Мой псевдоним предложил Руди. Военный юмор — статья особая, я еще легко отделался. Например, к одному парню, служившему в рейнджерах, так и прилипло его кодовое имя Синди Лу, Которая.
— Слушаю, Ковбой.
Наушники были отменные, Черч словно стоял у меня за спиной и шептал в самое ухо.
Я быстро доложил обо всем, что обнаружил, включая запертые двери и кровь.
— Пока что не занимайтесь этим. Видеосигнал исчез, как только вы вошли в здание. Расшифровка нулевая. Звук скачет, но пока еще не пропал. Предположительно, стоят глушилки. Какова диспозиция отряда?
— Лицо Со Шрамом прогуливается по коридору. Весельчак наблюдает, остальные ждут стука в дверь. — Я решил дать своим те прозвища, какими мысленно наградил их при первом знакомстве. Весельчак, Лицо Со Шрамом, Сержант Скала и Зеленый Великан. — Примите к сведению: средняя температура в помещении близка к нулю. Климат регулируется. Подтвердите прием.
— Подтверждаю. — Последовала краткая пауза, и я догадался, что мы оба смотрим на проблему с одинаковой точки зрения. — Выбор за вами, Ковбой. Вернуться домой, пойти на работу или устроить вечеринку.
— Вас понял. — Я помолчал и взвесил свои возможности. — Продолжаю экскурсию. Пока все варианты под вопросом. Сообщите, на позиции ли Изумительная.
Грейс получила свой псевдоним от «Изумительной благодати».[21]
— Ответ утвердительный.
— Ковбой заканчивает сеанс. — Я снова стукнул по шлему, чтобы перейти на канал отряда. — Лицо Со Шрамом. Как ты там?
Но не услышал даже слабого треска.
— Лицо Со Шрамом… Ковбой на линии. Как понял?
Ничего. Дерьмо! Я окинул взглядом коридор. Пусто, как и прежде. Олли молчал.
— Зеленый Великан и Сержант Скала, на шесть часов от меня, быстро и тихо!
— Есть, Ковбой.
Я прибавил шаг, стараясь не шуметь и радуясь возможности оказаться подальше от жуткой двери. В тупике, где коридор расходился в разные стороны, я остановился. Ага, Банни, чья мощная фигура занимала почти весь проход, быстро приближался ко мне, Старший шел за ним.
— Лицо Со Шрамом где-то там и не отвечает, — сказал я, махнув рукой, и сообщил им о закрытой на засов двери и проводах на стене.
Банни нахмурился.
— Ловушка?
Старший Симс повернулся к нему.
— Если что-то похоже на утку и крякает, как утка…
— Нас надули, босс? — спросил Банни, оглядывая коридор. — Этот маленький спектакль перед входом мог быть фальшивкой и с их стороны тоже.
— Не исключено, — согласился я, — но, пока не узнаем наверняка, надо попытаться выполнить миссию, как планировалось. Собраться с мыслями и полностью выложиться.
— Я не против того, чтобы «полностью выложиться», — сказал Банни.
— Ур-ра, — подтвердил Старший, затем пристально поглядел на меня. — То, что Олли исчез без единого выстрела, довольно странно, тебе не кажется?
— Немного.
— Мы по-прежнему не знаем, кто наш крот, капитан, — заметил он.
— Понял тебя, старший сержант, но не стану навешивать ярлыки ни на кого из своих людей, пока не буду знать точно.
Старший сверлил меня глазами еще секунд десять, затем проворчал:
— Да, сэр.
— Не хочу никому писать в суп, — вмешался Банни, — но разве все это имеет какое-либо отношение к делу? Я, конечно, прошу прощения, ты ведь старший по отношению к нижестоящему сержанту.
— Засунь свои соображения туда, где не светит солнце, селянин, — сказал Старший, улыбаясь.
Банни потер глаза.
— Твою мать… ну и долгий же выдался денек.
Я кивнул головой на коридор, в котором исчез Олли.
— Приоритеты те же. Наблюдать и выжидать. Никакой стрельбы без моего приказа, но и тогда смотреть, куда стреляете, проверять, в кого целитесь.
Мы пошли из тупика направо, затем повернули, но внезапно одна из дверей распахнулась, и в четырех футах от Старшего оказался человек в белом лабораторном халате. Он, хмурясь, разглядывал бумаги, прикрепленные к планшету.
Прятаться и бежать? Негде и некогда. Незнакомец поднял голову, и его глаза широко распахнулись. Рот раскрылся, и я почти увидел, как расширилась грудная клетка, когда он глубоко вдохнул, чтобы закричать, но Старший со скоростью молнии взмахнул ногой и двинул ему в солнечное сплетение стальным носком ботинка. От жестокого удара тот обмяк у ног сержанта, словно сдувшийся шарик, после чего упал на пол со сдавленным стоном.
Мы поставили его на ноги и надели на запястья и лодыжки пластиковые кандалы раньше, чем он успел набрать воздуха в легкие. Его смуглая кожа побагровела. Старший подошел к приоткрытой двери и заглянул внутрь, затем повернулся ко мне и отрицательно покачал головой. Банни сграбастал пленника за халат на груди и приставил дуло пистолета к его переносице.
— Не шуми и останешься жив, — прошептал он.
Тот начал приходить в себя после шока, и его вытаращенные от боли глаза выкатились еще больше. Видно, до него дошло, что он окружен тремя громилами, вооруженными до зубов. Мы распоряжались его жизнью и смертью, и он это сознавал. Полная и неожиданная беспомощность бывает тем состоянием, которое очищает душу. И помогает сосредоточиться.
Я наклонился над ним и произнес на фарси:
— Говоришь по-английски?
Он помотал головой — насколько позволял ему пистолет Банни, — а затем залопотал, как мне показалось, на мьянмарском, который еще часто называют бирманским. Не из числа моих языков.
Я повторил вопрос на своем родном языке.
— Да… да, английский. Очень хорошо говорю.
— Тебе повезло. Хочу задать несколько вопросов, и если ты скажешь правду и ничего не скроешь, мой друг не станет тебя убивать. Ты понял?
— Да, да, я понял.
— Как тебя зовут?
— Нуйома.
— Индиец? Бирманец?
— Из Рангуна. Это в Бирме.
— Сколько человек в здании?
— Я всего лишь… — Его голос сорвался, и он начал снова: — Я всего лишь компьютерщик.
— Это не ответ на мой вопрос. Сколько человек…
— Я… я не могу. Они меня убьют…
Я схватил его за горло.
— Как ты думаешь, что сделаю с тобой я, если будешь мямлить?
— Они забрали мою жену. Детей. Сестру. Я не могу.
— Кто их забрал? Откуда? Они здесь, в здании?
— Нет. Их увезли прямо из дома. Они у них.
— Кто у кого? — решил уточнить я.
Он замотал головой.
Банни стукнул его по лбу дулом.
— Отвечай на вопросы, иначе этот день закончится так, что тебе вряд ли понравится.
Но Банни напрасно горячился. Глаза пленника наполнились слезами, он стиснул зубы и затрясся. Я заглянул ему в глаза, и мне показалось, я вижу его до глубины души. Этот парень был не террористом, а просто очередной жертвой.
Я отодвинулся немного, пытаясь ослабить ощущение угрозы, исходящее от нас, и смягчил голос.
— Если будешь говорить, мы сделаем все, чтобы помочь твоей семье.
Но он не отвечал, от ужаса преисполнившись решимости молчать.
— Время уходит, — пробормотал Старший.
— Ладно, — сказал я. — Дайте шприц.
Симс выудил его из нагрудного кармана, снял пластиковую головку и передал мне. Слезы безудержно катились по лицу научного сотрудника. Когда я приставлял иглу к его шее, он принялся бормотать что-то на своем родном языке, я придвинулся к нему в надежде уловить слово или фразу, но понял по ритму слов, что он бормочет молитву. Я сделал укол, и транквилизатор за три секунды лишил Нуйому сознания. Несчастный повалился на пол.
— Банни, отнеси его к выходу. Пусть Скип предупредит Черча, что мы взяли пленника. Он может быть заражен контролирующей болезнью, поэтому допросить его надо сейчас. А то еще откинется. Сам немедленно возвращайся сюда.
— Понял, босс… но не хотел бы я оказаться на месте этого парня. И попасть к Черчу на допрос.
Он взвалил Нуйому на плечи, как переносят людей пожарные, и побежал по коридору с такой легкостью, будто не тащил на себе по меньшей мере сто пятьдесят фунтов.
Когда мы остались вдвоем, я тронул Старшего за руку.
— Старший… Сдается мне, ты подозреваешь Олли. Почему его?
Он смотрел в глубь коридора.
— Банни был с нами в двенадцатом. Это многое значит. Олли же прибежал вместе с остальными. Мне не понравилось, что он так медленно отреагировал.
— Скип тоже.
— Этот еще мальчишка. А у крота должен быть боевой опыт. Он достаточно хитер, чтобы прошмыгнуть мимо Черча и целого ОВН. Кроме того, Олли проделал большую работу для Компании.
— ЦРУ? Откуда знаешь?
— Он нам рассказал, когда мы пытались определить, кто станет командиром отряда. Сказал, что часто принимал участие в спецоперациях. А вообще он скрытный, я таких не люблю.
— Шпионом может быть кто угодно, — возразил я. — ОВН кишмя кишит подозрительными типами всех мастей.
— Ага, — протянул Старший, — кто угодно… Я, например. Открыл дверь, а потом вернулся с вами в двенадцатый номер. И отличное алиби готово. А что? Оставалось войти и подстрелить пару зомби.
