что, что стоит сразу двадцать пять очков достижений? Заработал я за это время намного больше. Так терминал ещё и оценил мои старания и мои шаги к увеличению числа выживших. Снова. Во снах у меня такой возможности особо не было, массовое спасение там было близко к какой-то фантастике. А тут… Шесть тысяч семьсот человек, если округлить, увидят новый закат и рассвет. Для нас даже пять тысяч было бы чудом и достижением. А здесь… Вон сколько людей выжило благодаря моим советам, переданным через радиорубку.
Осталось три сотни ОД, но их я не тратил. Планировал накопить на одну прелесть, найденную в башне с терминалом вместо телескопа. Там был, мать его, пулемёт с генерацией патронов в коробе! А в библиотеке — огнемёт! Тоже с бонусом удивительным. Он был монтируемым практически на что угодно. Какая-то хитрая схема крепления. Хоть на руку, хоть на стену… Надо брать, я считаю! Жаль, не хватает четыре сотни до огнемёта и семь сотен до пулемёта. Буду продолжать зарабатывать и копить. Этот эксклюзив в разы круче дробовика, по одной простой причине. Он был и является технологией перспективных разработок. Одним словом — из следующего поколения. И его эффективность была в разы выше, чем у других аналогов.
Отлип от терминала со своим «дружком» и пошёл к борту, с которого собирались отплывать гады. По дороге услышал шум опущенной на воду лодки и крики, подгоняющие оставшихся наверху наёмников. Те быстро и ловко скинули аварийную лестницу и по ней заскользили вниз.
Затарахтел двигатель, готовый отправить их на встречу с Островом свободы. Я подготовил оружие, выпрямил, взвёл прицел. Положил на плечо свой противотанковый комплекс с тепловым наведением, взял отплывающую лодку в прицел и, дождавшись, пока они удалятся хотя бы на тридцать метров, нажал на спуск. Перед самым выстрелом противная шрамированная морда насильника повернулась в мою сторону. Жаль, с такого расстояния не увидеть выражения его лица.
ФЬЮТЬ…
БАБАХ!
— Будете знать, гниды, как насиловать тех, кто не может защититься от ваших нападок, — зло сплюнул я и развернулся в сторону Роберто. — Что?
А рядом удивлённо стояли, хлопая ушами, шокированные члены экипажа и пассажиры.
— Или мне разрешение надо было спрашивать? — спросил я своего телохранителя, всё ещё оставаясь в не самом хорошем расположении духа.
— Ничего… Ублюдками они были. Ублюдками и остались. Ублюдками и погибли. Давай сюда эту штуку. Её надо держать под замком, во избежание нежелательных ситуаций на борту… — Он протянул руку, и я, не сильно сопротивляясь, отдал ему бесполезную без боеприпасов трубу.
— Она одноразовая.
— Но её можно перезарядить… Надо создать области, недоступные для тех, кто не входит в нашу команду зачистки и спасения.
— Создадим. Вот прямо через час и начнём.
— Почему через час? — удивился он и повернулся в сторону примчавшейся и запыхавшейся Натальи. Да и другие члены «правления» начали выскакивать на палубу.
— Потому что быстрее мы это всё не согласуем, — кивнул я в сторону нынешнего капитана корабля.
Народ вокруг смотрел на меня с опаской и тревогой, поэтому мне пришлось сперва прикрикнуть на них, чтобы возвращались к работе, а после и самому покинуть нос судна, дабы люди не отвлекались.
— Афина, когда мы закончим наладку судна и будем готовы пришвартоваться в порту?
Моя помощница бодрым голосом ответила мне, что мы можем отправиться хоть сейчас. Все критические повреждения и нанесённые алым затмением сбои в работе электроники были практически устранены. Оставалась лишь всякая мелочь. Люди с этим за час-полтора полностью справятся. А вот сами люди — вымотались. И если я уже успел пару часиков подрыхнуть, то вот всех прочих ещё нужно было отправить спать.
Этим вопросом я и задался. Ибо склады с ништяками не ждут. Плыть туда часа два. А ночь наступит уже через три.
* * *
На капитанском мостике. Спустя час
Пятнадцать человек, пятнадцать экспертов и советников ломали голову и никак не могли прийти к единому решению.
Я взял очередную чашку кофе и посмотрел на спорящих. Три группы, в одной шесть человек, во второй четыре, и в одной пять. Моя группа была самой многочисленной. Я, Роберто, Наташа, белобородый дед-гигант, мистер Коннор и бразилец Фернандо.
Деда здоровяка звали Гариком. Если точнее, то Гарри Свенсон. Он на пару с Коннором пыхтели как пароходы, чем изрядно раздражали некурящих. Бразилец Фернандо тоже был здоровяком и тоже дедом, отчего довольно быстро с ними сдружился. Три старых боевитых прожжённых бойца на удивление легко приняли новую реальность и согласились со всем, что предлагала «сопливая молодёжь» в лице меня, Наташи и Роберто.
В противовес нам была четвёрка начавшего набирать власть последнего из рода Амишей. Пока я то воевал, то спал, он создал свою фракцию и начал заниматься популизмом и продвижением идей, которые интересуют простых и не особо думающих наперёд людей. Это была та самая оппозиция, которая требовала больше свобод, больше исполнения обязательств, защиты, и в целом прислуживания им со стороны персонала. Это их бесящее всех «МЫ СЧИТАЕМ…» уже зудело в ушах. Требования были тупыми и не выдерживали критики, если знать и принимать на веру весь тот ад, что я рассказывал людям. Но оказалось, что не все в это верят. Или хотят верить.
И я их, что самое главное, понимаю. Вчера две трети этого лайнера были крутыми, богатыми, успешными мужчинами и женщинами в этом мире. И никто из тех, кто поддерживал популистские лозунги Амиша, не хотел верить, что всё закончилось. Теперь они не исключительные люди, ради чьих желаний плясали остальные, а подневольные, которые будут выполнять за еду самую тяжёлую и грязную работу. Тяжело смириться с тем, что больше мир не вертится вокруг тебя. Надеюсь, время и реальность раскроют им глаза, и они превратятся из зловредных элементов сообщества в тех, кто своим усердием и светлыми головами поможет нашему миру преодолеть кризис.
Последняя группа набралась из числа нового командира корабля Идриса, Хвана, начальницы отдела размещения Анастасии и ещё двух помощников, включая главного инженера. Это была группа консерваторов и рационалистов, которая по максимуму желала избежать любого возможного риска и стремилась поддерживать тот уровень власти и авторитета, что был у капитанского мостика до апокалипсиса.
Я же был расслаблен и не особо парился. Ну, нашлись крикливые «фомы неверующие». Ну, затворники нашлись, которые не желали рисковать и заходить в порт. Это всё — ожидаемо. Поэтому я позволил им выплеснуть свою энергию и размышления
