– Но тебе эта игра нравится, верно? Я поняла это по твоему голосу – когда ты кричал, что выпьешь мою кровь.
– Ну, может быть, немножко и нравится, иначе я бы этого не делал. А вы тоже француженка?
– Пожалуй, что так. Я выросла во Франции… в монастыре. Однако не знаю точно, были мои родители французами или нет.
– Вы – сирота. Я тоже сирота.
– Значит, мы с тобой одного поля ягода.
– Здесь очень крутой спуск. Смотрите не поскользнитесь.
– Я иду за тобой – след в след.
– Окрепну немного и начну плавать. Это полезно для моего здоровья. Скажите, а как вас зовут? Я ведь должен как-то представить вас Леону.
– Сент-Мартин. Мелисанда Сент-Мартин. Мальчик кивнул и двинулся дальше.
– А вот и Леон. Он нас уже разглядел.
Высокий тощий человек с книгой в руке шагал им на встречу; между ним и мальчиком было заметно отдаленное сходство.
– Леон! – воскликнул мальчик. – Это Мелисанда Сент-Мартин. Возможно, француженка. Она сама тол ком не знает. Она сирота, так же как и я. Заблудилась, но я провел ее вниз.
– Добрый день, – сказала Мелисанда.
– Добрый день, – улыбнулся мужчина в ответ и стал очень симпатичным. – Так, значит, мой племянник с вами познакомился.
– Он оказал мне любезность – проводил вниз.
– Я рад, что он был вам полезен.
– Для меня это пара пустяков, – хвастливо заявил мальчик.
– Ах, Рауль, Рауль… – слегка пожурил его мужчина, правда, со снисходительной улыбкой, и повернулся к Мелисанде: – Вы уж простите, что он так разошелся. Племянник и в самом деле очень рад, что помог вам.
– Я в этом нисколько не сомневаюсь. Рауль сказал, что вы останетесь здесь на зиму.
– Да, мы сняли домик. До чего же приятно встретиться с человеком, с которым можно так свободно разговаривать.
– Мне тоже очень понравилось, – вставил мальчик. – Я рассказал мадемуазель Сент-Мартин, что здесь люди или очень плохо говорят по-французски, или не говорят совсем.
– Ну, тебе это только на пользу, – сказала Мелисанда. – Так ты быстрее выучишься английскому.
– Мы здесь вообще никого не понимаем, – посетовал мужчина. – Я считал, что прилично владею английским, но того диалекта, на котором говорят здесь, не понимаю.
– Это смесь корнуолльского и английского, – пояснила Мелисанда.
– Я найму мадемуазель переводчицей! – заявил мальчик.
– Сомневаюсь, что она захочет оказать тебе эту услугу, – поспешно заметил мужчина. – Вы уж простите Рауля, мадемуазель Сент-Мартин. Ему десять лет, мы привезли его сюда, чтобы он окреп на сливках и пирогах. Искали климат потеплее, чем на востоке Англии. Прошлую зиму жили в Кенте, так там было очень холод но. Впрочем, что это я так разговорился! Простите меня. Это все потому, что мне слишком долго приходилось подбирать каждое слово и запинаться.
– Вы тут вдвоем живете?
– Мы взяли с собой слуг, но они не французы.
– Большинство из Кента, а некоторые – из Лондона, – уточнил Рауль, явно не желая оставаться в стороне от беседы. – Я считал их речь невнятной, пока мы не приехали сюда. А уж как говорят местные жители…
– Ну что же, спасибо, что проводил меня вниз, – сказала Мелисанда, повернувшись к Раулю.
– Только не вздумайте уходить! – Эта фраза прозвучала у мальчика как приказание.
– Да, но мне нужно возвращаться. Я ведь на работе. Меня отправили с поручением, а теперь по берегу я буду добираться домой дольше, чем предполагала. Так что пора нам прощаться.
– Давай пройдемся с мадемуазель, – предложил Рауль.
– Но вначале спросим, позволит ли она пройтись с ней.
– С удовольствием, – улыбнулась Мелисанда.
– Я не устану, – заверил мальчик. – Я ведь поспал днем.
Они пошли по камням к песчаной полосе.
– Надеюсь, мы еще встретимся, – произнес мужчина. – Вы могли бы нас навестить?
В это время вниманием мальчика завладела какая-то живность, обитающая в заводи среди камней, и он остановился, приглядываясь.
– Я ведь всего-навсего компаньонка – вы это понимаете?
– Я тоже в некотором роде компаньон.
– Мальчик уже объяснил мне.
– Рауль очень болезненный, – негромко сказал мужчина. – Он смышленый, с богатым воображением, резвый, но слабый физически. Боюсь, это его слегка испортило… как, впрочем, и кое-что другое. Моя обязанность – присматривать за ним. Насколько я понимаю, вы бедная молодая леди и состоите компаньонкой при богатой даме. Я же – бедный мужчина, компаньон богатого мальчика.
– Но Рауль сказал, что вы его дядя.
– Родство наше не настолько близкое. Он считает меня своим дядей, а на самом деле я всего лишь его троюродный брат. Как видите, у нас с вами сходное положение. Я присматриваю за ним, учу, оберегаю его здоровье. Такова моя обязанность.
– Должно быть, приятная обязанность?
– Я очень к нему привязан, хотя порой возникают сложности. Как вы наверняка заметили, он слегка испорчен, но в душе самый лучший паренек на свете. Скажите, мадемуазель, вы еще долго собираетесь здесь пробыть?
– Не знаю. Я приехала сюда не так давно, в качестве компаньонки мисс Тревеннинг. Тревеннинг – название имения. Возможно, вам оно знакомо. Хозяйка скоро выйдет замуж, а после этого… я не знаю.
– И как скоро она выйдет замуж?
– На Рождество.
– То есть впереди еще несколько недель?
– Ну да.
– Я рад. За это время мы обязательно встретимся. Соотечественникам за границей нужно держаться друг за друга.
Мальчик подошел к ним и стал оживленно рассказывать о тварях, которых рассматривал в заводи. Лицо его слегка порозовело, он запыхался; бриджи на коленях пропитались влагой.
– Но ты ведь промок, – сказал мужчина. – Нам нужно сейчас же идти домой.
– Нет, я хочу остаться здесь и разговаривать с мадемуазель.
– Ты должен немедленно пойти домой и переодеться. Миссис Кларк рассердится, если ты станешь разгуливать в мокрой одежде.
Лицо мальчика сделалось упрямым.
– Миссис Кларк должна подчиняться моим желаниям.
Мужчина обернулся к Мелисанде, словно не расслышал замечания Рауля.
– Миссис Кларк – наша экономка, – пояснил он. – Чудесная женщина. Мы ее обожаем.
– Все равно, – стоял на своем мальчик, – ее не касается, когда мне приходить и уходить.
– Пойдем, – твердо сказал мужчина, – я уверен, мадемуазель Сент-Мартин простит нас, если мы поспешим.
– Конечно-конечно, мне и самой нужно поторопиться, – поддержала его Мелисанда. – Я должна попрощаться с вами… не мешкая. До свидания.
– Аu revoir! Мы будем на пляже завтра.
– Я приду, если смогу.
Мелисанда старалась не смотреть в насупленное лицо мальчика. Ей вдруг стало жаль мужчину, бедняка, взявшего на свое попечение избалованного богатого мальчишку. Она почувствовала жалость ко всем бедным людям, вынужденным угождать богачам.
