Банни хотел заговорить, но Олли его опередил.
— Потому что даже в большой группе людей или в маленькой стране вы не найдете должного количества блестящих умов, которые одновременно являлись бы и экстремистами, готовыми умереть за свои идеи.
— Верно! — воскликнул Скип.
Старший кивнул.
— Ага, только мелковат водоем для рыбалки. Приходится выуживать нужных людей, умных как черт знает кто и вместе с тем готовых пойти на смерть. Это должен быть настоящий клуб самых больших умников в мире.
— Что я и говорю, — согласился Банни. — Скользкое дело. Действительно скользкое. — Он отхлебнул кофе из железной походной кружки и поглядел на меня и Черча поверх нее. — Что, никто в службе безопасности не додумался до истины?
— Бумажная отчетность и большое количество уровней бюрократии могут заслонить практическую мысль, — ответил Черч.
— Это вежливый способ сказать, что они там ковыряют пальцем в заднице, — перевел Олли.
Черч промолчал, но, видимо, возражать не собирался.
Старший прищурился и внимательно поглядел на него.
— Сэр… Я прекрасно понимаю, почему вы выбрали нас.
А как насчет тех ученых, которые входят в нашу команду? У меня такое ощущение, что ни один из них не занимал вторых мест на школьных олимпиадах.
Черч улыбнулся.
— В таком случае, — сказал Скип, — у нас тоже сборная лучших игроков.
Олли ухмыльнулся.
— Ладно, значит, у них и ОВН шансы равны. Но на нашей стороне — первоклассные стрелки. А кто у них?
Я ответил:
— Один Джавад Мустафа всколыхнул волну, которая захлестнула два боевых отряда и две сотни гражданских лиц. Вы своими глазами видели, что бродяги сделали с детьми, охранниками и учеными в Делавэре, и знаете о случившемся в двенадцатом номере. У нас — стрелки, у них — ходячие мертвецы.
Некоторое время мы молча сидели в брюхе вертолета, прорезающего небо над Мэрилендом.
— Фактор неожиданности сыграл решающую роль в больнице. То же самое произошло вчера вечером, — сказал я. — Каковы шансы, что никто из нас не будет застигнут врасплох, если мы столкнемся с бродягой на крабовом заводе?
Банни засопел.
— Если он движется и издает звуки, я его прикончу.
— Ур-ра, — отозвались остальные хором.
— А если их много? — спросил Черч.
— Я положил немало тварей в Делавэре, сэр, — сказал Старший, — и был тогда в хорошем настроении. После происшествия в трейлере я чертовски разозлился.
— Дальше некуда, — согласился Скип.
— Отлично, — сказал Черч, — но тут есть один момент. Команда «Эхо» должна войти на завод, ничего не ломая. Как вы верно подметили, служба разведки у нас так себе. Мы намерены получить недостающую информацию на данном объекте, поскольку не вынесли практически ничего полезного из рейда в Делавэр. Если нужно отойти в сторонку и хорошенько обдумать наш план, то именно так и поступим по прибытии. Во время атаки каждый имеет право действовать по усмотрению, однако учтите: первым делом необходимо доставить неповрежденные компьютеры и диски, а также взять пленных. Если придется спускать курок, постарайтесь — большая просьба! — привезти мне хоть одного в сознании.
Скип сказал:
— А вроде эти клоуны дохнут часов через шесть-восемь, если не примут таблетку. Как вы собираетесь выдоить из них информацию в такой сжатый срок?
Лицо мистера Черча было непроницаемо.
— Мой экземпляр Женевской конвенции сгорел при пожаре. Мне для допроса не потребуется шести часов.
Бойцы «Эха» отличались недюжинной стойкостью, но бескомпромиссный тон Черча заставил их притихнуть. Спустя минуту Олли кашлянул, прочищая горло.
— Что делать, если мы столкнемся с вооруженным сопротивлением?
— Если в вас стреляют, стреляйте в ответ. Это не самоубийственная миссия, лейтенант Браун. Я и без того уже похоронил слишком много своих людей за последнюю неделю. — Он помолчал, проверяя, внимательно ли его слушают. — Попытайтесь выполнить задачи в указанном порядке, но сделайте все возможное, чтобы вернуться живыми.
— Ладно, — произнес я, — теперь карта. Завод по переработке крабов расположен на заливе Чесапик в лагуне Танджер. Юго-западная часть здания выходит на реку Покомоук в восьмистах ярдах от устья. Имеется деревянный причал, где привязывают рыболовецкие лодки. Все остальное — просторная стоянка. Огромное открытое пространство.
Олли постучал по карте.
— Мало укрытий. Если у них есть камеры ночного видения, нас покрошат в капусту. Нужно придумать отвлекающий маневр или найти другой вход.
— У меня есть кое-какие соображения, — сообщил я. — Здание одноэтажное, с плоской крышей, площадью примерно в пятьдесят пять тысяч квадратных футов. Когда-то там был док, затем его переоборудовали. Из январских отчетов пожарной инспекции известно, что его северо-восточная часть используется под офисы и хранилища материалов: пустых контейнеров, этикеток, рулонов упаковочной пленки и тому подобное. Все остальное — сам завод.
— Там до сих пор консервируют крабов? — спросил Скип.
— Ничего подобного. Они обанкротились. Все работники уволены пятнадцатого февраля.
— Но если завод закрыт, зачем им столько… восемь, нет, девять грузовиков на стоянке?
— Это один из вопросов, на который мы не знаем ответа, — сказал я. — В обычных обстоятельствах я предположил бы, что они надеются на реорганизацию производства, однако вот эти три машины — точно такой же модели, как и та, которую довели до стоянки наши следопыты.
— Что в них перевозят? — спросил Банни.
— Пока не выяснили, но вполне возможно, что это те самые синие контейнеры.
Олли прищурился, рассматривая изображение со спутника.
— А кто с тех пор въезжал-выезжал с завода?
— Никто, если не считать одного охранника.
Старший, кажется, сомневался.
— И никого больше не засекли?
Я покачал головой.
— Нет. Только его. Он дежурит по десять часов четыре раза в неделю, с десяти вечера до шести утра. По фотографиям, которые сделаны телеобъективом, установили его личность. Саймон Уолфорд, пятьдесят три года, нанят через компанию в Элктоне, проработал на заводе два года с лишним. Его дом находится чуть дальше по дороге.
— Что еще о нем известно? — спросил Скип.
— Ничего такого, что выдавало бы в Уолфорде сочувствующего террористам. Вдовец, живет один. На воинской службе не состоял, под арестом не был, не принимал участия ни в каких организациях, за исключением «Нетфликс» и клуба «BJ’s Wholesale». Мухлюет с налогами, но там совершенная ерунда, скрывает грошовый доход от приработка — ремонтирует двухтактовые двигатели. Косит лужайку, выпалывает сорняки. Сын держит фирму по уходу за газонами. Банковские счета подтверждают то, что и ожидалось: практически нет сбережений и ценных бумаг, может, набежит тысячи две. В основном тянет от зарплаты до зарплаты. Электронный адрес чистый, в Интернете пользуется едва ли не одним сайтом, «Одноклассниками». В августе его класс отмечает тридцать пять лет с года выпуска.
— Значит, он ничего особенного собой не представляет, — подвел итог Скип, но Банни со Старшим строго взглянули на него.
— Сказано совсем другое, сынок, — отрезал Симс. — Тебе говорят, что за ним не тянется никакого следа. Это не значит, что он ни в чем не участвовал.
— Никому не верь, — поддакнул Банни. — Неужели ты никогда не смотрел «Секретные материалы»?
Скип покраснел.
— Я изучил биографию этого парня, — сказал я. — Как будто бы все в полном порядке, хотя он может оказаться кем угодно, от перебежчика и наемника до новообращенного. Не узнаем, пока не выясним.
— Всего один охранник? — уточнил Скип, желая загладить свою оплошность. — Четыре смены в неделю?
— Один из тех, кого мы видели, — поправил его Черч, довольный своим замечанием. Он подался вперед и пододвинул пачку зерновых батончиков молодому моряку. Тот, поколебавшись, взял батончик и смотрел на него секунд пять. Не иначе, решал, выбросить обертку или поместить в рамку.
— Территория не охраняется в дневное время, — объяснил я. — Когда Уолфорд заканчивает работу, он запирает ворота снаружи. Больше никто не входит и не выходит.
— Если я скажу «странно это все», то не получу угощения, да? — спросил Банни. На его лице появилось умильное выражение, словно у мальчишки, который канючит: «Ну можно мне, мамочка?»
Черч слабо улыбнулся. Сержант выбрал шоколадный батончик с мюсли и немедленно захрустел им.
Послышался гул, и голос пилота произнес:
— Осталось сорок минут.
— Ладно, ребята… Подведем итог, — сказал я, и все посерьезнели.
Скип заметил:
— Девять машин… значит, у нас девять потенциальных противников.
— Грузовик пригнали двое, — сказал Олли, глядя в свои записи, — так что, считай, уже десять.
