Самара в ее планах появилась после того, как в результате нескольких посещений главного офиса Волжского речного пароходства выяснилось, что никакой информации о «Св. Анне», кроме того, что пароход был приписан к Самарскому порту, здесь, в Нижнем Новгороде, нет.
Самара вас устроит? – прямо с порога спросил Игорь, неожиданно появившийся в кабинете.
В каком смысле? – не поняла Анна.
В смысле убежища от киллера. Ведь вы, как я понял, предпочитаете прятаться, – раздражаясь от ее непонятливости, пояснил он.
Да, да, да. Устроит, – обрадовалась она.
Полковник опять исчез. Через полчаса он вновь появился и, вручив ей новые документы на имя Шершневой Людмилы Семеновны, капитана милиции, объявил, что она отправляется сегодня в Самару вместе с группой сотрудников управления на служебном автобусе.
Еще через два часа он давал ей последние наставления:
– Прибудете в Самару, разместитесь в гостинице вместе с нашими сотрудниками. Если что понадобится, обращайтесь к ним. Надеюсь, по дороге познакомитесь. Правда, они в Самару ненадолго, дня на три-четыре. А дальше уж… действуйте сами. Поклон Леокадии Серафимовне передавайте… Хотя, думаю, увижусь с ней раньше вас. Удачи вам.
Анна кокетливо улыбнулась настойчивому речнику.
Спасибо вам за предложение, Анатолий. И за помощь. Я вам обязательно позвоню. – И упорхнула, оставив незадачливого донжуана недоумевать в одиночестве.
Евгеньич оказался розовощеким, словоохотливым, донельзя располагающим к себе толстячком лет пятидесяти, про которого так и хочется воскликнуть: «Ах, какой душка!»
Здравствуйте, здравствуйте, давно жду, – широко, как для объятья, растопырив коротенькие пухлые ручки, приветствовал он Анну, как старую знакомую. – Анатоль мне все телефоны оборвал, все интересуется – не приходили ли. Оставили, оставили вы отравленную стрелку в сердце моего старого друга. Он вообще-то любит приврать, старый речной волк Анатоль. – Толстячок фамильярно подмигнул ей. – Но здесь он не соврал ни на йоту. Нимфа, как есть нимфа, зеленоглазое лесное божество!
Анна рассмеялась. Грубая лесть – самый тонкий инструмент человеческих взаимоотношений.
Да ну его, этого вашего Анатоля, – неожиданно для себя разоткровенничалась она. – У него, наверное, минимум две жены и шестеро детей.
Холост, холост, о, нимфа, и даже не был ни разу женат. Ну, бог с ним, с Анатолем. Что привело вас ко мне, о, нимфа?
Борис Евгеньевич, я к вам, как к знатоку истории речного флота.
Да, да, внимательно слушаю вас.
До революции моему прадеду принадлежало несколько судов. Базировались они здесь, в Самаре. Но меня интересует одно из них. Это пароход «Святая Анна». Он был построен в 1913 году в Нижнем Новгороде, на сормовской верфи. Хотелось бы знать, как сложилась его дальнейшая судьба. – С надеждой в зеленых глазах она уставилась на душку Евгеньича.
М-м, знаете что… Я ведь помимо всего прочего и глава Ассоциации среднего и малого бизнеса, и руководитель небольшой, но оч-чень деятельной страховой компании. Дел невпроворот… Но для вас, – он шутливо погрозил ей пальцем, похожем на сардельку, – для вас… Вы приходите в воскресенье к двенадцати часам на речной вокзал. Я провожу довольно-таки интересное мероприятие. Небольшая конференция, посвященная двухсотлетию страхового дела в России, а потом пикник, развлечения, танцы… Приходите. А я для вас к воскресенью что-нибудь накопаю.
Это вас Анатолий подговорил, да? – Теперь уже Анна повторила его жест.
И не только он, – широко улыбаясь, ответил Евгеньич.
Остаток пятницы и субботу Анна провела в гостинице, не высовывая даже носа из собственного номера. Нижегородские милиционеры, с которыми она приехала в Самару, где-то целыми днями пропадали. Рано уходили и поздно возвращались, так что за прошедшие дни Анна ни разу с ними не встретилась. А в воскресенье, волей-неволей, ей пришлось покинуть свою берлогу для того, чтобы встретиться с Евгеньичем. Загадочный киллер не шел у нее из головы, а его вездесущесть внушала панический страх. Но страх страхом, а дело делать нужно. Тем более, что Анна уже уверилась в действенность и своевременность Нюточкиного вмешательства в ее дела.
Анатолия она заметила сразу, едва выйдя из лифта.
Привет! – деланно веселым тоном поздоровалась Анна, подходя к диванчику, на котором он сидел. – Меня ждете?
Люсенька, – расплылся он в улыбке и выдал заранее заготовленную фразу: – Какая неожиданная встреча. А я приятеля вот жду…
Ах… – Она надула губки, демонстрируя свое разочарование. – А я думала – меня. Ну что ж, извините… В таком случае, я одна…
Да черт с ним с приятелем, Люсенька, – заторопился Анатолий, наконец-то осознав свою ошибку. – Вы ведь к Евгеньичу? Пойдемте вместе.
Хорошо, – согласилась она. – Только не надо меня называть ни Людой, ни Люсей. Для друзей я – Анна. И давай сразу на «ты». Без формальностей, без брудершафтов, без глупостей всяких. Толя и Анна. Идет?
Идет, – растекся сахарным сиропом в широчайшей улыбке Анатолий.
У причальной стенки стоял огромный, многопалубный белоснежный красавец теплоход и несколько суденышек размером поменьше. Анатолий уверенно повел Анну к белоснежному красавцу.
Я думала, что для подобного рода катаний по реке подойдет что-то менее серьезное, чем круизный лайнер, – подивилась выбору организаторов Анна.
Я тоже так думал. – Анатолий хмыкнул. – Это все Евгеньич, его неудовлетворенные амбиции. – Он неодобрительно покачал головой. – Надумал губернатора и мэра пригласить. Он, в принципе, знаком лично и с тем, и с другим. Но разве ж они пойдут… Я уж не говорю, что они друг друга терпеть не могут… Ведь что такое эта самая Евгеньичева ассоциация? Это что-то вроде профсоюза лавочников. Сегодняшнее мероприятие – обычный профсоюзный выезд за Волгу. С пивом и шашлыками. Таких в прежние годы было уйма. В каждый профессиональный праздник – соответствующая гулянка. Вот бы и Евгеньичу держаться в соответствующих рамках. Так нет. Задумал сделать нечто глобальное, народу наприглашал, начальство высокое зазвал. Вот и расстарался – подавай ему круизный лайнер. Неудобно, мол, катать губернатора на речном трамвайчике. Я, правда, помог ему немножко. Арендная плата будет небольшая, как за обычную прогулочную калошу. Надеюсь, Евгеньич, на угощении компенсирует…
Они подошли к трапу, возле которого суетился гостеприимный хозяин, встречая многочисленных гостей.
А-а, нимфа! Приветствую вас! Анатоль, привет! – Евгеньич бросился к ним с объятиями и поцелуями, как будто не виделся целый век. – Ну, проходите, проходите, устраивайтесь. Еще увидимся сегодня. Нимфа, у меня для вас есть кое-что. – Крикнул он им вдогонку.
Анатолий с Анной поднялись на самую верхнюю палубу и устроились за одним из столиков под навесом.
Анна… Ты пиво пьешь? – жесткое квадратообразное имя «Анна», буквально, застревало в глотке у Анатолия, не давая ему расслабиться и перейти к вальяжно-фамильярному тону, более привычному для него в общении с женщинами.
В такую жару? Еще бы. – Она видела, что Анатолий чувствует себя с ней не в своей тарелке, но не собиралась делать навстречу ни малейшего шажочка.
Они потягивали холодное пиво и смотрели сверху на пристань. Вот подъехала одна черная «Волга», вторая, третья, черный BMW.
Вот и ваше милицейское начальство пожаловало, – констатировал Анатолий. – А так – все мелочь пузатая из администрации.
Это не мое начальство, – открестилась Анна. – Я здесь в командировке.
Да? Это ж надо… – почему-то эта новость несколько взбодрила Анатолия, подняв ему настроение. – И откуда же вы?
Неважно… – напустив на себя целое облако загадочности, отрезала Анна.
Все столики на палубе были уже заняты, и к ним пару раз кто-то уже порывался присоседиться. Анатолий, желая сохранить их хрупкий тет-а-тет, просто-напросто куда-то унес оба свободных стула.
Наконец трап убрали, и пароход отвалил от стенки.
Ну вот, я же говорил… Ни губернатор, ни мэр не пожаловали. И даже никого из замов своих не прислали. Я ж ему говорил, что не приедут, – Анатолий скептически покривил красивые губы. – Если бы минут на пятнадцать-полчаса подъехать – речугу толкнуть, еще ладно, а на целый день – со всякой шушерой на пароходе болтаться – ни за что. Это он, знаешь, чего старается? В депутаты собрался. Довыборы скоро. – Пояснил Анатолий. – Электорат сколачивает. Вот денежки-то и тратит. Но я считаю, что это все – пустое. Такие вопросы решаются в тиши кабинетов, а не на подобных гулянках. – Он говорил уверенно, слегка сощурив глаза, как многоопытный, умудренный в таких делах человек.
Бедный душка Евгеньич, – Анне стало искренне жаль симпатичного ей человека. – Впустую потратить такие деньги…
Не так уж он и прост, наш Евгеньич, – неожиданно зло сказал Анатолий. – Во-первых, денежки он тратит не свои, а ассоциации, вот этих вот самых представителей малого и среднего бизнеса, а во-вторых, он и без меня отлично знал, что ни губернатор, ни мэр не приедут. Даже нарочно, как будто для страховки, пригласил обоих. Это чтобы случайно ни тот, ни этот не заявился. Крутит что-то, старый черт.
