– А вокруг что? – спросила Ирка, проведя пальцем по белой полосе, отделявшей полумесяц города Аркадии от овала.
– Это ров с водой.
– Ширина, глубина?
– Насколько я знаю, он неширок, но глубок. Главное в том, что если вы и переберетесь через ров, это ничего не даст. Вы окажетесь перед вертикальной стеной, которая поднимается из воды.
– А город охраняется?
– Еще как! – сказал Хенрик.
– Кто пойдет? – спросила Ирка.
– Туда пойдут только свидетели – ты, ползун и Тим.
– А Сенечка? – спросила Ирка.
– Он еще ребенок.
– Ему девять лет, – сказала Ирка.
– Странно, а я думал не больше пяти. Все равно я думаю, что ему не стоит идти, – сказал Хенрик.
Он говорил авторитетно, и я понял – он привык, чтобы ему подчинялись.
– Он самый главный свидетель, – сказала Ирка, – ты просто не знаешь.
– В чем?
– Он – человек-рыба. Если мы будем говорить об опытах на людях, он – самое лучшее доказательство.
– Пускай идет, – сказал Хенрик.
– Расскажи, пожалуйста, подробнее о счастливом городе, – попросил я Хенрика. – Откуда он взялся?
– Слушай, – сказал он. – Спонсоры – не пираты и не разбойники. Это цивилизация, достигшая многого, куда больше, чем мы. Спонсоры осваивают ненаселенные миры, устраивают, как и другие цивилизации, свои базы и научные посты на планетах, где есть своя разумная жизнь. Но при том они должны по мере сил не вмешиваться в жизнь местной цивилизации. И ни в коем случае не наносить ей вреда. Чтобы не было недоразумений, через определенные промежутки времени, скажем через несколько лет, на колонизированные планеты прибывает инспекция Галактического центра. Такая инспекция прилетит завтра в Аркадию.
– Но почему именно туда? – спросил я, уже понимая, что в ответе на этот вопрос и заключается самое главное.
– Правильно, – Хенрик улыбнулся мне, как, наверное, учитель улыбается сообразительному ученику. – Город Аркадия создан, придуман и построен спонсорами специально для глаз инспекторов! Вот в этом овале, – Хенрик показал на центр города, – завтра опустятся вертолеты и корабли инспекторов, чтобы они могли собственными глазами убедиться, как живут земляне.
– Я ни черта не понял! – воскликнул я. – На что они будут смотреть?
– На счастливый город Аркадию, который ты увидишь завтра утром, – сказал Хенрик. – Главное, что вам предстоит проникнуть сюда, – палец вновь уткнулся в овал, – дождаться появления инспекции и встретиться с ней, чтобы рассказать о происходящем на Земле.
– А откуда вы знаете, что они прилетят завтра? – спросил я.
– Наивный вопрос, не требующий ответа, – сказал Хенрик. – А теперь спать, потому что завтра – трудный день.
Все спали на первом этаже бывшей школы, на полу. Мы с Сеней уже привычно накрылись моим одеялом; я думал, что Ирка тоже придет к нам.
Когда мы утром проснулись незнакомая пожилая женщина принесла нам горячий чай из душистых трав. Затем появился хромой старик с большим мешком. Он вывалил содержимое мешка на пол, и я удивился, увидев, что это
– красивые одежды. Таких красивых и разноцветных одежд я не видал.
– Примеряйте, – сказал Хенрик. С помощью старика он выбрал из кучи одежду для каждого из нас. Ирка получила длинное, до земли, синее пышное платье, туфельки, подобных которым я никогда не видел, голубую шляпку с белыми перьями и сумочку в цвет шляпки. Сенечка чуть не лопнул от смеха, когда Ирка вышла, переодевшись, из соседнего класса. Потом пришла очередь смеяться мне, потому что Сенечке выдали короткие штанишки, курточку с откидным полосатым воротничком и белую мягкую шляпу, которую старик называл панамкой. Ползун, конечно, не получил никакой одежды, зато я был вынужден расстаться со своими короткими кожаными штанами – впрочем, они уже совсем истерлись. Мне дали черные узкие брюки, серую рубаху, которую велено было заправить в брюки, мягкие башмаки, в которых хорошо ходить по паркетному полу, но плохо по лесу. И еще я получил куртку, которая называлась пиджак. Я приспособил свой нож к брюкам, хоть Хенрик был недоволен и хотел, чтобы я пошел к спонсорам безоружным. Но потом он сдался – я обещал без надобности его не доставать.
Потом нам пришлось довольно долго ждать. За нами должны были приехать, но все не приезжали.
– А что это за одежда? – спросил я.
– В такой одежде ходят жители счастливого города, – сказала Ирка. – Мы должны будем стать точно такими же, как и они.
Мы еще подождали.
Потом я спросил:
– А откуда нам ее принесли?
– Из города, – сказала Ирка.
В длинном платье и шляпке она стала совсем другой, более женственной, мягкой. Мне такой она нравилась больше.
– А где Маркиза? – спросил я.
– Ты ее увидишь, – сказала Ирка.
– А ее не отправили к спонсорам? – спросил я.
– Может быть, она сегодня туда улетит, – ответила Ирка.
Быстро вошел Хенрик.
– Выходите, – сказал он. – Все готово.
Перед школой стоял большой фургон, запряженный парой тяжелых коней. Фургон был зеленого цвета, на нем были изображены фрукты и овощи в натуральных цветах. Это было очень красиво.
На облучке сидел краснощекий молодой человек в костюме, схожем с моим, только вместо пиджака на нем была куртка. Кроме того, на голове у него была круглая черная шляпа.
– Главное, – сказал Хенрик, – незаметно пробраться в счастливый город.
– В этом фургоне? – спросила Ирка.
Возница обернулся к нам и улыбнулся. У него были белые висячие усы.
Хенрик подошел к фургону и раскрыл его задние дверцы. Там стояли ящики с овощами.
– А где мы устроимся? – спросила Ирка. – Я так платье испачкаю.
– Не здесь, – сказал возница. – Здесь они вас сразу отыщут.
– Но где же мы спрячемся? – спросил я.
Возница подошел к фургону сзади и жестом фокусника повернул какой-то рычажок.
Под фургоном откинулась деревянная крышка, скрывавшая узкий ящик, прикрепленный к днищу фургона. Высота ящика была не более полуметра.
– И мы должны туда забраться? – в ужасе спросила Ирка.
– Иначе к нам не проехать, – сказал возница. – Посты на дорогах – раз, силовое поле – два.
– Может, на вертолете лучше? – спросил я. Мне тоже не хотелось залезать в темную щель.
– Вертолет собьют через минуту, – охотно сообщил возница.
– Не тратьте времени на пустые разговоры, – сказал Хенрик.
– Тебе хорошо, – огрызнулась Ирка, – тебе не надо туда лезть.
– В следующий раз я полезу, – улыбнулся Хенрик.
Мы залезли, вернее, нас затолкали в ящик. Было тесно и темно, свет проникал лишь в тонкие щели. Я лежал на животе, Ирка предпочла лечь на спину. Ползун прижался ко мне – он был прохладным, и мне было неприятно, что он может вцепиться в меня коготками, которыми заканчивались его сильные короткие лапы.
– Ты как, Сеня? – спросил я. Мальчик залез первым в самую глубину.
– Живой еще, – сказал Сеня.
Фургон медленно покатил по неровной дороге, и я почувствовал все неудобства от путешествия в ящике.
– Зачем такой ящик нужен? – спросил я.
– Для контрабанды, – сказала Ирка. – Они давно провозят контрабанду. Но мы смогли внедриться в эту цепочку только недавно.
Фургон не спеша, подскакивая на выбоинах и покачиваясь на грубых железных рессорах, катился по дороге.
Я смотрел в узкую щель, как раз под моим правым глазом. Видна была проселочная дорога, поросшая между колеями редкой травой. Пыль, поднимавшаяся от колес фургона, попадала в щель, и приходилось жмуриться, чтобы не засорить глаза.
– Скажи, – спросил я, поворачивая голову к Ирке, – а как вы узнали, что именно завтра прилетит инспекция?
– Узнали, – туманно сказала Ирка.
Но тут я услышал голос ползуна, знаниям которого я все более удивлялся.
– Вы, люди, – большие хитрецы, – сказал он скрипучим голосом. – Маркиза улетает в Галактический центр. Сийнико сказал, чтобы она была готова сегодня.
– Помолчи! – огрызнулась вдруг Ирка. – Это Тима не касается.
И я понял, что она ревнует. Нет, я был ни при чем, но Ирка считала себя уродливой из-за выбитых зубов и шрама на лице. Ей, наверное, тоже хотелось бы полететь в Галактический центр и сделать себя красивой. Но ей никто этого не предлагал. Так я понял ее тон.
– А почему Сийнико посылает ее? Разве других людей посылали?
– Посылали, – коротко ответила Ирка.
– Она полетит на космическом корабле? – спросил Арсений.
– Если Маркиза должна быть готова, значит, прилетит корабль из Галактического центра, – сказал ползун.
– Эй! – услышали мы голос возницы. – Помолчите. Скоро пункт проверки.
Трясти стало не меньше, но иначе. В щель были видны округлые булыжники – фургон выехал на мостовую. Послышались неотчетливые голоса. Возница прикрикнул на лошадей, я представил, как он натягивает вожжи. Я люблю лошадей – в шкале гладиаторов я надеялся стать хорошим рыцарем и получить коня, а до того всегда вызывался поработать на конюшне, убирать за лошадьми, чистить их, кормить. И лошади ко мне хорошо относились – лошади чувствуют людей.
