поскольку фантазия проистекает из их собственного воображения. В одной особенно красивой сцене, например, сестры просыпаются посреди ночи и наблюдают, как Тоторо в сопровождении двух миниатюрных Тоторо исполняет ритуальный танец, чтобы помочь оплодотворить волшебные семена, которые существо подарило девочкам. Повинуясь необходимости присоединиться к ним, девочки начинают танцевать вместе с существами и буквально заключаются в Тоторо, копируя движения миниатюрных зверушек (возможно, своих альтер эго).
Они прицепляются к телу Тоторо и взмывают в воздух, мчась под лунным светом над спящими лесами, рисовыми полями и домами. Сцены полета имеют решающее значение в творчестве Миядзаки, но этот эпизод обладает особенной важностью. Они парят над обыденным миром, не только олицетворяя «детское чувство всемогущества»[199], но в данном случае конкретный намек на способность двух девочек преодолевать самые сильные тревоги и страхи, эмоции, которые наиболее интенсивно проявляются ночью.
Однако в кульминационный момент фильма эта способность временно становится проблематичной, когда девочки обнаруживают, что их мать, которая должна была приехать домой на выходные, простудилась и должна остаться в больнице. Их волнение перерастает в отчаяние, и девочки регрессируют: Мэй упорно плачет, а Сацуки выходит из себя. Сердитая и несчастная, Мэй убегает, чтобы найти свою мать в больнице, в то время как Сацуки впадает в истерику, тщетно бегает по рисовым полям в поисках своей сестры. Почти потеряв надежду, Сацуки наконец обращается к Тоторо, чтобы тот помог ей. Он снова появляется и вызывает волшебный Котобус, который доставляет ее сначала к Мэй, а затем в больницу. Как указывает Хирасима, Сацуки напрямую контактирует с Тоторо только тогда, когда Мэй исчезает[200]. Это предполагает, что в момент кризиса старшая Сацуки должна вернуться к своим детским качествам (то есть воспользоваться собственными творческими ресурсами), а не полагаться на помощь взрослых.
Является ли финальная сцена, в которой дети наблюдают за своими родителями, счастливо устроившимися в ветвях дерева за пределами больницы, просто плодом детского воображения – вопрос не столь важный, как общее чувство радости и гармонии, которое вызывает концовка. В самом деле, если сцена – всего лишь плод их воображения, это подчеркивает способность девочек заботиться о своем психологическом здоровье во время сильного стресса. То, что магия (или сила человеческого воображения) может мирно существовать в союзе с тайной природы, является фундаментальным посылом «Тоторо». Но, возможно, более важная часть идеи фильма заключается в том, что для соединения с волшебной силой необходимы не только храбрость, выдержка и воображение, но также и готовность признать свою уязвимость, которая лучше всего выражена в образе маленькой девочки. Чтобы донести эту мысль, Миядзаки прибегает к собственному несравненному воображению вкупе с ненавязчивым исследованием психологии и восприятия двух детей. Он знакомит зрителя с миром, который не так уж и отличается от реальности и является ее волшебно приукрашенной копией.
«Ведьмина служба доставки»: страх перед полетом
Воспроизводя традиционный сельский японский пейзаж с домиками, рисовыми полями и синтоистскими святилищами, «Тоторо» является самой аутентично «японской» из трех работ, обсуждаемых в этой главе. В отличие от него, место действия следующего фильма 1989 года «Ведьмина служба доставки» представлено в аморфном, но явно европейском мире, и в нем используются такие архетипы западных сказок, как ведьмы и черные кошки. Однако Кики имеет дело с теми же вопросами воображения, храбрости и веры в себя, которые освещались в «Тоторо», хотя и на несколько более взрослом уровне. Маккарти резюмирует особую привлекательность фильма отмечая, что не многие фильмы позволяют ребенку – и в особенности девочке – решать проблемы самости, самодостаточности, личной адекватности, творчества и любви. Не так много сцен о преодолении себя разыгрываются в столь красиво исполненной обстановке[201]. История повествует о молодой ведьме по имени Кики, которая в возрасте 13 лет согласно традиции должна пожить самостоятельно в течение года. Тепло, но довольно небрежно прощаясь с родителями, Кики поселяется в красивом, отдаленно напоминающем Средиземноморье городе, где она открывает собственную службу доставки.
Кики на сто процентов героиня Миядзаки: умеет принимать твердые решения, живая и очаровательная. Подобно Мэй и Сацуки, она встречает на своем пути препятствия и преодолевает их в одиночку, хоть эти трудности и отличаются от продемонстрированных в «Тоторо». Сюда относятся такие простые физические проблемы, как поиск нового дома и его обустройство, не говоря уже о необходимости учиться летать на метле, но никак не гнетущие страхи о возможной смерти родителя. Наиболее примечателен тот факт, что Кики – девушка. Идея о том, что девочка покидает дом и начинает собственное дело, подрывает все устои традиционной культуры, особенно японской. В образе счастливой и независимой Кики мы видим эффектное воплощение типичного приема с искажением реальности, который часто использует Миядзаки. Если бы протагонист был мальчиком, то мы бы принимали как должное особенности его характера – автономность, компетентность, умение планировать.
Но женственность Кики преподносит их в совершенно ином свете, и потому история ее взросление получилась очень впечатляющей.
Конечно, Кики не всегда хватает знаний и навыков, но особое трогательное удовольствие от фильма мы получаем от наблюдения за тем, как она справляется с маленькими неприятностями. Например, торопясь поскорее доставить на метле заказ, она неожиданно роняет любимую игрушку малыша в густой лес. Это происшествие оказывается счастливой случайностью, потому что благодаря ему она знакомится с другой независимой молодой женщиной, художницей по имени Урсула, которая во многом напоминает повзрослевшую Кики. Счастливая и самостоятельная Урсула становится для Кики образцом для подражания как женщина, испытывающая глубокое удовлетворение от своей работы. Эта встреча и другие знакомства с добрыми горожанами и маленьким мальчиком по имени Томбо учат Кики дружбе и заботливому отношению, которые помогают ей окончательно повзрослеть.
Однако у Кики происходит серьезный кризис в персональном развитии. Она теряет способность летать на метле, и эта проблема становится эмоциональной кульминацией фильма. Это затруднение сперва кажется достаточно необычным, потому как зритель привык воспринимать умение летать как неотъемлемое качество ведьмы. Но по сюжету становится ясно, что полет зависит от уверенности и компетентности, а сомнения в себе, которые терзают Кики, мешают ей двигаться. Икуко Исихара так объясняет проблему Кики: «Сила ведьмы не переходит по наследству, чтобы овладеть ею, ее нужно сперва взрастить ее в себе»[202]. То, что в традиционной сказке является само собой разумеющимся, например обладание сверхъестественными силами, проблематизируется новым для аудитории способом.
Таким образом, данное произведение является аллегорией взросления, где вера в себя является ключом к истинному развитию. В кульминационный момент фильма к Кики возвращаются силы, когда она нуждается в них больше всего. Ей необходимо спасти своего маленького друга Томбо, подвешенного за веревку, свисающую из поврежденного воздушного судна. Прекратив беспокоится о себе и своих неурядицах, Кики вновь призывает свое былое могущество. Фильм заканчивается на позитивной ноте, когда удовлетворенная Кики пишет родителям о том, как сильно ей нравится жизнь в новом городе.
Хотя в фильме это не подчеркивается, интересно, что Кики теряет силу/уверенность в себе в период
