— С чего бы это? В последнее время ты ела меньше птички, — проворчала та, но все же отправилась на кухню.
Вскоре после ее ухода Мод услышала голоса и шаги, потом — звук отодвигаемого засова. Наконец-то! Она выбежала в комнату королевы. Дверь открылась, и на пороге появился отец.
— Я пришел проведать вас, мадам, — произнес он с кривой улыбкой.
Принцессу охватило такое острое разочарование, что она не могла произнести ни слова.
Король переступил через порог.
— Вы сегодня что-то не слишком учтивы.
Мод взяла себя в руки.
— Я рада видеть вас, сир.
— Не надумали ли вы исполнить свой долг?
— Я еще размышляю об этом.
Король остановился на середине комнаты, засунув за черный кожаный пояс большие пальцы рук.
— Ты слишком долго думаешь. Я могу перевести тебя в менее… удобное жилище, где твои мысли побегут быстрее.
— Вы надеетесь запугать меня? — Мод молилась в душе, чтобы король не расслышал, как дрожит ее голос.
— Запугать? Я не запугиваю, мадам, я действую. — Он поклонился и четким шагом направился к двери. — Подумайте над моими словами. Завтра я снова навещу вас.
И король вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
* * *
Вернувшись в зал советов, король Генрих послал пажа разыскать епископа Солсбери. Король устроился в деревянном кресле, ножки и подлокотники которого были покрыты инкрустацией из слоновой кости и выполнены в форме голов и ног дикого вепря. Мартовский ветер яростно бился о каменные стены замка. Порывы сквозняка врывались в окна, отчего высокие белые свечи в серебряных подсвечниках вспыхивали и разгорались ярче.
Явился епископ, и Генрих велел ему сесть на скамейку рядом со своим креслом.
— Принцесса продолжает упорствовать, — сказал он. — Я убежден, что по доброй воле Мод не выйдет замуж за юного графа, а выпустить ее я не осмеливаюсь, потому что она тут же пойдет прямиком к членам совета и выложит им все о моих намерениях. Это надо предотвратить любой ценой.
— Ваша дочь всегда была очень упряма и с годами становится все более непокорной, — отозвался епископ. — Быть может, вы примете другое решение… — Гневный взор короля заставил его оборвать фразу. — А если тайно увезти ее из замка, пока она будет спать? — предложил он.
Глаза короля расширились от удивления.
— Похитить! Роджер, ты изобретательнее меня! Как мне самому не пришло это в голову?
Епископ изумленно уставился на короля.
— Что не пришло в голову, ваше величество?
— Неважно. Пришли ко мне какого-нибудь священника. Я должен отправить срочное известие Фальку Анжуйскому. Он хочет знать дату церемонии обручения? Он узнает ее, и гораздо раньше, чем рассчитывал. Посланник отправится в Анжу сегодня же вечером. — Король с воодушевлением потер руки. — А затем пришли ко мне монаха-травника из монастыря Святого Иоанна. — Король призадумался и поскреб подбородок. — Кроме того, мне понадобится встретиться с моим сыном Робертом, и еще… дай подумать… да, с Брайаном Фитцкаунтом. Им придется не по душе задача, которую я поручу им, но они оба — верные слуги короны.
Роджер поднялся со скамьи.
— Кажется, я понимаю, сир. И сейчас же примусь за эти поручения.
— Ах, как тяжело быть королем, Роджер, как отягощают душу подобные решения!
— Вам понадобится исповедь, сир?
Генрих встал, подошел к епископу и положил ладонь на его могучее плечо.
— Позднее, друг мой. Пока не уладится это дело с анжуйцем, я не могу уделять внимания ничему другому. Даже грехам моим придется подождать ради блага государства.
* * *
Прошло несколько дней. Мод не получила никаких вестей ни от отца, ни от Стефана. В конце концов она стала такой раздражительной, что Олдит пригрозила напоить ее снотворным из вербены.
Однажды вечером, когда Аликс с фрейлинами ушли на вечернюю службу, а Олдит отправилась на кухню за едой, к принцессе явился епископ Солсбери.
— Я принес вам подарок от короля, — сказал он. — Ему прислали бочку вина из Гаскони, и он велел дать вам немного на пробу.
— Отец смягчился? — спросила Мод, почувствовав, как затрепетало сердце.
— Увы, нет. Но будьте терпеливы. Всему свое время. — Епископ протянул ей серебряную бутыль и наклонился к принцессе с притворным участием, обдав ее отвратительным запахом гнилых зубов. — По правде говоря, он, похоже, что-то замышляет, мадам. Мне кажется, что это вино — своего рода попытка предложить мир. Не отведаете ли немного?
Мод молча прошла в свою каморку и взяла со стола кубок, пытаясь убедить себя, что отцовский подарок — доброе предзнаменование.
— Вы присоединитесь ко мне, епископ?
— Нет-нет, — поспешно ответил он, проходя в комнату следом за ней. Краем глаза Мод заметила, что он прикрыл за собой дверь. — Я уже получил свою долю, более чем щедрую. — Епископ чмокнул губами. — Это поистине нектар, достойный королей.
Мод протянула ему кубок, и епископ наполнил его вином.
— Поглядим, придется ли оно вам по вкусу, — произнес он, взболтав вино, прежде чем вручить ей кубок.
Ощутив на губах вкус вина, Мод сморщилась. В напиток добавили столько специй — гвоздики, лакрицы, фенхеля, — что распробовать настоящий вкус было невозможно. Вино ей определенно не понравилось, но из учтивости она осушила кубок. Епископ пристально наблюдал за ней.
— Скажите королю, что я благодарна ему за подарок, и передайте… — Внезапно Мод обнаружила, что глотает окончания слов. Почему язык перестал слушаться ее?
— Вы плохо себя чувствуете, мадам? — спросил епископ.
Принцесса смогла лишь кивнуть. Слабость разлилась по всему ее телу, и круглое рыхлое лицо епископа внезапно раздвоилось. Покачнувшись, Мод неуверенно двинулась к постели.
— Вы хотите прилечь? Позвольте, я помогу вам.
Епископ помог ей взобраться на кровать, и когда она откинула голову на подушки, комната закружилась перед глазами.
Затем все происходило, как во сне. Мод казалось, что она заснула, потом проснулась, обнаружив, что одета в теплый плащ; потом ее подняли с кровати и вынесли из комнаты, пронесли по коридору и по лестнице. Она услышала знакомые голоса… это были голоса Брайана, Роберта и Олдит. Ее положили в паланкин, дали выпить еще вина, и сон снова окутал ее. Затем последовало долгое путешествие, Мод наполовину просыпалась, но все было в таком тумане, что она толком ничего не понимала. Наконец паланкин остановился. Сквозь сон — а Мод была уверена, что спит, — она почувствовала соленый запах моря; ветер дунул прямо в лицо, ненадолго приведя ее в чувство.
