В недоумении я часто заморгала, поглядывая вниз на невозмутимого с виду Макара. Наружу просился возмущенный рев.
Что он несет? О каком прощении он говорит?
— Но ты уже заранее настроился на расставание, поэтому изменил мне... поэтому тебе стало достаточно моих слов. Ты не стал проверять этот чертов тест! И слава богу!
— Да я поверил тебе! — рявкнул он озлобленно, ничуть не сдерживая себя. — Поверил, потому что ты никогда мне не врала!
— Я не понимаю, к чему этот разговор? — несдержанно выдала я, всплескивая руками. — Что ты хочешь сейчас?
Макар глубоко втянул в себя душный воздух, прерывисто выдохнул и приложился затылком о ствол дуба.
— Я хочу попросить тебя о втором шансе, где мы оба будем честны друг перед другом, — сказал он как ни в чем не бывало.
А у меня глаз задергался в нервном тике. Хорошо, что сидела. В противном случае точно рухнула бы с дерева.
— Что-о? — мой смех больше смахивал на истерический. — Громов, ты, должно быть, шутишь?
— Нет, Аля, шутки кончились. Пора уже серьезно взглянуть на вещи. У нас ребенок.
Содрогнулась и за голову схватилась, едва ли не лишаясь чувств.
— Как... как ты себе это представляешь?
— Как оказалось, представить вообще несложно. Труднее было вывести тебя на разговор. И, думаю, на этом мы пока закончим. Я не хочу на тебя давить.
Макар тотчас поднялся на ноги и развернулся к дереву. Вытянув вверх руку, он указал на неглубокую выемку в стволе.
— Ногу левую сюда поставь, — скомандовал он. — Только сначала развернись... к лесу передом, ко мне задом.
— Зачем?
— Как зачем? Будешь прыгать. Я тебя поймаю.
Ну конечно... Я же на дубе. И сама дуб дубом.
— А стремянку не проще принести?
— Где я тебе сейчас стремянку искать буду? Не бойся. Делай, как говорю, — расставил он перед собой руки. Настолько широко, что это не вызывало доверия.
На полусогнутых я развернулась "к лесу передом, к Макару задом". Сейчас я стояла под таким углом, что ему была видна моя задница, на которую я с легкостью нашла себе приключение.
— А если я выскользну? — предположила испуганно, глянув вниз через плечо.
— Не выскользнешь, доверься мне, — твердо ответил он, глядя строго в мои перепуганные глаза и не на сантиметр ниже.
— Точно? Ты прям уверен?
— Аль, чем дольше ты сомневаешься, тем страшнее решиться. Не думай, просто оттолкнись и...
Не дослушала даже. Я зажмурилась со всей силы, оттолкнулась от ствола и, пытаясь руками ухватиться за воздух, с визгом полетела вниз.
— ...Прыгай, — выдохнул Макар у моего виска, прижимая меня к себе. Столь крепко, что вдохнуть получалось с трудом.
Я поочередно разомкнула слипшиеся от страха веки. Лицо Макара находилось в считанных сантиметрах от моего, а сама я неосознанно вцеплялась в его напряженные плечи.
— Опусти меня на землю, — испытывая проблемы с дыханием, попросила я беззвучно.
Голос неожиданно пропал. Наверное, поэтому Макар не сразу откликнулся на мою просьбу.
А потом я поняла, что не только голос у меня пропал. Пропало все! В одночасье.
То, как он смотрел на меня... Он словно боролся внутри сам с собой, с разумом... Из последних сил сопротивлялся. Но в этой неравной схватке разум явно проигрывал.
Глаза пронзали меня насквозь. Руки Макара превратились в самые настоящие тиски. Дышать уже было просто невозможно.
Находясь в полнейшем замешательстве, я судорожно раскрывала и закрывала рот. А кости тем временем уже хрустели от силы его объятий.
— Громов, ты слышишь меня? — взбрыкнула я в панике, болтая ногами в воздухе.
Макар моргнул, и наконец медленно опустил меня на ноги.
А я, дура, вместо того, чтобы отойти на безопасное расстояние, бездействовала.
Конечности вдруг потеряли силу. Руки налились свинцом. Они безвольно болтались вдоль обмякшего тела.
Макар сделал шаг в мою сторону. Всего один шаг и — и я угодила в ловушку — он зажал меня между стволом дерева и собой. Буквально припечатал меня к дубу. К своей часто вздымающейся груди. Твердой, как камень. И горячей, точно раскаленная магма.
— Э-э... мне... — сорвалось с моих уст не пойми что.
А затем последовало то, чего я никак не могла ожидать. Я даже моргнуть не успела, а Макар уже смело вжимался в мои губы. Он заткнул меня поцелуем. Сшиб с ног.
Кратковременное помутнение рассудка. Полнейший паралич всего тела.
Я ощущала себя в его руках тряпичной куклой. Не могла выбраться из эмоционального ступора самостоятельно. Не могла противостоять губам Макара, собственнически сминающим мои. Его крепким ладоням, которыми он жестко фиксировал мое лицо, вынуждая меня приподняться на цыпочки.
— Аля... Аля... Аля моя, — вторил Макар, опьяняя нежным шепотом, пламенным дыханием.
А я не отвечала, как не отвечала и на жадные поцелуи. Я дезориентирована была.
Глава 21. После поцелуя
Не верила в происходящее. Не могла позволить себе опуститься до такой низости, чтобы ответить на поцелуй мужчины, который однажды проехал по мне бульдозером.
Саморазрушение.
Что-то резко переключилось во мне. Настройки сбились.
— Мак... — это стало точкой невозврата.
Я проявила неосторожность и впустила язык Громова в свой рот.
На миг он замер, а после хрипло простонал, как если бы испытал истинное удовольствие, в которое верилось с трудом.
Ощутив знакомый вкус на своем языке, я потеряла последнюю нить, связывающую меня с паскудной реальностью.
Моему телу было плевать, что его, равно как и сердце, в прошлом предали... Растоптали.
Оно отзывалось на буйный напор Громова. Легко воспламенялось от настойчивых прикосновений к влажной коже.
Я падала в бездну. Чувствуя, как разум тлел. Как клокочущее сердце металось в груди. Как позорное желание сметало все внутри взрывной волной.
— Как же я скучал, — прохрипел Макар в мой рот.
Столь неожиданное признание повергло меня в шок.
Спасительный разряд тока привел меня в чувство. И тогда сознание наконец вернулось ко мне.
Сначала я с силой прикусила нижнюю губу Макара. Зажала между зубами до солоноватого привкуса на языке.
Макар зашипел. А после нога моя на рефлексах резко приподнялась. Колено со всей дури угодило точнехонько ему между ног.
— Ёб... ты чё творишь... — взвыл он раненым зверем, согнувшись предо мной.
Я вытерла губы тыльной стороной ладони. Стерла его следы, жадно хапая ртом воздух.
Глупо было закатывать скандал... Но еще глупее было строить из себя недотрогу, учитывая то, что я сама позволила этому случиться.
Да и слов я элементарно не находила...
Нет, слов было много, но все они без исключения были бы обращены к себе самой.
Воспользовавшись временным бессилием Макара, я просто молча ушла.
Однако на открытой поляне мне не удалось скрыться из виду. Макар лишь предоставил мне небольшую фору, а следом пустился вдогонку.
Я слышала его приближающиеся шаги так же отчетливо, как и собственное сердцебиение, гремевшее в ушах пулеметной очередью.
— Алёна, да постой ты, — его голос был уже совсем близко. — Подожди!
— Оставь меня в покое, Макар, — в темпе шагала по тропинке, чувствуя, как камушки впивались в босые ступни. — Твои методы по завоеванию моего доверия — полная фигня!
Как же я злилась на себя. Мысленно я проклинала себя за проявленную слабость. Непозволительную слабость.
— Согласен. Перегнул немного, — отозвался он, практически равняясь со мной, подстраиваясь под мой шаг. — Я забылся.
Как же легко и просто ему забыться...
— Макар, так нельзя. После всего... ты просто не имеешь права забываться.
— Ну что мне, пулю себе в висок всадить, чтобы не чувствовать ничего?
— Если по-другому никак...
Я залетела на крыльцо своего домика, нашарила ключ в кармашке платья. Пока я возилась с проклятым замком, Макар поднялся на крыльцо и встал у двери. Оттеснил меня от нее, загородил собой.
