Неожиданно Вера засмеялась и присела на корточки, пушистые полы шубы накрыли кафель ровным кругом. При этом она вполоборота повернулась к Алексею, и он разглядел и ее легкий профиль, и светлые пряди, выбившиеся из прически, и даже улыбку – остаток уже отзвучавшего смеха.
И еще он успел разглядеть большое темное пятно на рукаве светлой шубки. Возможно, в этом было виновато тусклое подъездное освещение, но Алексею почудилось, что это пятно крови.
Она подняла сумочку вверх дном и потрясла ее. Что-то в ней застряло, и Вера вновь тихо рассмеялась. Запустив руку в сумку, вытащила оттуда одну за другой две маленькие статуэтки из слоновой кости и поставила их сбоку от двери. Содержимое сумки тем временем, лишившись препятствия, водопадом ринулось на кафельный пол.
В разных регистрах заголосили шмякнувшиеся о кафель мелочи, тюбик помады докатился до ног Киса и поскакал, припевая, по ступенькам; что-то стукнуло погромче и позвонче, и Кис определил по звуку, что предмет отлетел в сторону верхнего лестничного пролета. Он высунул голову чуть подальше, чтобы разглядеть, но вещица оказалась вне зоны его зрения. Одновременно он снова услышал тихий смех Веры. Чему она смеялась, он так и не понял, только утвердился во мнении, что Вера пьяна.
Вера сгребла содержимое сумочки обратно, забыв щетку для волос, которую Кис разглядел у соседских дверей; тюбик помады успокоился на одной из ступенек, и Вера не заметила его отсутствия; статуэтки остались стоять у стены. Она распрямилась и, звякнув ключами, отперла дверь. Но вместо того чтобы войти, она вдруг уронила ключи и кинулась к чужой двери: заметила свою щетку. Прижав ее к груди, Вера снова засмеялась – как-то странно весело и очень тихо, сама с собой, – шагнула в темное пространство квартиры и прикрыла за собой дверь. Ключи так и остались лежать на пороге.
Что ж, у Киса есть отличный повод! Он резво сбежал на несколько ступенек, поднял помаду – перламутровый с золотом колпачок треснул, но все равно помада Л’Ореаль хозяйке пригодится; затем подскочил к порогу и поднял связку ключей. Потянулся было и за статуэтками из слоновой кости… Но рука замерла на полпути: статуэтки были покрыты пятнами. Несомненно, крови.
Кис некоторое время задумчиво стоял посреди лестничной площадки. Эти пятна ему очень не нравились. Разговор с Верой со всей очевидностью придется строить иначе… Если не отложить совсем. Нет, не отложить, – ну и что, что Вера пьяна? Может, будет только разговорчивей. Надобно срочно выяснить у нее происхождение окровавленных вещей.
За дверью Лучниковой что-то стукнуло, и Кис очнулся. Должно быть, нетрезвая женщина задела какой-нибудь стул… Пора к ней наведаться. Но оставался еще один предмет, выпавший из сумки Веры, – тот самый, который он не смог разглядеть. И Алексей повернулся вправо, к лестнице…
У нижней ступеньки следующего пролета поблескивал небольшой хромированный пистолет.
Кис так и сел на ступеньку. Это была аккуратная и даже элегантная «беретта». Прихватив пистолет за дуло носовым платком, он осторожно опустил его во внутренний карман.
Строго говоря, это было уже не его дело. Строго говоря, ему следовало бы позвать ребят с Петровки. И еще строже говоря, лучше всего прямо сейчас…
Он не успел додумать, что было бы лучше всего предпринять в данный момент, потому что до него донесся сдавленный крик.
Верин крик.
Кис подскочил как ужаленный и кинулся к двери.
И услышал тихий, очень тихий мужской голос. Спокойный и жесткий.
И рука Алексея, уже устремившаяся к кнопочке звонка, застыла на полпути. В кармане у него лежали ключи от Вериной квартиры. А замок защелкнулся только на одну «собачку», Алексей слышал. И не лучше ли будет…
Он осторожно вставил ключ, еще осторожней повернул его и спустя мгновение оказался в темной прихожей.
– Пустите, – услышал он сердитый голос Веры, – пустите меня! Там холодно, я не хочу!
Кис подкрался к двери в комнату.
Вера была перекинута через подоконник, и какой-то мужчина в черном пальто и маске пытался столкнуть ее вниз. Вера изо всех сил вцепилась за край карниза и капризно хныкала, словно речь шла о детской игре: «Там холодно, я туда не хочу…»
Алексей не очень понял, как ему удалось сделать такой бросок, но он его сделал: разбежавшись на два шага, пролетел по воздуху чуть не от порога комнаты к окну и приземлился прямо за спиной у мужчины, хватаясь за его пальто и опрокидывая его на себя. Мужчина рухнул на Киса, увлекая за собой Веру. Получился гамбургер из трех человек с бандитом в качестве стейка. Кис оказался в самом низу, полностью нейтрализованный, и, как днем в «Макдоналдсе», от этого гамбургера тоже почувствовал изжогу.
Мужчина в маске спихнул Веру с себя и, резво вскочив на ноги, бросился к двери. Освобожденный от груды тел, Кис не менее резво кинулся за маской. Эта сволочь, выскочив на лестничную площадку, сообразила захлопнуть за собой дверь, и несколько крошечных секунд, в которые Кис заново ее распахивал, ему сильно испортили дело: на площадке уже открывались двери лифта.
Из лифта вышел какой-то мужчина. Бандит буквально поднырнул за его спину, и через мгновение лифт уже заскрипел, уезжая. Кис с разбегу врезался в растерявшегося незнакомца, перекрывавшего детективу подступ к лифту.
– …
Одарив мужчину непечатным выражением, Кис бросился на лестницу. Но тут же замер, машинально приметив, что человек, вышедший из лифта, исчез в Вериной квартире.
– …
Кис скакнул обратно наверх и вломился в квартиру.
Посторонний мужчина
Виктор не знал, как защитить Веру. От нее страшно было на шаг отойти – хоть работу бросай.
Но работу он бросить не мог. Все, что он мог сделать, – это быть рядом до и после.
Вот и сейчас, закончив смену – сегодня пришлось выйти вечером, – он торопливо шагал к дому на Соколе. Поднял, уже привычно, взгляд на ее окна.
И похолодел: окно было раскрыто настежь.
Как вскочил в лифт – уже не помнил; как на него налетел на площадке какой-то мужчина – едва заметил; как ворвался в настежь раскрытую дверь ее квартиры – уже не чувствовал.
У распахнутого окна, на полу, лежала Вера.
Кинулся, закрыл окно. Склонился к Вере. Кажется, без сознания. Но жива.
И в тот же момент оказался в стальном замке сильной мужской руки, обвившейся вокруг его шеи, а лопатки ощутили твердое, жесткое, круглое прикосновение.
– Спокойно, голубчик, – проговорил сзади него мужской голос, – не дергайся. А то эта штучка может нечаянно выстрелить в результате неосторожного движения… Понял? Руки вверх! – приказал голос.
Виктор повиновался. Обвивавшая шею рука ослабла, и он получил толчок в спину.
– Не двигаться. Ручки обратно пожалуйте, вверх то есть. Так, хорошо. Теперь медленно поворачиваемся. Медленно, я сказал!
Виктор, задрав руки, неловко повернулся лицом к мужчине.
Мужчина был среднего роста, худощав, и Виктор даже удивился – шея его до сих пор помнила стальной замок его руки, никогда бы не подумал… Темные, коротко остриженные волосы с первой проседью на висках, странный, мягкий взгляд, никак не вязавшийся с бандитским поведением.
– Документы при себе?
Виктор потянулся за паспортом во внутренний карман куртки.
– Стоп! – прикрикнул незнакомец. – Одной рукой, вторую не опускать. И медленно, медленно вынимаем… Так, хорошо, паспорт. Кидаем – одной рукой.
Он поймал паспорт на лету, не сводя глаз и дула пистолета с Виктора. Вытянул перед собой таким образом, чтобы и Виктор, и паспорт, и пистолет были рядом в поле зрения.
– «Коваленко Виктор Григорьевич, 1953 года рождения…» И что вы тут делаете, Виктор Григорьевич?
«Да он наверняка из милиции!» – вдруг догадался Виктор.
– Вы из милиции? – спросил он с облегчением.
– Не совсем… Руки! Не опускать!
– Я… Я друг Веры. Я врач. Вот пришел с работы, хотел посмотреть, как она, а тут вы… и окно…
– Она в обмороке, по-моему. Посмотрите.
– Я, собственно, этим и занимался… А руки… Можно опустить?
– Да. Но помните, что у меня пистолет.
Виктор, покосившись на означенный предмет, нагнулся. Приподнял веко: суженные, точечные зрачки.
Вера была не в обмороке, Вера спала. И разбудить ее было невозможно. Виктор оголил руку: так и есть, следы укола. Значит, «Женя» снова наведался…
Кис уже сидел в кресле, все еще сжимая пистолет и зорко наблюдая за движениями Виктора.
– Кто вы? – спросил Виктор, разогнувшись.
– Частный детектив. Но милиция тоже сейчас прибудет, не волнуйтесь.
– Да я, собственно, и не волнуюсь… Уберите вашу пушку, она вам ни к чему: я действительно друг Веры и врач…
Кис велел Виктору сесть и, поглядывая на него, набрал на мобильном номер: «Серега, срочно выезжай, Лучникову пытались убить!»
– Что? Что вы сказали? Веру пытались убить?!
– Вытолкнуть из окна.
– Кто?!
