Вторая особенность связана с возможностью физического движения внутри лабиринтной мандалы. Такое движение внутри лабиринта формирует геометрический рисунок, траекторию движения, каждый элемент которой связывается с определенными аспектами сакрального космоса, циклами времени, прошлым и будущим, энергетическими центрами человека. Сама форма траектории зависит от типа лабиринта, правил его обхода и часто напоминает архетипический магический знак, что является дополнительным фактором психотронного воздействия. Одновременно формируется поток энергии (линия Дракона), связывающий центр лабиринта и его периферию, модулирующий и упорядочивающий энергии места силы, на котором он построен.
Геометрические формы лабиринта также имеют свои особенности. Как правило, рассматриваются только плоские двухмерные лабиринты. Однако известны трехмерные и даже многомерные лабиринты. Более того, часть коридоров лабиринта может быть расположена за пределами нашего физического пространства.
На своих семинарах Файдыш использует лабиринты не только для экологических целей, но и для индивидуальных духовных практик, работы с личностными проблемами. В этих случаях лабиринты, построенные на планетарных местах силы, давали наиболее эффективные результаты.
В частности, очень интересным оказался анализ внутренних переживаний людей, участвующих в построении лабиринта, их личного опыта. При индивидуальной работе мы обычно использовали адаптированные медитационные техники из древних традиций. Многие участники говорили, что во время прохождения лабиринта в их сознании возникала ясная оценка их жизненной проблемы или новое понимание какого-то явления.
Часто можно было услышать, что лабиринт заставил столкнуться лицо в лицо со своими собственными слабостями и недостатками. После таких поездок почти все участники переживали творческие прорывы. У многих вдруг открывались ранее дремлющие таланты. Другие открывали для себя новое направление деятельности.
Построение лабиринтов, как правило, всегда отражалось на процессах, происходящих в группе. Если первые лабиринты выносили на поверхность все проблемные места, то с каждым последующим лабиринтом атмосфера в группе вычищалась и проходила все более глубокая интеграция участников группы, а надо отметить, что в группах с международным составом этого не так легко добиться.
Таким образом, опыт работы с древними лабиринтными формами показал большую перспективность восстановления и развития этой древней традиции, ее адаптации к современной культуре. При этом работа с архетипическими лабиринтными формами может быть полезна как при решении экологических задач, так и при работе с личностными проблемами.
30. Интегративная методология А.В. Юревича
Андрей Владиславович Юревич, доктор психологических наук, профессор, член-корреспондент РАН, в 1979 г. закончил факультет психологии Московского государственного университета. В 1984 г. защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата психологических наук, в 1993 г. – диссертацию на соискание ученой степени доктора психологических наук в Московском государственном университете. С 1979 г. по настоящее время работает в Институте истории естествознания и техники Российской академии наук. С 1990 г. возглавляет Сектор социальной психологии науки этого Института. С 2000 г. – директор Центра науковедения при этом Институте. С 2005 г. – заместитель директора Института психологии РАН.
Автор 214 научных статей и 9 монографий по проблемам российской науки. Руководитель ряда научных программ и проектов. Автор функционального подхода к анализу науки и концепции методологического либерализма. А.В.Юревич член редакционных коллегий журналов «Вопросы психологии» и «Вопросы истории естествознания и техники», Ученого совета Института истории естествознания и техники Российской академии наук, Специализированного Ученого совета факультета психологии Московского государственного университета и Московского совета Общества психологов, член Экспертных советов Фонда Сороса, Российского гуманитарного научного фонда и Российского фонда фундаментальных исследований, эксперт Совета Безопасности РФ.
После защиты докторской диссертации (Социально-психологи-
ческий анализ научного и обыденного объяснения. – Дисс. докт. психол. наук. – М., 1993.) продолжил анализ состояния современного состояния гуманитарных наук.
В статьях и монографиях, опубликованных в ведущих научных журналах России (Юревич А.В., Цапенко И.П. Мифы о науке // Вопросы философии. 1996. № 9; Юревич А.В., Цапенко И.П. Функциональный кризис науки // Вопросы философии М., 1998, №1; Юревич А.В. Скрытое лицо науки // Аллахвердян А.Г., Мошкова Г.Ю., Юревич А.В., Ярошевский М.Г. Психология науки. М.: Флинта, 1998. С. 251-290; Юревич А.В. Умные, но бедные: ученые в современной России. М., 1998; Юревич А. В. Психологические особенности российской науки//Вопросы философии, 1999, N 4; Юревич А.В. Новая траектория развития российской науки: из космоса в политику//Науковедение. 1999. №4; Юревич А.В. Системный кризис в психологии//Вопросы психологии. 1999. №2; Юревич А.В. Психология и методология //Психол. журн. 2000. Т.21. №5; Юревич А.В. Национальные особенности российской науки//Науковедение. 2000. №2; Юревич А.В., Цапенко И.П. Нужны ли России ученые? М., 2001) раскрываются различные измерения существования российской психологии.
В монографии «Социальная психология науки» (СПб., 2001) проанализированы актуальные социально-психологические проблемы научного познания. В ней собраны разнообразные факты, свидетельствующие о том, что познание осуществляется не так, как оно описывается в учебниках и официальных версиях истории науки: ученые регулярно нарушают общепринятые нормы, постоянно вступают в межличностные конфликты и споры о приоритете, больше заботятся о личных интересах, чем об открытии истины, нередко подтасовывают данные, проецируют на изучаемые объекты свои личные психологические проблемы и т.п., однако, как ни парадоксально, все это не препятствует, а содействует развитию науки, а ее «иррациональные» компоненты порождают рациональный продукт – научное знание.
Многочисленные и разноплановые социально-психологические факторы научной деятельности систематизированы и рассмотрены на шести уровнях:
1) мыслительных процессов ученого,
2) его личности,
3) малой научной группы,
4) научной организации,
5) научного сообщества,
6) общества в целом.
В книге ярко продемонстрирована социально-психологическая специфика «взбунтовавшейся против картезианства» российской науки в ее отличиях от науки западных стран. Показано, как правильнее организовать научную деятельность с учетом ее социально-психологических закономерностей и каковы могут быть последствия ее психологически неправильной организации.
В статье «Методологический либерализм в психологии» (Вопросы психологии. 2001. №5) профессор А.В. Юревич рассмотрел основные особенности методологического состояния психологической науки, обычно характеризуемого как ее перманентный кризис. По его мнению, когнитивные основания для того, чтобы считать психологию находящейся в состоянии кризиса, отсутствуют, а представление о ней как о не похожей на «хорошие», точные науки, производно, во-первых, от неверного образа этих наук, во-вторых, от недооценки ее собственных возможностей. Выдвигается концепция «методологического либерализма», побуждающая к пересмотру традиционного видения настоящего, прошлого и будущего психологии. Основные положения этой концепции состоят в признании соперничающих психологических теорий равно достоверными, в равноправии различных уровней психологического объяснения и т.п.
Статья А.В. Юревича «Наука при медиакратии» (Науковедение.2002. №1. с. 69 – 85) посвящена одной из важных и одновременно одной из самых больной проблеме для современной российской науки – взаимоотношения со СМИ, т.к. СМИ сейчас определяют общественный интерес к тому или иному виду деятельности, в том числе и к науке.
Интегративная методология А.В. Юревича глубоко раскрыта в монографими «Психология и методология» (М., 2005), а также в статьях «Методы интеграции психологического знания» (Труды ярославского психологического семинара. – Ярославль, 2005. – С. 377-397.) и «Интеграция психологии: утопия или реальность? (Вопросы психологии, 2005, N 3, с. 16-28).
В программной статье «Интеграция психологии: утопия или реальность?» А.В. Юревич констатирует, что в методологическом самосознании психологической науки сейчас отчетливо выражены интеграционные тенденции. По его мнению, за ними стоят внутренние потребности этой науки, которая в течение многих лет была расколота на «государства в государстве». Анализируются перспективы ее интеграции, которая автору видится в преодолении трех основных разрывов в системе психологического знания – горизонтального (между различными психологическими школами и концепциями), вертикального (между различными уровнями детерминации и объяснения психического) и диагонального (между исследовательской и практической психологией). Предлагается идея параллельной каузальности как способ решения главной «головоломки» психологической науки.
