никогда не звучал даже в моей прошлой жизни.
Несмотря на все возражения, А только сильнее вонзала острие в тело беспомощного пленника, жизнь которого поддерживала моя “магия”.
— Когда ты сказала, что у тебя есть план, я думала, что он будет более…
— Честным… — закончил я за неё.
— Нет такого понятия, как честь. — сказала А. Голос её был озлобленным, он был раздражён нашими словами. — Честь — это пережиток прошлого. Игра в благородство, которая растягивает сражение и отвлекает от того, к чему сводится каждый бой — убить, уничтожить противника. Такие поступки, как этот, совершаются во всем мире то тут, то там. Вам обоим лучше привыкнуть к жестокости.
После этого А вынула каблук из тела зверька и задрала ногу так высоко, что поза могла бы показаться опасной во многих смыслах.
Не сейчас.
Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем мы дождались этого мгновения. Пять, десять минут? Может, больше. Существо уже давно не кричало, но его крики всё ещё стояли в моих ушах. Я вылечил маназорна в последний раз и убрал руки. Всеми фибрами души я понимал — это была лишь прелюдия к чему-то очень плохому. Кокон под ногами А был полностью покрыт синей кровью, которая уже не могла впитываться в паутину и просто сочилась со всех сторон. Обессиленный, варан уже давно не шевелился. То, что он жив, можно было определить только по частым прерывистым вздохам и нервному подёргиванию хвоста.
— А теперь, Рами, хватай человека и уноси его подальше. Зверь уже на пределе. Когда взрослый маназорн выйдет из фазы, будет ещё один взрыв.
— Да, сестрица. — не медля ни секунды, Рами схватила меня одной рукой и перекинула через плечо.
— Э-эй-эй. — я только и успел возмутиться, прежде чем Рами начала разгоняться, действительно унося меня с места событий.
Я поднял голову и посмотрел на А. Она стояла над ящерицей всё в той же неестественной позе. Её тонкие губы задвигались в незнакомой мне последовательности. Два последних слова я уже знал. Это были слова “ради Роя”, но первая часть фразы была мне незнакома. Прежде, чем образ воительницы скрылся за деревьями, я увидел, как её нога пришла в движение, молниеносно опускаясь на кокон. Напротив А, словно снимая оптический камуфляж, проявлялась огромная тёмно-синяя ящерица, глаза которой были налиты кровью, а гребень на макушке был раскрыт наподобие веера.
Раздался звук удара, который сотряс землю даже в отдалении. Практически следом за ним раздался оглушительный хлопок, а после этого могучий поток воздуха смял деревья во всех направлениях от того места, где появился взрослый маназорн. Гром всегда следует после удара молнии. По этому же принципу за хлопком последовал протяжный рёв разъярённого зверя. Начали раздаваться взрывы. Это был грохот, который никак нельзя было описать иначе. Это однозначно был звук взрыва. Рами остановилась, и поставила меня на ноги. На её лице не было ни единой эмоции.
— Эй, Рами, ты как? — спросил я.
— Мне нехорошо. — на удивление прямой ответ. — Как А могла…
Вдали раздался ещё один удар. Кажется, где-то упало дерево.
— Если честно, я удивлён, что на тебя это так сильно повлияло. Я думал, что жительницам Роя не станет плохо от вида пыток.
— Что? Это? Нет, тут всё нормально. Я видела вещи и более кровавые. — объяснилась Рами, стараясь говорить громче, чем доносящийся со стороны сражения шум. Мне почему-то легче от её ответа не стало. — Мне плохо от того, что это А так поступает. Наша А. Я всегда думала, что стану такой, как она. Я мечтала, что буду сильным воином, которая гордо смотрит сверху вниз на всех, потому что это привилегия сильнейшей, как у неё. Но я и подумать не могла, что она использует и такие методы… Зачем кому-то настолько сильному, как она, снисходить до подобной подлости?
Бог знает, какие у неё причины. Или Аврора. Уверен, она тут за всеми подглядывает и всё знает.
В такие моменты мне кажется, что моё отношение к происходящему куда менее человечное, чем у Рами.
Дружелюбный благородный паук, живущий по соседству. Ага, так я и поверил.
— Рами, от кого ты слышала истории про достижения А. Она рассказывала их сама?
— Нет, А не говорит про свои сражения. Всё рассказывает Мама.
— Рами, а ты думала, почему А не говорит об этом? — я попытался её навести на мысль, не говоря ответ напрямую. — Явно не из-за скромности, потому что ей такое слово неизвестно.
— Я не понимаю, почему.
Господи, Рами, ну как с тобой трудно.
— Она не говорит, потому что она помнит что-то такое, чего она не хочет вспоминать. Потому что за историями Мамы может скрываться куда более жестокая и мрачная правда. У всех народов есть свои сказки про героев в блестящих доспехах, сражающих драконов в честном поединке и освобождающих принцесс из замков, но в реальности всё может быть куда иначе. Может быть, герой просто отравил дракона, или прокрался и спас деву в беде, даже не сражаясь. За героя могло погибнуть множество воинов, а он сам мог просто присвоить себе все почести за победу. Таких сказок не рассказывают детям, потому что они не заставляют их становиться лучше.
Я сделал вдох и заметил, что шум вдали утих. Рубины Рами были сосредоточены на мне. Кажется, она взвешивает каждое моё слово.
Лучше оставить ей хотя бы какую-то надежду.
— Но кому какая разница! Горькая правда не отменяет достижений этих героев! Не будь слишком строга к А. Она всё ещё твоя сестра и, поверь мне, что бы она не делала, — Я сделал паузу. — она делает это ради Роя. В том числе и ради тебя. Наверняка, если бы у неё был другой способ, она бы выбрала его. Иногда мы должны поступать неправильно, чтобы найти правильный ответ.
Кажется, я загрузил её голову слишком большим количеством осмысленных фраз. Что-то мне подсказывает, что она ничего не поняла.
— Раньше мне нравились истории, в которых даже самый закостенелый злодей осознавал свою ошибку и становился героем. Обычно они умирают, в попытке всё исправить. Я расскажу тебе о них, когда у нас будет время. Это никак не связано с А и не оправдывает её, но ты увидишь, что честь есть даже у тех, кто поступает неправильно. Иногда на плохие вещи приходится закрывать глаза, чтобы сделать что-то хорошее.
— …хорошо. — ответила Рами, всё ещё пребывающая в смятении… — Кажется, сестрица уже закончила. Давай найдём её.
— Не думаю, что нам придётся долго её искать. — ответил я. — Будет как
