— Марьяна…
— Боже, да не смеши меня больше, Джулиан, — хихикнула я, — ну сказал ты брату, что у меня красивые ноги. Думаешь, я теперь с ума схожу от мыслей, к чему бы это? Я твой враг, так ведь?
— Да, враг.
— А еще ты обручен.
— Да, обручен.
— А еще невеста у тебя наверняка красивая.
— Да, очень.
— А еще…
Вот тут он меня поцеловал. Быстро, но метко, затыкая рот.
Ох, черт…
Как же это… Ослепительно... И губы у него такие прохладные... Не ледяные, как я ожидала, а именно прохладные, освежающие...
Джулиан отстранился, я хватанула ртом воздух, вытаращившись на вампира так, будто в первый раз его вижу. Что упало ему на голову, кто мне скажет? Лично у меня слов для описания ситуации не нашлось.
— Так вот как можно заставить тебя замолчать, — радостно осклабилась эта хамская морда, узрев минуту моей слабости, — непременно возьму этот метод на вооружение!
Боже, дайте мне кто-нибудь осиновый кол! Срочно!
— Это от неожиданности! Второй раз не сработает! — веско заявила я и юркой лаской нырнула в створку ворот, умудрившись даже выдрать из хватки вампира свое запястье и не оторвать при этом руку.
— До завтра, Марьяна, — донеслось мне вслед, а в тоне так и слышалось: “Так я тебе и поверил”.
У, упырище поганое!
И как мне теперь стереть с лица эту дурацкую улыбку?
Дома меня ждали! И Прошка в облике нахохлившегося кота, и Триш, мечущийся по кухне. Я застала его посреди сцены с заламыванием лапок.
— Миледи! — крысюк встрепенулся, подскочил и радостной кометой врезался в меня, цепляясь лапками в подол. — Слава Праматери, вы живы.
— А вы что, за меня тут волновались?
Я все-таки удивилась. Нет, конечно, понятно, что с этими всеми драками, допросами меня легко было потерять и встревожиться, но это оказалось неожиданно приятно.
— Еще бы! — Триш на меня посмотрел как на изменницу, да и кот-Прошка возмущенно чихнул и даже повернулся ко мне пушистым задом, чтобы я поняла, насколько глубоко я его задела.
— Лорд ди Венцер принес ужин три часа назад, миледи, — тем временем пустился в очередной свой мудреный рассказ Триш. Он мог сделать историю даже из того, как помыл посуду. Видимо, сказывалась многолетнее одиночество, которое мой дворецкий провел в роли блюстителя беспорядка в доме.
—Так вот мы сказали ему, что вы отправились в город, — продолжал мой разговорчивый дворецкий, — лорд ди Венцер сказал, что так и знал, что вы не послушаетесь, оставил корзинку с ужином и ушел за вами. Вот только он тоже не вернулся. И через час, и через два. Я прошелся до магической инспекции, зашел в булочную.
Я заметила как глазки крысюка смущенно блеснули. Ну, ясно, он заглядывал к "мадам Карри", своей благоверной Рише. Ой не отсохло там у моего дворецкого с женой. Любовь на расстоянии существовала, да?
— Так вот, булочница мне сказала, что вы к ней заходили, но давно ушли. А еще по городу начали ходить слухи, что магическая стража поймала упыря на месте преступления. И что были жертвы…
Ну, если считать Макса за жертву — то да, были.
Или можно посчитать Джулиана как жертву моего обаяния?
— Все в порядке, — я вздохнула и потрепала крысюка по жесткой холке, — я жива, Триш, уложи, пожалуйста, Вафлю в корзину. И давай накроем к ужину, а не то я сейчас согласна съесть даже твою жареную ножку.
— Да-да, миледи, разумеется, — Триш засуетился, а потом вдруг замер на полпути к корзине с Вафлей, — только… Миледи… У нас тут…
Он определенно куда-то смотрел. Куда-то в скрытое от меня печным боком место на стене. Слов для описания у него явно не было.
Я удивленно прошла на несколько шагов вперед, чтобы разглядеть самой.
Там была дверь.
Казалось бы, чего такого, дверь и дверь. Обычная, с витражной вставкой и золотой ручкой.
Вот только я самолично отмывала каждый уголок этой кухни. И никакой двери у меня на этом месте не было. Только голая стена.
И тут в дверь постучали. И тяжелая крупная тень померещилась мне за витражной вставкой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мне отчаянно подумалось, что уж лучше бы постучали со дна.
— И что это такое, кто мне скажет? – я говорила суфлерским шепотом. Понятия не имею, слышат ли меня за дверью, но лучше, чтоб не слышали. Хуже нет истории, в которой тебя признают некомпетентной.
— Это дверь между мирами, — Триш нервно зашевелил усами, — такие часто появлялись во время работы гостевого дома, но никогда – на кухне. По всей видимости, дом решил, что только сюда и можно пустить гостей.
— Дом решил? – я критично покосилась на люстру. — Столько лет не пускал, с чего вдруг такая перемена настроений?
— Магия дома восстанавливается, миледи, — «обрадовал» крысюк, — её восстанавливаете вы. Если вашей силы хватило на установление сопряжения – значит, вы сможете снова открыть гостевой дом…
— Ага, его бы еще откопать, — критично буркнула я, в ступоре таращась на дверь перед собой. Нет, там точно что-то стояло. И оно было больше меня на две головы, — а можно как-то отказать гостю в приеме? Мы не готовы. И… Ночевать ему негде, мы раскопали только кухню.
— Можно, да… — Триш нервно хлестнул хвостом по полу, — но это может иметь последствия. Отказ во многих мирах равносилен оскорблению.
Стук повторился. На этот раз нетерпеливый.
Черт. Черт-черт-черт-черт!
— А если они какие-нибудь бандиты? И что мне потом отвечать за то, что я их приютила?
— Для лиц с враждебными намереньями связь между мирами не устанавливается, — милосердно пояснил крысюк, — а за преступления, совершенные гостями Велора, маги, проводящие гостей, не в ответе.
Так. Уже легче. Но что мне все-таки с ними делать?
— Необязательно их устраивать, миледи, — неожиданно спохватился Триш, — достаточно пустить. И за установление сопряжения с нашей стороны должны заплатить. Ведь это ваша магия позволила установить связь между мирами.
А вот это уже другой разговор! Пусть заплатят.
Открою, приму и попытаюсь объяснить, что у нас все очень плохо, гости дорогие, найдите себе ночлег в другом месте. Только денежку оставьте, ибо я тут трудилась, связь устанавливала, с ног валюсь от усталости.
Ноги кстати реально гудели. И желудок грозился мне немыслимыми карами, если я в ближайшее время не поем. Надо разобраться со всем быстро.
Я шагнула к двери.
— Одну секунду, миледи, — Триш о чем-то вспомнил, метнулся к печке, сгреб белое полотенце и каравай хлеба. Да ладно?
— Это традиционное приветствие в мирах семи сопряжений, — пояснил крысюк, заметив мой удивленный взгляд, — гости могут отказаться от нашей пищи, если чуют её опасность, но не предложить её – дурной тон.
Ну, окей. Мы готовы. Я нажала на ручку двери и потянула её на себя. Контур двери слабо светился белым светом.
Сквозь этот свет на меня шагнуло…
Блин, вот как в этом мире можно жить без дурной головы, которая на все смотрит сквозь призму хахашечек? Будь я серьезной тургеневской барышней, которая от поцелуя прекрасного вампира хочет сгореть со стыда, вот именно сейчас мне пришлось бы рухнуть в обморок с переходом в глубокую кому. Даже Прошка забрался за печную трубу и вытаращил котовьи глазища во всю морду.
Увы, гостей-принцев симпатичной наружности мне не выдали.
На моем пороге стояло нечто. Огромное, волосатое, чрезвычайно похожее на гиену, вставшую на задние лапы и перепившую Растишки. С оскаленной пастью и блестящими маленькими глазенками. И некоторое время мы с этим нечтом изучали друг друга, явно определяя, кто кого из нас сожрет. Я поискала глазами Помеленцию. Ну, а что, вдруг это чудовище любит канапешки? Вот я ему шпажку, чтоб меня нанизать, и выдам…
Гость не был голым. На нем было что-то, напоминавшее плотный кожаный килт, какие-то мелкие элементы брони, шесть колец из светлого металла обхватывали шею. Рассматривать все это было интересненько.
— Гра’арггхык! – рявкнуло чудовище и облизнулось. Звучало это бодренько, прям как боевой клич. Впрочем, на меня никто не бросился и не сожрал. Я даже слегка разочаровалась.
