой топор Тули и, взмахнув им с такой же легкостью, как она, разрубил деревянный чурбан надвое и подбросил его в последний догоравший костер. Заметив как ловко он орудует топором, Эйла подошла к юноше.
— Дануг, — тихо сказала она, — ты можешь помочь мне?
— Что?.. Гм… Ну да, — смущенно запинаясь, пробормотал он, чувствуя, что краснеет. Ее голос был довольно низким и звучным, а выговор на редкость странным. Она застала его врасплох; юноша не заметил ее приближения и сейчас робко топтался рядом с этой удивительной красивой женщиной, которая вызывала у него совершенно необъяснимые чувства.
— Мне нужны… две длинные жерди, — сказала Эйла, показывая, два пальца. — Чуть ниже по течению растут молодые деревца. Ты срежешь их для меня?
— Что?.. А, да, конечно. Я могу срубить пару деревьев для тебя.
Когда они подошли к повороту узкой реки, Дануг успел немного успокоиться, но по-прежнему не сводил взгляда с этой светловолосой женщины, которая шла рядом, всего на полшага впереди него. Эйла выбрала две прямоствольные молодые ольхи примерно одной толщины и, после того как Дануг повалил их, попросила обрубить ветви и верхушки, чтобы жерди получились равной длины. К тому времени робость этого рослого и плечистого молодого парня заметно поубавилась.
— Что ты собираешься делать с ними? — спросил Дануг.
— Сейчас увидишь, — сказала она и громким призывным свистом позвала Уинни. Кобыла тут же прискакала к ней. Готовясь к отправлению, Эйла уже нагрузила животное обычными вьючными корзинами. По мнению Дануга, лошадь выглядела довольно нелепо; на ее спине лежала кожаная попона с ремнями, на которых держались две большие корзины. Однако он заметил, что это не беспокоит кобылу и даже не замедляет ее хода.
— Как ты приучила ее к этому? — спросил Дануг.
— Приучила к чему?
— Ну, почему она идет на твой свист? Эйла задумалась.
— Понимаешь, Дануг, я и сама толком не знаю. Пока я не подобрала Вэбхья, мы с Уинни жили одни в долине. Она была моим единственным другом. Она росла на моих глазах, и мы учили… учились друг у друга.
— А правда, что ты умеешь разговаривать с ней?
— Мы учились друг у друга, Дануг. Уинни не могла говорить, как люди. Я учила… ее привычки… ее знаки. Она учила мои.
— Ты имеешь в виду ручной язык, которым говорит Ридаг?
