— Моя мать из тех сучек, которым важно место в обществе. Чем выше было это место, тем циничнее она становилась. Такие люди из кожи вон лезут, чтобы казаться идеальными в глазах других. Ей важно быть лучшей во всем. Носить дорогие шмотки, ездить на лимитированных тачках, отдыхать на лучших курортах мира, быть замужем за высокопоставленным хреном, иметь сына с громким именем. И тут я — черное пятно в ее жизни. Сначала отказался от учебы за границей, затем не женился на той, кого она подсунула мне. А потом и вовсе забил на ее мнение. Я так и не стал тем, кем она могла бы гордиться. Тем не менее она не упускала возможности сделать меня своей шавкой. Приручить меня.
Буквально из каждого слова сочилась лютейшая ненависть. В каждой букве угадывалась неприязнь. А презрительная интонация лишь подтверждала мои догадки.
Если отца Макар ненавидел в прошлом, мать он презирал в настоящем. И что-то подсказывало, он будет презирать ее и в будущем. Вечно. До последнего удара его сердца. До последнего вдоха.
— Я бы ни за что не познакомил тебя с такой стервой, какой является моя мать. Уж поверь, тогда она сделала бы все, чтобы ты от меня отреклась. Любой ценой. Потому два года назад вопрос о вашем знакомстве вообще не стоял.
Ну ничего себе... Если послушать Макара, то его мать прям какой-то страшный монстр без сердца.
— Думаешь, я не поняла бы тебя, если бы ты сразу признался мне? — вымолвила я с трудом, язык отказывался шевелиться.
— Честно, не знаю, о чем я думал. Я не рассчитывал на то, что мы зайдем так далеко, — признался он на одном выдохе.
Казалось бы, мне должно быть плевать на все...
Все прошло. Я пережила это. Однако разочарование обрушилось на меня вновь. Засыпало с головой и утрамбовало под грудой других разочарований. Стоило воскресить в памяти один из самых сложных периодов в своей жизни, как все снова перевернулось вверх дном.
— А на что же ты рассчитывал? На что, Макар?
— Я верил, что с тобой смогу начать новую жизнь, — ответил Громов, проникновенно посмотрев на меня. Заставив интуитивно сжаться под взглядом.
Хм.
Можно подумать, его прошлая жизнь была до того ужасной, что ему крайне необходимо было начать все с начала. И при этом обязательно со мной.
Это сейчас, когда розовые очки разбились вдребезги, я смогла прозреть.
Это сейчас выбор Макара казался мне, мягко выражаясь, странным. Нелогичным.
Он мог встречаться с любой куклой, но по каким-то причинам предпочел меня.
Это ли не странно? Разве это логично?
Нет.
Но тогда мне так не казалось.
Я пребывала в своем уютном мирке. Изо дня в день взмывала на седьмое небо. Я была счастлива. Только то счастье в действительности оказалось не прочнее пластика.
А Макар...
Я и без того наблюдала в нем незнакомца. А сейчас пришло осознание — он всегда был для меня чужим.
Но какой он настоящий?
Довольно странно задавать подобный вопрос человеку, за которого когда-то планировала замуж... От кого у меня родился ребенок.
Узнавать его уже не хотелось. Не к месту. Поздновато для знакомства.
Я приподнялась с коряги, желая размять ноги. С поникшими плечами подошла к озеру, ощущая на себе прожигающий взгляд Макара.
Я шагнула в холодную воду, задрала голову к небу и полной грудью вдохнула свежий воздух.
— Ну и как? Начал... новую жизнь? — чуть слышно проронила я, не оборачиваясь.
— Не с того я начал, — отозвался Макар. Громко и без промедлений. — И просрал все не в конце, а уже в самом начале. Когда ты спросила, есть ли у меня вредные привычки, а я ответил, что нет. Я решил начать новую жизнь, оставаясь прежним человеком с прежними проблемами. А это так не работает.
Проблемы...
— Ну и о чем еще я не знала? — поинтересовалась, предугадывая, что на этом разговор подойдет к концу.
Сомневалась, что Макар сможет обнажить свою душу. Вряд ли он захочет рыться в прошлом.
— Много о чем, — ответил он, на что я печально улыбнулась.
Ну я же говорила.
Кто я такая, чтобы предо мной открываться?
И я решила поставить точку за него. Мысленно.
Однако Макар неожиданно продолжил свою исповедь:
— Примерно до семнадцати лет я был абсолютно нормальным парнем. Если у меня и были зависимости, то только скорость, адреналин... В общем все, что связано с гонками. В восемнадцать я начал на этом зарабатывать. Я кайфовал от всего происходящего, от первых побед, а потом в моей жизни случилась Ольга, — начав так живенько, Макар вдруг закончил за упокой.
— Бр-р, — поежилась я из-за противного холодка, вызванного не самым приятным упоминанием.
— Чтоб ты понимала, серьезных планов у меня на нее не было. Я ничего ей не обещал. Мы просто время от времени спали. А ее мать однажды спалила нас за горяченьким. Закатила скандал, мол, я такой гад, обесчестил ее дочурку единственную. И ей было не объяснить, что обесчестили ее еще до меня... Показуху больше устроила. Моя мать, естественно, поддержала ее и они между собой решили, что будет правильней, если мы поженимся. Матери был выгоден такой союз. Как раз из-за положения в обществе, о котором я говорил. Мое мнение вообще не учитывалось. Короче, как обычно. Ну я и ушел в глубокий протест, и тогда в моей жизни появился другой кайф. Я подсел на легкие наркотики.
Казалось бы, меня уже невозможно было удивить. Но Макару это удалось в два счета.
Сердце ухнуло вниз. Оно просто разбилось вдребезги от услышанного признания. А я даже и подумать не могла, что разбитое однажды, можно разбить дважды.
Как оказалось, можно.
Это же немыслимо. Я не желала в это верить!
На негнущихся ногах я развернулась к Макару.
Стыд. Это правда. Его жрала собственная совесть. Запоздалая. Постыдная слабость. Лицо отражало боль или даже скорбь. Но вместе с тем я видела на нем странное облегчение. Макар словно был близок к тому, чтобы искупить все прошлые грехи... Через стыд и боль...
— Постой... Хочешь сказать, ты наркоман? — у меня не было голоса из-за образовавшегося кома гигантских размеров.
Я отчаянно схватилась за голову. В любую секунду она могла взорваться, точно переспелый арбуз.
— Боже, да что ты за человек-то такой?
— Был... Какое-то время я жил от вечерники к вечеринке. А где они, там и легкий кайф, — произнес он с нескрываемым сожалением. — Когда мы начали встречаться, я уже отказался от всех соблазнов. Я был в завязке. Но моя ошибка заключалась в том, что я не был с тобой честен. Мне было стыдно. А, признайся я сразу, мне бы не пришлось изводить себя мыслями, что ты узнаешь о моих прошлых пристрастиях от кого-то другого. Например, от Кати Ветровой.
Ум за разум заходил. Так и до сумасшествия было недалеко.
Я пребывала в глубочайшем шоке и вряд ли у меня были шансы выбраться из него без последствий.
Ненавижу!
— Катя? — округлила я глаза, борясь с желанием наброситься на Макара с кулаками. — А она тут при чем? Она что, знала о твоей наркоманской... натуре?
— Катя не только знала. Она была частью нашей компании и отрывалась за здрасьте вместе с нами. То видео, которое тебе прислали... Оно было сделано перед свадьбой с Ольгой. На нем я был с Катей. Семь лет назад... И это Ветрова тебе его отправила.
Очевидно, Макар желал уже не только оправдаться, но и перенести свою вину на другого человека.
Катя...
Да как же так? Я же не просто была слепой! Я была глухой и безмозглой!
Паршивые эмоции тем временем уже били через край. И они пробуждали во мне желание убивать. Вот серьезно.
— Нет! С меня хватит! Я не хочу это выслушивать! — процедила я, наполняясь злобой.
Макар подскочил на ноги. Шаг за шагом начал приближаться ко мне.
И желание убивать росло во мне в геометрической прогрессии. По мере его приближения. По мере того, как аромат его, подхваченный ветром, проникал в мои легкие и устраивал внутри хаос, заставляя каждую живую клетку тела остро реагировать на него. Как на сильнейший раздражитель.
