ты мне предлагаешь отношения, то они должны стать только нашими, теми, что сделаем мы, и никакому прошлому дерьму в них не место.
Мне несколько секунд казалось, что Лебедев сейчас вылетит из комнаты и шарахнет дверью так, что трещинами все пойдет.
Но он постоял, набычившись глядя в стену, выдохнул и повернулся.
— Хрен с ним, право ты имеешь, Лиза, и насчет прошлого… я готов признать твою правоту.
Но учти, не жить вместе ни черта не значит не быть парой, поняла?
Ты моя и только со мной.
— Ну уж на этот счет тебе переживать точно не стоит, — фыркнула и поморщилась от тянуще-сладкой болезненности между ног.
— Если только и ты мне готов ответить тем же.
— Еще как готов, — Макар раздумал уходить, подошел ко мне и опять обнял-облапал, уткнулся в шею, прикусил кожу и заворчал угрожающе, запросто запуская новый виток того, что вроде только что было сыто-пьяно выше крыши.
— Имей в виду, я тебя за эти твои условия так расплачиваться буду заставлять… мммм… Каждый раз так заезжать стану — ноги не сойдутся.
— Мы еще посмотрим, кто кого, — ухмыльнулась в его висок, обнимая в ответ.
Глава 32
Макар
Любовниками хочешь быть, да, Ерохина-заноза?
Да пожалуйста!
Будто я вашу бабскую породу не знаю.
Сама же через месяцок уже начнешь намекать, что можно и сойтись поближе, а через два требовать будешь меня себе, как собственность, чтобы коготки свои поглубже запустить.
А потом недалеко и “Лебедев, мерзавец, ты жениться на мне собираешься?
” Это же Ерохина, она быка за рога, а меня сходу за хобот с причиндалами берет и вопросы все в лоб и без церемоний.
Тащусь от этого, трындец просто.
Мигом вспыхнули все царапины на спине, которыми меня Лизка наградила ночью, полосуя теми самыми коготками, пока я вбивал ее в постель, где ей самое что ни на есть постоянное место жительства.
Не жалел в тот момент нисколько, потому что внутри опустевшей черепушки бушевал стобалльный ураган из похоти и злости.
Ишь ты, на работу она завтра собралась.
Всю неделю не увидимся.
Ты меня все эти семь дней будешь в себе ощущать и течь, предвкушая.
Самостоятельная она.
И бесяче-сладкая, зараза-дурман прямо.
Потому что брала от меня все, принимала мою вожделение-ярость и глушила-убивала тем, что кайфовала от этого, множила-множила-возвращала.
Короче, хрен знает, чувствует ли она меня в себе сейчас, но вот я ее точно ношу на своей коже и ощущаю, отчего то и дело все волосья на шкуре и затылок дыбом от кусачих мурашей, и член подскакивает, ширинку подпирая, как у малолетки.
Передернувшись в который уже раз всем телом от очередной морозно-жаркой волны воспоминаний, я резко выдохнул, прогоняя Лизку из мыслей на время, и вылез из машины на парковке перед цехом.
Еще сутки — и моя Ерохина освободится, и тогда боже ей помоги.
Затрахаю, клянусь.
Вот прямо из офиса днем заберу, пока дети у ее матери, забью на всю работу и суету и отпущу себя по-полной.
Лишь бы соседи Камневские ментов не вызвали, когда голосить заставлю.
А я точно заставлю.
Помощь с присмотром за Ванькой и Ленкой Светлана предложила сама, когда мы четыре дня назад случайно пересеклись в парке около обшарпанного Дома пионеров на их районе, куда я привез сына в кружок авиамоделирования и астрономии или типа того.
О существовании которого, между прочим узнала для Ваньки Лиза.
Светлана как раз выгуливала младшую дочь чернявую, кареглазую и шкодную и увидела нас.
Пока разговаривали на крыльце, быстро и как нечто само собой привела в порядок волосы Ленки, собрав их в два аккуратных хвостика, а когда вышел без Ваньки, который сходу и намертво залип среди таких же увлеченных как и он чудиков, предложила напрямую.
— Макар, это не дело.
Прости, конечно, но дети у тебя выглядят почти как бомжата.
И ты вон весь дерганный и мятый какой-то, телефон трещит постоянно, и такое чувство, что разрываешься.
— Ну есть такое, — вынужден был я признать, зыркнув на экран в который раз зазвонившего сотового.
— Тетя Света, а можно мне сегодня к вам?
— запрокинула голову Ленка.
— Я хочу научиться шапочки куклам еще вязать.
— Можно вам к нам всегда, Леночек, — улыбнулась ей мать Лизы и перевела взгляд снова на меня.
— Нужно тебе помощницу по хозяйству и детям присмотр и уход.
Ну, не мужское это дело, не под то у вас мозги заточены.
— Я не хочу перепоручать больше своих детей кому-либо, — покачал я головой.
— И так слишком долго это делал и очень много упустил.
— Оно, конечно, так, но и таскать их повсюду за собой, пока ты делами занят, тоже ерунда выходит.
Им тяжко и скучно, и у тебя все время голова болит что им необходимо сейчас, когда тебе по работе что-то нужно решать.
Я тебе в домоправительницы не набиваюсь, но помочь с Ириной можем.
Постирать пару раз в неделю, поесть домашнего наготовить, за Леной днем присмотреть и Ваню из кружка забрать и накормить.
—- Лен, ты что об этом думаешь?
— глянул я на топчущуюся на месте дочь.
— Да-да-да!
Пожалуйста, папуля!
— заскакала она бешеным кузнечиком.
— А Ванек не будет против?
— Пффф!
— важно фыркнула дочь и, хитро зыркнув, поманила меня пальцем, вынуждая наклониться.
— Лен, невежливо секретничать вот так.
— Но если я громко скажу, то Ванька меня побьет!
— аргументированно возразила мелкая, и я таки наклонился, извинившись перед улыбающейся Светланой.
— Ванька в Иру втрескался.
Честно-честно, пап.
Только ты не говори ему, что я знаю и тебе сказала, ладно?
— А с чего ты сделала такие выводы?
— подражая шепоту дочери, спросил я.
— Ой, да чего там делать, — небрежно отмахнулась моя прозорливая маленькая женщина.
— Он же точно так же на нее смотрит, как ты на Лизу.
И разговаривать с ней вообще не может нормально.
Красный все время, молчит и бубнит что-то или огрызается.
Книжки у нее почитать взял про всяких там гоблинов и дядек с мечами, а раньше только космос читал.
Влюбился потому что.
— Серьезные симптомы, — согласился я и посмотрел на Светлану, которая мне ответила знающим взглядом.
— Что же, тогда мы будем очень-очень благодарны за помощь, Светлана, и я готов оплатить ваше
