Внезапно женщина широко улыбнулась и распахнула перед журналисткой дверь.
— Заходите, заходите. Эдвард специально приготовил пирожные. Он будет приятно удивлен, что вы все-таки нашли нас.
Озадаченно нахмурившись, Роз все же воспользовалась приглашением и шагнула в дом.
— Благодарю вас.
— Ну, Пусси вы, конечно, помните. — Она рукой указала на старую кошку, пригревшуюся под батареей. — Или она появилась уже потом? Я в последнее время стала все забывать. Мы с вами посидим в гостиной, хорошо? Эдвард! — позвала она. — У нас в гостях Мэри.
Однако ей никто не ответил.
— Эдвард ушел в магазин, — аккуратно напомнила Роз.
— Ах, да. — Старушка смущенно посмотрела на гостью. — А мы с вами знакомы?
— Я подруга Олив.
— «Я подруга Олив», — передразнила журналистку миссис Кларк. — «Я подруга Олив». — Она присела на диван. — Устраивайтесь удобней. Эдвард специально приготовил пирожные. Мы вместе учились в школе. У нее были смешные хвостики, за которые ее всегда дергали мальчишки. Злые, нехорошие мальчишки. Интересно, что с ними стало потом. — Она снова внимательно посмотрела на Роз. — Мы с вами знакомы?
Роз сидела на кресле и чувствовала себя неловко. Сейчас она судорожно соображала, этично ли будет задавать вопросы женщине, страдающей старческим слабоумием.
— Я подруга Олив Мартин, — подсказала она. — Дочери Гвен и Роберта Мартина. — Роз внимательно заглянула в пустые светло-голубые глаза, но не встретила в них никакого понимания. Ей сразу стало легче. Ну, если она задает вопросы в воздух, никаких проблем этики или морали тут быть не может. Она улыбнулась, почувствовав, что немного осмелела.
— Расскажите мне про Солсбери, — попросила она. — Вам нравится здесь жить?
Беседа превратилась для Роз в настоящую пытку. Миссис Кларк подолгу молчала, повторяла одни и те же фразы или выдавала такие странные ассоциации, что Роз никак не могла уследить за ходом ее мыслей. Дважды ей приходилось убеждать миссис Кларк, что они знакомы. Журналистка боялась, что если уйдет сейчас, то больше ей не представится возможности переговорить с Эдвардом. Она удивлялась, как ему удается жить рядом с сумасшедшей и понимать ее. Неужели можно продолжать любить уже опустевшую раковину, не получая ничего взамен? Может, у нее все же бывают вспышки просветления, и именно из-за них может скрашиваться одиночество, и именно такие минуты стоят постоянной заботы об этой женщине?
Роз снова и снова принималась рассматривать старую свадебную фотографию, стоящую в рамочке на камине. Кларки поженились сравнительно поздно, судя по возрасту на этом снимке. Ему было уже за сорок, и голова его почти облысела. Миссис Кларк выглядела еще старше. Однако они стояли там плечом к плечу, смеющиеся и счастливые, и ничего в этом мире, по-видимому, их не волновало. Тогда они еще не знали — да и как они могли знать? — что пройдет время, и миссис Кларк сразит старческое слабоумие. Конечно, жестоко было сейчас рассуждать так и делать какие-то сравнения, но все же Роз не удержалась. Рядом с женщиной на фотографии — такой яркой и жизнерадостной — настоящая миссис Кларк казалась бесцветной дрожащей тенью. «Может быть, именно поэтому, — рассуждала журналистка, — Эдвард и Роберт Мартин стали любовниками?» Внезапно ей стало грустно, и когда, наконец, в двери послышался звук поворачивающегося ключа, она приняла его с такой благодарностью, с какой встречает дождь пересохшая от долгой жары земля.
— Мэри приехала навестить нас, — радостно сообщила миссис Кларк, как только ее муж вошел в комнату.
Роз поднялась со своего места и вручила мистеру Кларку свою визитную карточку.
— Я пыталась объяснить ей, кто я такая, — негромко произнесла она, — но, похоже, ей больше нравится, чтобы я оставалась Мэри. Так, наверное, лучше.
Он оказался таким же старым, как его жена, и абсолютно лысым, хотя держался на редкость прямо и был подтянут. Он подошел к жене, сидевшей на диване, и она тут же съежилась, что-то забормотала, а потом юркнула прочь из комнаты. Роз подумала о том, теряет ли он когда-нибудь контроль над собой, когда ему приходится вот так общаться с ней.
— Я стараюсь не оставлять ее одну надолго, — как бы оправдываясь, пояснил мистер Кларк, словно Роз уже обвинила его в чем-то. — Но кто-то ведь должен ходить за покупками. А у всех полно своих дел, да и неудобно каждый раз беспокоить соседей. — Он провел ладонью по лысине и взглянул на визитку. — А я-то думал, что вы из Министерства социального обеспечения. — Теперь он перешел в наступление, обвиняя Роз. — Писательница? Нам здесь не нужны такие. Ну, какой толк для нас от писателей?
— Я рассчитывала на вашу помощь.
— Я ничего не понимаю в вашей профессии. Откуда вы узнали обо мне? Кто вам дал адрес?
— Олив, — внезапно подключилась к разговору миссис Кларк. — Она подруга Олив.
Эта новость буквально шокировала старика.
— Нет-нет! Нет! Только не это! Вам придется уйти сейчас же. Я не хочу ворошить все это заново. И как вам удалось узнать наш адрес? Это просто неслыханно!
— Нет-нет! — нараспев затянула его жена. — Это неслыханно! Нет-нет!
Роз задержала дыхание и посчитала про себя до десяти. Сейчас она не знала, что скорее подведет ее: рассудок или самообладание.
— Как вы только справляетесь с ней? — помимо воли выпалила она, совсем как обезумевшая миссис Кларк. — Простите, — тут же добавила она, заметив, как напряглось лицо старика. — Это было очень грубо с моей стороны.
— Когда мы остаемся одни, все не так плохо. Я научился отключаться. — Он вздохнул. — Зачем вы пришли? Я-то думал, что все осталось в прошлом. Я ничем не могу помочь Олив. Роберт в свое время пытался вытащить ее, но она не хотела этого. Для чего она прислала вас к нам?
— Это неслыханно! — пробормотала старуха.
— Никто меня сюда не присылал. Я приехала по своей воле. Послушайте, — она в нерешительности взглянула на миссис Кларк. — Мы не могли бы поговорить где-нибудь наедине?
— Но нам не о чем с вами разговаривать.
— Вы ошибаетесь. Вы ведь были большим другом Роберта, и, следовательно, знали его семью лучше, чем кто-либо другой. Я пишу книгу. — Только сейчас она вспомнила о том, что объяснила это только миссис Кларк. — Но я не смогу этого сделать, если никто не расскажет мне о Гвен и Роберте.
И снова ее слова потрясли старика.
— Опять эти грязные журналисты! — Он с досады сплюнул. — Не хочу иметь с этим ничего общего. Оставьте нас, иначе мне придется позвать полицию.
Миссис Кларк испуганно взвизгнула.
— Не надо полицию. Нет-нет! Я боюсь полицию. — Она уставилась на Роз. — Я боюсь полицию.
«И на то есть причины», — подумала Роз. Ей почему-то показалось, что миссис Кларк сошла с ума сразу после убийств. Может быть, именно поэтому Кларкам и пришлось поменять место жительства? Она подняла свой кейс и сумочку. — Я не грязная журналистка, мистер Кларк. Я просто хочу помочь Олив.
— Ей невозможно помочь. Как и всем нам. — Он мельком взглянул на жену. — Олив разрушила все, что было.
— Я с вами не согласна.
— Пожалуйста, уходите.
В этот момент до них донесся слабый голос старухи.
— Я не видела Гвен и Эмбер в тот день, — чуть не плача, заявила она. — Я солгала. Я солгала, Эдвард.
Он устало прикрыл глаза.
— Господи, — забормотал мистер Кларк. — Что же я такого наделал, чтобы заслужить такую участь? — В его голосе чувствовалась сдержанная неприязнь.
— В какой день? — насторожилась Роз. Но момент просветления прошел.
— Мы все ждем пирожных, — заявила миссис Кларк.
По лицу Эдварда пробежала волна раздражения и еще — возможно ли? — облегчения.
— Она ничего не соображает, — пояснил он. — Совсем потеряла рассудок. Нельзя полагаться на то, что ей может взбрести в голову. Я вас провожу до двери.
Но Роз не двигалась.
— В какой день, миссис Кларк? — как можно мягче повторила она вопрос.
— В тот день, когда приходила полиция. Я сказала им, что видела их, но это было не так. — Она нахмурилась и пристально оглядела Роз. — Мы с вами знакомы?
Мистер Кларк схватил журналистку за руку и насильно поволок ко входной двери.
— Убирайтесь из моего дома! — бушевал он. — Неужели мы недостаточно настрадались из-за того семейства? — Он вышвырнул ее на улицу и захлопнул дверь.
Роз задумчиво потерла руку. Эдвард Кларк оказался гораздо сильней, чем можно было представить. Особенно если учитывать его возраст.
* * *
Всю долгую дорогу домой Роз размышляла над новой проблемой. Теперь она попалась, и перед ней возникла дилемма, которую ей постоянно предлагала Олив: верить или не верить миссис Кларк. Врала она в тот день полиции, или то, что говорила сегодня, было обычным старческим маразмом? И если даже она обманула стражей порядка, имело ли это какое-то значение?
