Птица резко пошла на снижение, села почти у самых лошадиных морд. Ее линии тела словно поплыли, перья стали втягиваться, и через минуту перед нами предстал вымотанный, запыхавшийся и сильно встревоженный волшебник.
Не дожидаясь вопросов, он выдохнул:
– Плохо дело! Нам придется искать другое место для ночлега!
– А с тем что случилось? – хмуро осведомился я.
Новость неприятная. Нашу последнюю ночь в Пустоши планировалось провести в доме колдуньи, баловавшейся черной магией и вынужденной в свое время бежать от цепких лап правосудия на край света. По словам Унна, женщина охотно предоставляла убежище редким путникам, не даром, конечно.
– Сгорело, одни угли да печная труба остались, – мрачно ответил сирин, не сводя с меня глаз.
Он словно надеялся, что ему скажут «Не бойся, ерунда, тут есть еще местечко».
Увы, это была не ерунда. На десятки верст вокруг – ни одного укрытия.
Я слез с лошади, спустил на землю девочку, давая ей возможность размять ноги, сел рядом с сирин и развернул карту. Нам предстояла нелегкая задача – найти надежный схрон.
– Я тут немного полетал, – выговорил приятель, с трудом переводя дыхание, – искал что-нибудь подходящее. Вот в этом месте, – оборотень ткнул пальцем в карту, – большая балка. Одна ее сторона сплошь скалистая. По дну течет небольшая речушка. Дно – каменное, с обеих сторон доломитовые склоны. Я низко пролетал, но, кажется, там есть небольшая пещерка, в которой можно завалить вход.
Эх, не люблю я каменных нор, только делать все равно нечего. Не на деревья же лезть. Наши лошади не белки и даже не собаки. А пешком далеко не уйдешь. Решено, пусть будет овраг или балка.
– Веди, – кивнул я сирин, усаживаясь в седло.
Волшебник торопливо натянул штаны и рубаху и забрался на свою лошадь.
Если мы переживем эту ночь, значит, боги на нашей стороне.
Это была не пещера. Только пролетающей мимо птице она могла показаться таковой. Всего лишь низкий неглубокий грот с нависающим козырьком сводом. И вход слишком широкий. Если мы тут остановимся – нам конец. Если уйдем – тем более конец.
Мысли вращались в голове с быстротой гончарного круга. Я пытался нащупать выход из тупика. Ясно, что отсюда мы не уйдем. Худо-бедно, а три стены, пол и потолок здесь имеются. Дело за последней стеной. Ее можно сложить из камня. Дерево тоже подошло бы, да только некогда за ним по склону бегать вверх-вниз, да еще и рубить. Камни, те хоть под рукой. Это при условии, что Агаи сумеет скрепить их колдовством.
– Агаи, сложишь стену из камней?
Сирин тоскливо огляделся:
– Попробую, только сил у меня почти не осталось. Устал с непривычки.
Ничего, жить захочешь – выдержишь.
Дальше дело заспорилось: мы с Танитой и малышкой таскали камни, а сирин укладывал их один на другой, нашептывая заклинания и чертя на каждом знаки. Булыжники, словно обмыленная водой глина, липли друг к другу, поднимаясь все выше и выше.
Мы очень спешили, и все равно отпущенное время истончалось, просачивалось между пальцами, оставляя нас один на один с предстоящим кошмаром. А ведь возведением стены не обойдешься – требовались дополнительные заклятия, иначе первый же сильный монстр разнесет эту кривую загородку в пыль.
Прошло еще немного времени, и балку накрыла ночная тень.
Все! Больше за камнями уходить нельзя! Ничего, мы принесли достаточно. Должно хватить.
Я принялся закидывать булыжники в грот через выросшую ограду.
По моему приказу Агаи оставил у самой стены небольшой проход шириной чуть меньше дверного проема. Его мы замуруем в последнюю очередь.
А небо все больше темнело, расцвечиваясь яркими звездами. Наконец, протяжный вой первого охотника заставил меня бросить камень на землю и взять в руки оружие.
– Теперь все внутрь, – приказал я остановившимся товарищам. – Делайте то же самое, но с той стороны, а я посторожу.
Агаи уставился на меня с выражением великого ужаса на лице и прошептал:
– Не успеем, да?
Столько отчаяния было в этих словах, что я понял – еще чуть-чуть, и парень ударится в панику.
– Все. Будет. Хорошо, – четко разделяя слова, ответил я, стараясь погасить страх сирин фразой, в которую сам плохо верил.
Осталось выложить последние ряда два, а вот замуровать вход мы точно не успевали.
– Дюс! – окликнула Танита.
Я посмотрел на девушку, ее глаза с вытягивающимся в щель вертикальным зрачком горели злой зеленью.
– Перекидывайся! Человеком ты не устоишь!
Рош-мах тоже поняла – вход не закроется.
Сдурела девка… Я-то перекинусь, да вот только кто из вас после этого уцелеет?! Разве что Морра. Хотя…
Решение, на которое меня натолкнули слова кошки, пришло внезапно.
– Агаи, докладывайте последний ряд, а потом начинай колдовать. Я останусь здесь. И не смейте даже близко ко мне подходить! Слышите? Тебя, Танита, это тоже касается!
Больше я не поворачивался. Как только торопливый стук складываемых друг на друга камней сменился монотонным бормотанием волшебника, я закрыл глаза и сконцентрировался на глубоко спрятанном теплом огне. Опыта сознательного превращения у меня не было, пришлось подчиниться интуиции. Без особой надежды на отклик я позвал затаившийся огонь, и он послушался – разгорелся, разросся, согревая плоть, пробуждая скрытую силу. Знакомое чувство на миг заполнило все мускулы, а потом кровь побежала быстрее, хрустнули раздвигающиеся кости, и я услышал, как рвется ткань рубашки.
Все было привычно и все было не так. Я чувствовал – тело стало крупнее. И сильнее. И страшнее, наверное. Хотя куда уж… страшнее-то.
Я открыл глаза и опасливо покосился на руки.
Ах ты… Как бы самому не напороться.
Это тело отличалось от того, которое я рассматривал в зеркале Корри: шипы подросли, заострились, стали дополнительной защитой и оружием. Это они рассекли рубашку, словно бритвой. Хорошо я, перед тем как ворочать камни, снял камзол.
– Дюс! Зайди, пожалуйста! Мы успеем заложить вход! – чуть ли не плакал сирин за спиной.
– Танита, убери его! – рявкнул я, не оборачиваясь, и добавил: – Они пришли.
С двух сторон балки, припадая на шесть лап, приближались первые гости – уродливые создания размером с крупную собаку, у которых шея заканчивалась утыканной белыми иглами пастью. Не меньше десятка.
Ох, и жаркая будет ночь…
Я позволил ненависти и ярости выплеснуться в звериное рычание, заставив на мгновение замереть зубастых уродов.
Ну подходи, тля безголовая. Будем знакомиться!
Глава восемнадцатая
Самая крупная и наглая из тварей кинулась на меня, целясь в горло и пытаясь сшибить с ног.
Ах ты шушваль кладбищенская!
Я чуть отклонился и с разворота заехал шипом предплечья точно по ребрам бестии. Безголовый пес отлетел в сторону и ударился о скалу. Звучно хрустнули кости, страшилище сползло на землю и осталось лежать бесформенной кучей. Стая, лишенная предводителя, зашлась тоскливым, выворачивающим душу воем, бессмысленно заметалась из стороны в сторону.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
