— Тогда пойдем, — заявил Анаак, решительно беря собеседника под локоток. Взглянув на древнего мага, как кролик на удава, Эбетт сглотнул, и посчитал за лучшее не сопротивляться чужому напору. Кому, как не ему было знать, что чем опытнее волшебник, тем больше у него возможностей досадить недоброжелателю. Причём так, чтоб тот даже никогда не догадался, откуда на него что свалилось.
— Можешь пока оставаться, парень, — Анаак странно ухмыльнулся, уже на выходе бросив взгляд в сторону Илиаса, — Развлекайся, я скоро буду.
Эбетт подумал, что его воспитаннику придется теперь немало потрудиться, чтобы объяснить весь этот цирк. Какого морского черта, им командует другой маг при ещё живом наставнике, а тот и ухом не ведет!?
Мерзавец неблагодарный. Отправить его сортировать навоз Стригфаггот обыкновенных, что ли? — последняя мысль пронзила Эбетта, как чудесное озарение. Ведь действительно, какой ещё способ устроить воспитаннику райскую жизнь будет лучше, кроме как извозить его в сверху донизу в экскрементах? Тем более, что помет Стригфаггот имел интересную особенность к самоподрыву, когда сбивался в высушенном виде в комки.
Последняя мысль несколько примирила мага с действительностью, пока Анаак по прозвищу Древний продолжал подгонять его вперед. Двигался он с такой прытью, словно это не он провел последний век, сидя у себя в берлоге, а сам Эбетт. Чудеса, да и только.
Глава 15. Размножение метаморфов. Полная энциклопедия
«Но сначала теория…»
Анаак Древний.
Ничего не предвещало беды. И, по традиции, это уже звучало для меня тревожно.
Я просто наслаждался ощущениями от вновь обретенного тела, без сожалений оставив принадлежащее начинающему вивисектору и тощему мозгляку, Илиасу. Как говорится, не по мехам вино; или не по мощам елей, хе-хе. И вдруг, как гром среди ясного неба…
— Щупальца убери, — с нескрываемой угрозой в голосе и зверским выражением на лице, произнес Анаак, — Вообще их убери, к Бездне.
Сначала я даже не сразу понял, что он обращается ко мне. Я стоял, как говорится, и починял примус. Однако маг смотрел именно на меня. И с каждой секундой после того, как за выходящим из особняка Илиасом захлопнулась дверь, он все меньше и меньше напоминал мне гостеприимного старого дедушку. Нора забилась куда-то на задворки сознания и не отсвечивала. Что делать со внезапно взбеленившимся сумасбродным магом, она тоже не посоветовала. Предательница!
— Да я же ничего ими не делаю! — вскинулся я, удивленно уставившись на старого мага. Я даже на всякий случай, спрятал их себе за спину, чтобы не провоцировать маразматика лишний раз. Кто его, блин, знает? Может быть, у него от щупалец идиосинкразия?
Ведь если это идиосинкразия, то как психолог я тут бессилен, с лицензией или без.
Судя по виду старого колдуна, ему сейчас было показано медикаментозное лечение — то самое, что как на трех китах, стояло на трех буквах «Э»: электрошок, эвтаназия, электрофорез. Первый же стольким людям кардинально жизнь поменял! На многие вещи после него, пациенты начинают смотреть совсем по-другому. Верно я говорю, да?
Так же внезапно, как рассвирепел, Анаак Древний успокоился. Уже спустя секунду, он смотрел на меня уже куда более вменяемым взглядом обсидианово-черных глаз. На мгновение мне почудилось, будто их черный цвет был куда более насыщенным, чем всё, что я когда-либо видел. Как некий искусственный материал из лаборатории, специально созданный чтобы без остатка поглощать солнечный свет. Искусственный, хм.
Прямо как «черное тело» из углеродных нанотрубок, которое я видел в какой-то передаче. Вряд ли естественный оттенок может быть таким насыщенным.
— Что же, поясню, — терпеливо, словно какому-то несмышленышу, произнес Анаак, отведя от меня взгляд, — Мы только что провели инсценировку твоей безвременной кончины, прямо на руках у безутешно рыдающего от горя, Эбетта Роволло. Он известен как знатный вивисектор, так что есть только один способ заставить заинтересованных лиц не поверить в такой исход дела.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Какой способ? — удивился я.
— Если ты станешь расхаживать по Нианатай, живее всех живых! — взорвался маг, — И с этими щупальцами, которыми ты примелькался даже последнему портовому бродяге. Сюнру!
— Я! — подскочила невесть как прокравшаяся в гостиную, синеволосая девушка. Преданно уставившись на старого мага своими золотистыми глазами, она замерла с трогательно поднятыми, как у суслика, лапками у груди.
— Закрой все окна, занавесь шторы по всему дому, — свирепо зыркнул на неё Анаак.
— Да! — только и воскликнула Сюнру, стремглав умчавшись исполнять поручение.
— А теперь, Виктор, — вздохнул старый маг, вновь повернувшись ко мне, — Когда все любопытные ушки поблизости при деле… пойдем удалять тебе щупальца. Не бойся, у меня немалый опыт в ампутации лишних органов.
Только сейчас Нора соизволила показаться из облюбованного ей угла, и тихо рассмеялась у меня в сознании.
— Не надо, я сам! — поспешил отозваться я, отмерев от непроизвольного оцепенения, — Не дурак.
— Это хорошо, — пробормотал маг, пока мои щупальца соревновались, которое быстрее других втянется мне обратно в тело. Спустя каких-то несколько секунд всем, что о них напоминало, остались лишь небольшие бугорки в верхней части спины. Я же чувствовал внутри себя некоторый сумбур, как будто меня встряхнули, как термосок с домашним супом. Всю втянутую массу надо было как-то уложить, чтобы она не болталась.
Решено, буду чуть более мускулистым, — мысленно вздохнул я. Щупальца у меня без костей, зато с шипами. Их тоже можно оперативно переработать в лишние пару сантиметров роста…
— Отлично, — удовлетворенно подытожил Анаак, когда я стал внешне неотличим от обычного человека, — Сейчас тебе бы ещё приметную физиономию поменять, для полного счастья. Странно, что ты, метаморф, нуждаешься в подсказке. Стесняешься зрителей?
Я кивнул, признавая его правоту. Было бы, действительно, очень глупо спалиться на этом после того, как убийцу Велериса Роволло посчитают погибшим. Разборки с его родней были последним, чего мне не хватало.
Изменить лицо, слегка вытянув нос и подтянув череп там и сям было делом нескольких секунд. В любом случае, у меня ещё оставались вопросы по поводу сохранения моего инкогнито.
— Почему ты думаешь, что Илиас не растрезвонит своему учителю обо мне и моих возможностях? — задал я напрашивающийся вопрос, — Он же знает, что на самом деле я жив.
— Не думай об этом, — по загорелому лицу древнего чародея скользнула легкая усмешка.
***
Чуть ранее. Ученик мага.
— Итак, — потирая руки, подытожил мастер Эбетт, — Что ты можешь сказать в своё оправдание, ученик? Каким это, бездна побери, образом ты оказался у Анаака раньше меня? И кто тебя просил трепать лишнее?!
Молодой маг понуро опустил голову. И без недовольства наставника, от последних событий было впору поседеть. Как назло, у него даже не вышло поговорить с Эбеттом сразу по освобождении, из-за чего у последнего возникло отчетливое впечатление, будто ученик от него скрывается. Всё из-за проклятых духов. Оказывается, они были без понятия, как именно переселяться обратно в своё старое тело!
Казалось, всё необходимое было в наличии: их старое тело извлекли из защитного купола и под присмотром Анаака доставили в особняк, причём совершенно неповрежденным. Ну, кхм. Почти неповрежденным.
В итоге, весь вечер и часть ночи, Илиас провел, запертый в уголке разума, пока духи на повышенных тонах выясняли, как именно им удалось переселиться в другое тело в прошлый раз. Надежда, что Анаак Древний предложит какой-то волшебный рецепт, тоже оказалась тщетной.
Вспыхнувший было у него огонек надежды угас, когда древний маг ничтоже сумляшесь, предложил «избавить» духов от тела Илиаса, как очевидной помехи для переселения. И то, что он потом признался, что пошутил, нисколько Илиаса не успокаивало. Ведь духи об этом тогда, действительно, задумались.
