— Нет, почему же, на службе никаких проблем, все дело в…
— Во мне?! — как эхо, откликнулась она.
— Да, в нас. Я не хочу больше преследовать тебя, не буду мучить признаниями, на которые ты не отвечаешь. Видно, не судьба. Хочу уехать, чтобы начать все сначала. Думаю, это будет правильно.
— А как же наш санаторий… без вас? — с волнением спросила девушка.
Что-то в душе у нее в этот миг перевернулось.
Она не могла сказать «да», благословляя отъезд Алексея, но и невозможно было произнести «нет».
Наверное, так ей было хорошо — когда он рядом, но не близко, когда она постоянно чувствовала его любовь на расстоянии, и, не позволяя приблизиться, была уверена в его постоянстве, но оборвать эту ниточку, незримо связывающую их, ей не хотелось.
Это нужно было бы понять и Алексею, ведь прав был великий писатель, однажды сказавший:
«Кто удерживает — тот теряет, кто с улыбкой отпускает — того пытаются удержать…»
Но влюбленный доктор, решившийся на этот разрыв, в ответ на вопрос Наташи только махнул рукой:
— Будет у вас главный врач… Что, на мне свет клином сошелся…
В кабинете наступило тягостное молчание. Даже телефоны, обычно надоедавшие, теперь не трезвонили. Наконец, Алексей произнес:
— Ну ладно, довольно об этом… Наташа, я помню свое обещание. Ты хотела, чтобы я объяснил тебе метод иридодиагностики. Если хочешь, пойдем, я все покажу тебе. Ведь больше у меня такой возможности не будет.
Они прошли в кабинет, где была установлена специальная аппаратура. То, что увидел доктор на правой, а затем и на левой радужке девушки, заставило покрыться его лоб испариной. Изменения цвета и рисунка радужной оболочки глаза свидетельствовали о поражении многих органов. Но среди них был один признак, потрясший воображение доктора: в зоне проекции позвоночника, на уровне «четырех часов», соответствующей нижним грудным и верхним поясничным позвонкам, были следы застарелого перелома костей.
— Боже! Да как же это так?! — забывшись, прошептал доктор.
— Что-то там не то? — не поняла его девушка.
— Наташа, скажи, у тебя была когда-нибудь травма позвоночника?
— Нет, никогда.
Алексей сосредоточенно рассматривал зону повреждения.
— Да, без сомнения… это признак бывшего перелома…
Тем временем принтер перенес на бумагу остальные знаки, говорящие доктору о нарушении функции того или иного органа, которых оказалось достаточно!
Наконец, он произнес:
— То, что я скажу тебе, Наташа, тебя не обрадует, но ты должна знать все.
— Что, неужели так плохи мои дела?
— Нет, нет, я не сказал — плохи, но беречься ты должна. А будущему мужу могу только посоветовать посадить тебя под колпак и сдувать с тебя все пылинки, — невесело пошутил он и тут же серьезно продолжил. — Боли в желудке по-прежнему беспокоят?
— Нет, сейчас — нет.
— Хорошо, но нужно придерживаться диеты, в общем, все, о чем мы раньше говорили, остается в силе… А теперь я спрошу о некоторых интимных моментах — ведь я же доктор и имею на это право.
Девушка, соглашаясь, кивнула головой.
— Мне несложно расписать весь твой женский месячный цикл, глядя на эту картинку, отражающую все процессы, текущие в организме. Но я вижу, что здесь не все идет гладко… Неприятные ощущения внизу живота, связанные с началом цикла, часто бывают?
Щеки девушки заалели, и она ответила чуть слышно:
— Да.
— Ты когда-нибудь лечилась по этому поводу?
— Нет.
— Почему?
— Считала, что у многих так и это пройдет…
— Послушай меня, Наташа. Тебе обязательно нужно обратиться к врачу. И еще — самое главное. Свою первую беременность ты ни в коем случае не должна прерывать, потому что может так случиться, что она будет и последняя. Поэтому ты не имеешь права рисковать, чтобы не лишить себя счастья материнства. — Алексей сделал паузу и добавил. — Вот, это основное, что я хотел сказать, и ты должна отнестись к этому серьезно, ибо в этой информации твое здоровье и счастье, а оно мне не безразлично…
Какое-то время они еще говорили о разных мелочах, а потом, попрощавшись, расстались.
Каждый из них думал о своем. Доктор, мучаясь, не находил себе места, ведь он получил веское (и какое!) доказательство реальности тех давних-давних событий, о которых стал уже забывать. Но ему не хватило смелости рассказать это Наташе — она не поверит и опять посмотрит отчужденно. Но повреждение, свидетельствующее о переломе позвоночника, — ведь он не может ошибаться… Или?!
Закончив служебные дела раньше обычного, Алексей отправился домой. По всей квартире в беспорядке валялись вещи, которые он не успел упаковать. Посмотрев отрешенно на стоящие в углу чемоданы, доктор поднял трубку телефона. Не сразу он дозвонился до своего бывшего однокашника, с которым в свое время не один пуд соли съел и который сейчас занимал престижный пост в министерстве здравоохранения.
— А, Алексей, приветствую! — обрадовался тот и, не давая перебить себя, выложил все столичные новости, имеющие отношение к медицине, поведал об условиях работы, о квартире и зарплате и, наконец, выдохшись, поинтересовался. — Ты когда вылетаешь-то? Мы ведь ждем.
— Слушай, Иван, я не очень тебя подведу, если не займу приготовленного для меня кресла?
Высокопоставленный друг оказался слегка сбитым с толку. Он долго шумно дышал в трубку, потом крякнул:
— Ну, ну, узнаю тебя, дружище. Что, с Галиной помирились? Так это не проблема — приезжайте вместе, найдем и ей работу…
— Нет, Ваня, здесь другое. Ты уж извини, сказать прямо не могу, это не телефонный разговор… В общем, ищи другую кандидатуру.
— Жаль, жаль, ну что ж, будут проблемы — звони, а если в Москву нагрянешь — всегда рад увидеть… И место твое я все же придержу…
Разговор давно закончился, а Алексей все держал в руках пульсирующую короткими гудками трубку.
Он понял, что снова совершенно добровольно обрек себя на душевные страдания — Наташа не для него. И лишь где-то в самом дальнем уголке его большого сердца мерцала слабая надежда…
ГЛАВА 37
Николай блаженствовал. Уже прошло две недели после успешной сдачи экзаменов, а ему все еще казалось поступление в колледж счастливым несбыточным сном. Он реально оценивал свои возможности и был готов «провалиться» на первом же испытании — и тут такое везение.
Еще совсем недавно ближайшее будущее представлялось ему в мрачном свете — перспектива служить в армии особенно не радовала, хотя до призыва оставался еще год. А сейчас он без пяти минут студент, к тому же будет учиться в колледже, о котором и не мечтал.
Еще одно немаловажное обстоятельство способствовало тому, что юноша чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Он подружился с Катей — той самой студенткой филфака, которая помогала ему готовиться к сочинению. Он почти сразу понял, что его влечет к этой девушке какая-то таинственная притягательная сила, а самое замечательное было то, что это чувство оказалось взаимным. Они встречались каждый день, без труда находя для этого повод, и вскоре Николай не сомневался в том, что влюблен. Однажды он решил признаться девушке в своих чувствах, и она с большим удовольствием его выслушала. В этот день они долго бродили по городу, держась за руки, и только к вечеру вспомнили, что давно ничего не ели.
— Это событие нужно отметить, — проговорил Николай, незаметно взглянув в свой бумажник и удостоверившись в наличии необходимого количества купюр, — идем, в ресторан «Сказы Бажова»!
— Хоть на край света, — согласилась счастливая Катя.
Время, проведенное наедине в большом зале, наполненном музыкой, пролетело быстро и весело. Домой девушка пришла поздно, но родители, предупрежденные ее заблаговременным звонком, не тревожились за дочь. Наблюдая за разрумянившейся, порхающей по квартире Катей, Галина Александровна как бы мимоходом спросила:
— Ну как тебе кавалер, дочка?
— Ты знаешь, мама, отличный парень! И, кажется, я в него немножко влюбилась.
— В твоем возрасте это бывает, — женщина лукаво посмотрела на дочь. — У меня тоже сложилось впечатление, что он неплохой человек, тем более, что приходится родственником Алексею Петровичу — а это уже о многом говорит. Катя… давай не будем спешить с выводами. Время все расставит на свои места.
Девушка потянулась и сладко зевнула.
— Ты устала, милая, иди отдыхай.
На следующий день, встретившись с Николаем, девушка не удержалась и спросила его о докторе:
— Мама говорит, что вы родственники, а я этого не знала.
Николай замялся и перевел разговор на другую тему. Но женское любопытство не имеет преград — Катя вновь задала вопрос:
— Так кем же тебе приходится доктор?
— Видишь ли, милая, твоя мама не совсем права… вернее, она неправильно поняла. Тут совсем другое. Это длинная история, и как-нибудь я расскажу тебе ее.
