Сиявуш видит сон
Он горько плакал три тяжелых дня,Свою судьбу коварную кляня,
А на четвертый день, в тоске великой,Заснул на ложе рядом с луноликой.
Проснулся он, увидев страшный сон,Внезапно заревел, как буйный слон.
Сказала Фарангис: «О, сделай милость.Мой царь, скажи мне, что тебе приснилось?»
Ответил Сиявуш: «О сне моемНе говори ни с другом, ни с врагом.
Я был во сне, о кипарис мой нежный,Казалось, окружен рекой безбрежной.
Из-за реки огонь пошел ко мне,И запылал Сиявушгирд в огне.
Смерть — в пламени, и смерть — в речной пучине,Афрасиаб могучий — посредине.
Властитель злобно глянул на меня.Сильней раздул он языки огня».
А та: «Теперь заснешь. Огонь и влага —Хороший сон; они даруют благо.
Убит бесславно будет в некий часРумийским полководцем Гарсиваз».
Царевич вызвал воинов бывалыхИ на дворе и во дворце собрал их,
С мечом в руке, в одеждах боевых,Он сел и в степь отправил верховых.
Минуло два часа той ночи черной.Вернулся всадник, доложил дозорный:
«За туран-шахом, за царем земли,Большое войско движется вдали».
От Гарсиваза вестник прибыл вскоре:«Ищи спасенья, наступило горе.
Тебе я словом не помог своим,Как прежде, гневом туран-шах палим».
Не распознал царевич лицемерья,Не потерял к его речам доверья.
«О мой супруг,— сказала Фарангис,—О нас не думай, должен ты спастись.
Помчись на скакуне в другое царство,В Туране ты погибнешь от коварства».
Сиявуш сообщает Фарангис свое завещание
Сказал он: «Сон исполнился дурной,Померкла честь моя, как свет дневной.
Кончается мое существованье,И наступает горькое страданье.
Пять месяцев несешь ты в чреве плод.Пускай для славы мальчик мой растет.
Младенцу Кей-Хосрова дай ты имя,Утешь его заботами своими.
Мой близок час: прикажет твой отец,Чтоб счастью моему пришел конец,—
Я буду, неповинный, обезглавлен,Венец мой царский будет окровавлен.
Ни савана, ни гроба не найду,Лишь вас, хула и злоба, я найду!
Прикажет шах — палач с надменным взоромТебя, нагую, выведет с позором.
Придет Пиран, отважен и велик,Тебя у шаха вымолит старик.
Ты в доме благодетеля седогоРодишь на свет младенца Кей-Хосрова.
Прибудет из Ирана мститель ваш —Ведомый господом спаситель ваш,
И поведет он, тайно и нежданно,К реке Джейхун тебя и мальчугана.
Твой сын на троне станет знаменит,Себе и птиц и рыб он подчинит.
Начнет Иран войну, Туран карая,Земля от края забурлит до края.
Туран поднимет вопль, поднимет стон,Делами Кей-Хосрова потрясет.
Услышав завещание супруга,Повисла Фарангис на шее друга.
Заплакал он,— и стала боль сильнейВошел в конюшню, выбрал из коней
Шабранга, скакуна породы знатной,Что был быстрее ветра в битве ратной.
Он обнял голову его, стеня,Узду и недоуздок снял с коня.
И на ухо шепнул ему с тоскою:«Ты моему врагу не будь слугою.
Когда для мести выйдет Кей-Хосров,Ты помоги ему разбить врагов.
Скачи под ним, копытом бей сердито,Врагов да втопчет в прах твое копыто.
Афрасиаб берет в плен Сиявуша
Он в путь собрался; думал он, дивясь:Злосчастье с ним порвать не хочет связь!
Повел он войско в сторону Ирана,В его душе кровоточила рана.
Он полфарсанга проскакал в степях,Когда его настиг туранский шак.
Но помнил Сиявуш о договоре,Меча не поднял на степном просторе.
Остановил он тысячную рать,Иранцам запретил он в бой вступать.
Но, дик и злобен, договор наруша,Напал Афрасиаб на Сиявуша,
Крича: «Крушите недругов страны,Пусть в море крови поплывут челны!»
Их было тысяча, бойцов бесстрашных,Прославленных в сраженьях рукопашных,
В крови на поле все они легли,И цвет тюльпана цветом стал земли,
Враг ликовал, побоище устроя.Был ранен Сиявуш во время боя.
Упал на землю витязь, как хмельной,Связал его Гуруй в пыли степной.
Погнали Сиявуша кровопийцы,Пешком погнали палачи-убийцы.
В Сиявушгирд побрел он, окруженТуранским полчищем со всех сторон.
Сказал Афрасиаб, исполнен злости:«Его подальше от дороги бросьте,
Пусть отпадет от тела голова,Пусть на земле, где не растет трава,
Прольется кровь его горячим током;Бесстрашны будьте в мщении жестоком!»
Все воины вскричали как один:«В чем пред тобой он грешен, властелин?
Царя страны ты убивать не вправе,—Тем самым вред наносишь всей державе!»
Был некий богатырь, вельможи брат,—Пирана-старца был моложе брат.
Пилсамом звался витязь благородный,С душою чистой, от греха свободной.
Пилсам сказал царю: «ПроизрастетОт этой ветви горький, страшный плод.
Ты эту голову отсечь не должен,Поднять кровопролитья меч не должен.
В цепях его держи, за часом час,За годом год у времени учась.
Не лучше ль сердце разумом наставить?Успеешь Сиявуша обезглавить.
Ты не спеши казнить его мечом:Спешишь теперь — раскаешься потом.
Невинного казнив, лишишься чести,Придет Кавус, придет Рустам для мести.
Не торопись: Туран погубишь ты,Коль эту голову отрубишь ты!»
От этих слов Афрасиаб смягчился,А низкий Гарсиваз ожесточился.
Сказал: «Мой царь! Неопытен Пилсам,И не склоняйся ты к его словам:
Когда врага помилуешь ты ныне,Уйду, не буду жить при властелине».
Дамур с Гуруем, возмутясь, пришлиИ молвили царю своей земли;
«Ты недруга поймал, силки расставив.Раскаешься, его не обезглавив.
Мы лучшего решенья не найдем:Убей его, чтоб мир забыл о нем!»
Ответил шах: «Меня он не обидел,Ни разу от него я зла не видел,
Однако предсказал мне звездочет,Что от него беда ко мне придет.
Когда его казню я, месть свершая,Поднимется в Туране пыль такая,
Что солнце потемнеет в той пыли,И мудрых изумят дела земли.
Простив его, узнаем боль и горе,А казнь — бедою горшей станет вскоре».
Фарангис плачет перед Афрасиабом
Разодрала ланиты Фарангис,По стану струи крови полились,
Пошла к отцу, главу посыпав прахом,Пред ним предстала с трепетом и страхом.
Сказала! «Почему, великий шах,Меня ты хочешь обратить во прах?
Обманут хитрецом, ужель отличьяНичтожества не видишь от величья?
О, не казни ты мужа без вины,Побойся бога солнца и луны!
Когда мой муж иранский край оставил,К тебе пришел он и тебя восславил,
Из-за тебя покинул он отца,Лишился он престола и венца.
Хулитель Гарсиваз тому виною,Что славой ты покроешься дурною.
Вскипят при этой казни глади вод,Афрасиаба небо проклянет.
Ты государя похищаешь с трона,Ты будешь проклят светом небосклона!»
Едва на мужа глянула жена,Ланиты расцарапала она,
Заплакала: «Мой витязь! Мой воителыМой гордый лев! Мой храбрый повелитель!
Покинул ты Иран с тоской в очах,Решил ты, что отец твой — туран-шах.
Где клятвы шаха? Люди ужаснулись,Сатурн, луна и солнце содрогнулись!
Пускай умрут коварный Гарсиваз,Дамур, Гуруй, что разлучают нас!
Да будет каждый обречен на муку,Кто, низкий, на тебя поднимет руку!»
Услышал шах, что говорила дочь.Стал темен день в его глазах, как ночь.
«Ступай к себе,— он крикнул, негодуя,—Откуда знаешь ты, что предприму я?»
Была в чертогах, мрачная, как ночь,Темница,— и о ней не знала дочь.
Ее, как обезумевшую, сразуПоволокли по царскому приказу,
Столкнули палачи царевну вниз,И заперли в темнице Фарангис.
Гуруй убивает Сиявуша
