— Поговорим? — спросил он.
Мне понадобилась минута, чтобы сообразить, что то что в тот момент происходило напоминало сон меньше всего. В общем, этому гаду каким-то образом удалось проникнуть в мои сны. В первый раз его увидев, я так перепугалась, что сразу же проснулась. Во второй раз, я ожидала чего-то подобного, поэтому поспешила сбежать от него как можно дальше. В третий раз он меня изловил в одной из комнат замка, в котором я почему-то оказалась и перекрыл все пути к отступлению. Пришлось сдаваться.
— Что ты здесь делаешь?
— Хочу поговорить.
— А что, наяву нельзя было? Как ты вообще это сделал? Насколько я знаю, проникать в чужие сны могут только ловцы снов.
Эти вредные создания, относящиеся к классу нечисти обыкновенной, были весьма и весьма полезны. Здорово от кошмаров избавляли. Если человек был слишком травмирован каким-нибудь ужасным событием, то все это отражалось в снах. Поэтому многие лекари и прописывали пациентам лечение этими существами. Так о чем это я? Ах, да. Анвар.
— Или у тебя в роду и они наследили?
— Нет, — холодно ответил он. — Но поскольку в живую ты общаться не хочешь, приходится обходиться подручными средствами.
— Интересно, что это за средства такие, — буркнула я, не очень-то рассчитывая на ответ.
Но он ответил.
— Это не сложно, если ты настроен на волну того, в чьем сне хочешь побывать. Если бы мы были связаны, то и ты могла бы побывать в моих снах, если б захотела.
— Нет уж, спасибо. Тебя и наяву слишком много.
— Очень жаль. Это было бы весьма познавательно, — не отреагировал он на мою грубость.
— Ладно. Ближе к делу. В отличие от тебя мне требуется полноценный и здоровый сон без вторжения всяких сомнительных личностей.
— Хорошо, — снова ответил он. Но меня на этот раз его смиренный вид не обманул. Уж я успела заметить, что когда он злится, то сжимает руки в кулаки, что когда раздражен, то на лбу появляется тонкая, едва заметная складка, а уж когда на грани смертоубийства, то тогда в его глаза лучше не смотреть. Поседеешь. Там такое творится. Сейчас он хмурится, а значит я еще не успела его как следует достать, задела, но не достала.
— Ты в прошлый раз сбежала, а мы не договорили.
— Это в тот раз, когда ты меня ударил? — невинно спросила я.
— Ты заслужила, — просто ответил он. — Но я сожалею. Если бы был иной способ тебя остановить…
Он был прав. Тогда я точно заслужила оплеухи. Правда признаваться в этом была не намерена.
— Я хочу поговорить с тобой о браке, точнее об обручении.
Вот он и сказал это. Мне передернуло от одного только слова обручение.
— Мой ответ нет, — отмахнулась я.
— Ты не понимаешь, у тебя нет выбора.
— Это мы еще посмотрим.
— Глупая упрямая девчонка, — взорвался он и подскочил ко мне. Вот теперь я его действительно разозлила. — Думаешь я горю желанием назвать тебя женой? Думаешь, мне приятна вся эта ситуация?
А вот это было больно. Действительно больно. Почему то, я никогда не смотрела на ситуацию с этой точки зрения. Я знала, но не думала, что для него это будет так же тяжело, как для меня. Он был агрессором, тем, кто рушит мою жизнь, а теперь я поняла, что он в той же ситуации, что и я.
— Прости, — просто ответила я. — Я не думала…
— К сожалению, ты очень редко думаешь, — отозвался он, но рычать перестал. — Давай попробуем прийти хоть к какому-нибудь компромиссу.
Я рассеянно кивнула.
— Попробуем вместе прийти к решению. Это всего лишь обручение, да неудобное, болезненное, но в итоге мы оба выиграем время. Ты получишь защиту Адеона. А это уже не мало. Конечно, безликие не перестанут тебя преследовать, но люди поостерегутся вступать с ними в сговор.
— А что получишь ты? — почти не надеясь на ответ, спросила я.
— Я тоже буду в некотором роде защищен. От всех этих интриганов при дворе, которые так хотят видеть своих дочек на троне.
— Я понимаю, о чем ты.
Я провела слишком много времени в Эльнисе с Филиппом и Милой, чтобы увидеть все «прелести» дворцовой жизни. Чего там только не устраивали местные политиканы. Каких только ловушек не расставляли. Однажды даже одна из девиц оказалась полностью голой в его постели. Правда ловушка не удалась, так как мы с Милой и Филом как раз в тот вечер решили устроить самовольную вылазку в город. И провели в одной весьма занимательной таверне всю ночь, играя в покер. Инкогнито, конечно. А каким был крик служанки, которая поутру пришла убраться в комнате принца. Да и девица визжала так, что собрала добрую половину дворца. А уж когда мы заявились, представление было в самом разгаре. В общем, весело было. Хотя, если бы принц остался в ту ночь во дворце, все было бы гораздо хуже.
— Тогда, быть может, ты подумаешь о перемирии. Я не прошу тебя давать ответ сейчас, просто подумай.
— Хорошо. Я подумаю, — ответила я. — Только теней своих убери.
— Прости, но это ради твоей же безопасности.
Ну да, конечно. О безопасности моей он печется. Хотя в его словах действительно был резон. Вражда и гнев отнимают слишком много сил, а вот отступить, сделать шаг назад и подумать еще никому не мешало. Ну не может быть, чтобы не было хоть какого-то выхода. Я уверена, есть способ избежать этого обручения, только нужно понять у кого, а главное как спросить.
— Ладно, ладно. Я согласна. А теперь ты оставишь меня в покое?
— Как пожелает моя госпожа, — улыбнулся он и растаял в воздухе, оставив меня с неуловим, но весьма ощутимым чувством, что в чем-то я просчиталась. Слишком уж ехидной была его улыбка, слишком откровенно издевательским взгляд. Эх, чувствую аукнется мне еще это обещание. Еще как аукнется.
Впрочем, после того разговора наследник в моих снах больше не появлялся, хотя мне и без него проблем хватало. На границе появились безликие.
После бала Арустар созвал своеобразное совещание, где Анвары, Гаар и советники короля пытались решить как безопаснее вывести нас из призрачных гор. Не знаю, какое решение они приняли, но в том, что наследник как всегда настоит на своем и потащит нас в Адеон, я не сомневалась. Может быть, девочки правы и мне действительно просто необходимо развеяться. Но каждый раз, когда я уже была готова выйти, меня останавливали анвары, точнее мое безумное желание никогда больше их не видеть. Они и правда дежурили у меня под дверью, то ли охраняли, то ли стерегли, чтобы я не сбежала. Встречаться с ними сейчас, а тем более говорить было выше моих сил. Если общение с наследником было необходимым злом, то с этими типами никто меня общаться не обязывал. Не после всего…
Поэтому после ухода подруг я бросила тоскливый взгляд на дверь и взяла начатые наброски курсовой. Хоть в чем-то это вынужденное затворничество оказалось полезным. Такими темпами я допишу свою курсовую уже к концу недели. Вот профессор Гаар то обрадуется.
